Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять
— Если я вас правильно понял, — перебил его Монд, — вы ведете к тому, что преступник воспользовался как бы каскадом трамплинов?
— Да, — сказал Андрей, — и, когда эта безумная мысль пришла мне в голову, я решил проверить, а нет ли на нашей горе еще какой-нибудь лыжни, кроме моей. Ведь прошло-то всего две ночи. Тут мне и вспомнился срез дороги, так сказать, «эффект вафли». Я еще раз поднялся на подъемнике, прихватив с собой лопату, вырыл поперек горы небольшой окопчик, начиная примерно с того места, где спускался сам. Нашел сначала свою лыжню, а потом еще одну под снегом, оставленным двумя снежными зарядами. Продавленный наст очень хорошо ее сохранил. Я уже не сомневался, что убийца попал в шале именно таким путем. Оставалось выяснить, действительно ли существует каскад трамплинов, которыми можно было воспользоваться? С вертолета я увидел и сфотографировал этот каскад. Снимки — это уже специальная съемка — показали мне и лыжню по всей длине трассы, которую выбрал преступник.
— И все это представляется вам вероятным? — с сомнением спросил Монд.
— В том-то и дело, что нет, несмотря на то что факты, казалось бы, — вот они. Невероятность в самой структуре каскада. Посмотрите на схему. — Андрей вынул из папки рисунок, на котором в разрезе изображались по всей длине трасса спуска и пересекающие ее пропасти. Все склонились над ним.
— Общий перепад высоты восемьсот метров?! — с удивлением воскликнул Марк.
— Да, — подтвердил Андрей, — площадки отрыва от трассы, видите, вот они, все три. Но обратите внимание на крутизну спусков. Скорость на первом же отрезке должна быть такой, что лыжника швырнет чуть ли не сразу к шале. Что бы от него осталось, легко представить — мешок с костями. Но он-то оказался живехонек! Невероятная вероятность. Надо бы, конечно, сделать расчеты. Но я успел провести кое-какие эксперименты. Мы с одним умельцем сделали макет этого каскада и пускали по нему разного веса шарики — все с первого же трамплина улетали черт-те знает куда.
— Андрей, — Чарлз явно приуныл, — все это очень интересно, просто-таки захватывающе интересно, но дальше-то что?
— Дальше надо посмотреть, что там накопали ваши сотрудники, Чарлз.
Только тут вспомнили, что обещанные пятнадцать минут давно прошли. Чарлз нервно ткнул пальцем в кнопку переговорного устройства и, уставясь в пространство, словно к нему-то и обращался, спросил:
— Где материалы?
— Материалы готовы, сэр, — прогудел динамик.
— Давайте их сюда.
Секретарь положил бумаги на стол Маккью и вышел.
Андрей, словно они предназначались именно ему, сгреб всю пачку документов и, просматривая лист за листом, передавал их Монду. Остальных присутствующих документы, похоже, интересовали меньше. Не сговариваясь, все согласились, что последнее слово останется за Андреем и Мондом.
— В общем, все так, как я и предполагал, — сказал Андрей, протянув последний лист Монду. — Главное, что я хотел узнать, здесь есть. Номер на последнем этаже отеля занимала дама, назвавшаяся вымышленным именем и выехавшая рано утром, то есть почти сразу после совершения преступления. Описание ее получено, розыск ведется. Хочу обратить ваше внимание вот на что: из этого окна вся трасса трамплина видна как на ладони. Главное же не в этом, а в том, что у преступника был сообщник, точнее, сообщница. Я это — вы помните, Чарлз, — предполагал. Стало быть, имеет место, скажем пока скромно, хорошо подготовленное преступление, а следовательно, оснований недоумевать у нас стало меньше. Надо теперь, не торопясь, разобраться в тех невероятностях, на которые мы уже наткнулись и на которые, может быть, еще наткнемся. Что я предполагаю дальше? Лабораторные анализы дают нам материалы более чем достаточные для того, чтобы идентифицировать преступника: отпечатки пальцев, кожа, волосы, кровь и так далее. Это факты, против которых не попрешь. Мы с мистером Мондом должны решить уже чисто техническую задачу — дать как можно более полное описание преступника. Потребуется нам с полчаса. Но чтоб никто не мешал.
— Ради Бога. — Чарлз с трудом верил тому, что услышал от Андрея, — он откинул портьеры, закрывающие часть стены, и открыл дверь в соседнюю комнату. — Забирайте все, что вам надо, и работайте.
У дверей Андрей обернулся:
— Вот еще что… Попробуйте пофантазировать: что все-таки можно сделать, чтобы спуск по этому идиотскому каскаду оказался возможным?
