Стюарт Вудс - Полицейская сага
— Начальник, я думаю, что для вас это самое лучшее оружие. Оно не такое громоздкое, как «сорокопятка», но обладает гораздо большей убойной силой, чем тридцать второй калибр. Отличная вещь. Кроме того, вам тут нужно запасное оружие. Ведь если вы, начальник, назначите себе помощника, его тоже надо будет вооружить. Не будете же вы гонять человека на задание с ружьем двадцать второго калибра, а то и с двустволкой четыреста десятого! Кстати, вы стреляли из малогабаритного личного оружия?
— Очень мало.
Браун стал выуживать из сундука коробки с патронами.
— Я оставлю вам тут тысячу штук. Звучит громко, но это вам не винтовка и не ружье. Это совсем другое дело. Теперь, вам потребуется, как минимум, три пары наручников. Слышал, как вы попали в ситуацию, когда потребовалось две пары, и как вы с нею отлично справились. Ко всем подходит один ключ, так что связку вам таскать с собой не придется. — Тут он вытащил маленькую дубинку, точно такую же, какую Уиллу Генри показал Скитер. — Лучший друг полицейского. — Порывшись в одном из чемоданов, Браун извлек оттуда пояс с кобурой. — Наручники крепятся сюда; здесь предусмотрено место для двенадцати запасных патронов; а сюда можно пристроить палочку-выручалочку: Все снаряжение на одном поясе. Теперь застегните пряжку, и посмотрим, годится ли он вам.
Пояс оказался впору.
— А теперь…
— Мистер Браун, давайте посмотрим, во что это обойдется.
Браун ловким движением вытащил бланки заказов и стал бешено что-то записывать.
— Уверен, что каждая позиция этого перечня будет в свое время абсолютно необходима, начальник. Я снабжаю служащих полиции уже двенадцать лет, и смею заметить, что еще никому не поставил ничего лишнего. Что ж, посмотрим. Две зимние формы, рубашка и брюки, три летние — первоклассный материал хаки военного образца, сэр: рубашка и брюки, одна тужурка, одна зимняя шапка, одна летняя фуражка, два черных галстука, один пояс с кобурой и приспособлениями для размещения запасных патронов, два револьвера системы «кольт» тридцать восьмого калибра, одна дубинка, размещаемая на поясе, три пары наручников, тоже размещаемые на поясе, а также одна тысяча патронов тридцать восьмого калибра. Итого ровно триста сорок девять долларов сорок пять центов.
Уилл Генри пристально взглянул на низенького человека.
— Не могли бы вы придумать, на что истратить остающиеся пятьдесят пять центов?
Браун улыбнулся.
— Я всегда слежу за тем, чтобы полицейское управление не выходило за рамки бюджета. — Затем он сунул руку во внутренний карман и достал тоненькую кожаную сумочку. — Кстати, начальник, Национальная компания по изготовлению и доставке полицейского имущества просит оказать ей честь и принять этот скромный дар в знак глубокого к вам уважения и поздравляет вас в связи с назначением на этот пост. — Он раскрыл сумочку и положил ее на зеленый фетр. Внутри лежали три значка: большой, средний и маленький. На каждом из них была надпись: «Полицейское управление города Делано», а также обозначение должности: «Начальник». — Один на рубашку, средний на головной убор, а маленький, — тут он раскрыл небольшого размера кожаный бумажник и подколол внутрь этот значок, — предназначен для ношения при себе, когда вы одеты в гражданскую одежду. Он позолоченный.
Уилл Генри подписал бланк заказа.
— Мистер Браун, вы ведь подготовились заранее, верно?
— Начальник, я знаю свое дело и знаю, каким делом занимаются мои подопечные. Знаю, что им надо, чтобы исполнять свои обязанности. — Тут он обратился к Джимми Рили. — Позвольте мне на минутку сбегать к машине. У меня найдется кое-что и для вас.
Уилл Генри собрал вещи и оставил Джимми Рили на попечении Т. Т. Брауна.
Глава 10
Поскольку новый полицейский участок просто пристраивался к уже готовому пожарному депо, строительные работы велись быстро. Не прошло и месяца с момента назначения Уилла Генри начальником, как он уже был готов. В субботний вечер, накануне открытия, намеченного на понедельник, они вместе с Холмсом упорно трудились в новом помещении. Изготовленные Т. Т. Брауном специально для этого участка решетки, двери, окна и замки прибыли на неделе, а установка их закончилась только вчера. Холмс купил письменный стол с крышкой на роликах, два канцелярских шкафа, четыре стула с прямыми спинками, вращающееся кресло и вешалку для шляп. Камеры были снабжены деревянными нарами, ватными матрасами, армейскими одеялами, а в дежурном помещении топилась большая круглая печка. Уилл Генри прикреплял на доске объявлений уведомления о розыске, а Холмс в рубашке с закатанными рукавами сметал упаковочную стружку от мебели. Только что ушел человек с телефонной станции. Новый аппарат висел на стене рядом с окошком, сообщающимся с пожарным депо, так что ответить на звонок можно было и с той стороны. Тут телефон зазвонил.
Уилл Генри поставил на стол коробку кнопок и снял трубку. Это оказалась ночная телефонистка Эстелла.
— Это вы, мистер Ли? Это начальник полиции?
— Да, Эстелла. Как вы там?
— У меня все в порядке, но тут у меня на проводе одна дама, которая чуть ли не в истерике. Она утверждает, что на Кленовой улице происходит что-то ужасное.
Улицы к северу от МБЖД носили названия деревьев. Они были застроены по линейке почти однотипными белыми домиками, сооруженными Томасом Делано для размещения своей рабочей силы.
— Тогда свяжите-ка ее прямо со мной. Это возможно? То есть, наш телефон уже подключен к сети?
— Совершенно верно. Соединяю. — Раздался щелчок, и Уилл Генри услышал в трубке чье-то прерывистое дыхание, словно кто-то пытался прекратить рыдания.
— Алло, алло, у телефона Уилл Генри Ли, начальник полиции. Что случилось?
— Слава Богу