Как он и обещал, подробное описание преступника через полчаса оказалось готовым. Спокойно, невыразительно, как бы с ленцой он читал:
— Рост — сто семьдесят восемь — сто девяносто, вес — около девяноста килограммов, хорошо развитая мускулатура, обладает большой физической силой. Волосы светлые, носит усы и бороду. В прошлом спортсмен, специализация — прыжки с трамплина. В недавнем прошлом занимал одно из ведущих мест в национальном, а возможно, и мировом спорте. Вероятно, употреблял полистероиды, возможна дисквалификация по результатам допингового контроля…
Глава шестая
Идентификация
Провести идентификацию преступника, опираясь на данные, представленные Андреем и Лоуренсом, не составляло труда. Человек, несколько лет входивший в спортивную элиту, да еще в таком специфическом виде спорта, как прыжки с трамплина, был слишком заметной фигурой. Через какие-нибудь двадцать минут снятые с компьютера данные легли на стол Маккью.
— Пауль Кирхгоф, — подчеркивая каждую букву, произнес он. — Не знаю, как вам, господа, нам с Марком это имя хорошо известно. Дело в том, что Кирхгоф возглавляет ИЦПП — Интернациональный центр психологической поддержки. Говорю по памяти, хотя не сомневаюсь, что вся информация на этот счет у нас есть. — Он помолчал, видимо размышляя, как более коротко ввести в курс дела собравшихся у него в кабинете. — Возник центр пять-шесть лет тому назад после хорошо организованной шумихи по поводу судьбы выдающихся спортсменов, покидающих большой спорт. Нашлись богатые спонсоры, идею поддержали спортивные профсоюзы. Короче, центр возник и начал работать. Находится он недалеко, здесь, под Бостоном, на территории знаменитой психиатрической лечебницы, под ее патронажем. Центр действительно международный. По ряду причин мы приглядываем за ним. Кирхгоф, прежде чем возглавить его, около года находился в нем в качестве клиента. Ну, и так далее. Ваше мнение, господа, о наших дальнейших действиях.
— Чарлз, вас очень торопят? — спросил Андрей.
Маккью глянул на него, заподозрив, что вопрос задан неспроста.
— Это выяснится дня через два-три, — ответил он.
— После того, как станет ясно, проглотят ли газеты приготовленную для них «утку». Так? — пожелал уточнить Андрей.
— Если вас устраивает такая постановка вопроса, можете считать, что так.
— Я бы не ставил этот вопрос, если бы вы не темнили, Чарлз. Теперь же, когда имя убийцы известно и все нити расследования в ваших руках, не пришло ли время прямо ответить на простой вопрос: зачем мы с мистером Мондом вам понадобились? Не затем ли, чтобы за наш счет прикрыть темные дела господина Чиверса?
Чарлз помрачнел. Выпад Андрея с очевидностью показал, что взаимоотношений, на которые, казалось бы, он уже мог рассчитывать, между ними нет. Андрей с присущей ему проницательностью, видимо, чувствовал двойственную позицию, занимаемую Чарлзом. Оба они какое-то время играли втемную. Указав на убийцу, Андрей тем самым раскрыл свои карты и, очевидно, того же требовал от Маккью, который не готов был к этому, потому что Чиверс все еще маячил у него за спиной.
— Мистер Монд, — Чарлз решил уйти от прямого ответа, заручившись поддержкой Лоуренса, — вероятно, поставленный мистером Городецким вопрос неожиданен для вас так же, как и для меня. Я рассчитывал на вас обоих как на профессионалов высшей квалификации, и, согласитесь, расчет мой оправдался, преступник найден!
— Мистер Маккью, — откликнулся Монд, — вам в свою очередь придется тогда согласиться, что моей заслуги в розыске преступника нет.
— Но ведь и дело еще не закрыто. Вся полнота информации в наших руках. Я полагаю, что и профессиональное любопытство нельзя сбрасывать со счетов. Мистер Городецкий справедливо указал на ряд неясностей: преступник необычен, феноменален… Преступление слишком хорошо спланировано. А значит, мы не только должны взять преступника, надо найти его сообщников.
— Если преступление спланировано, это означает одно: мы имеем дело с заказным убийством. Если это так, то почему мы не ставим вопрос: кому это выгодно? Кто-нибудь пытался выяснить, что собой представляет завещание Уилльяма Чиверса? — Глаза Андрея недобро блестели. — И что означает, в конце концов, имитация катастрофы? Это тоже входит в полноту информации? Вводя мистера Монда в курс дела, вы очень ловко умолчали об этом.
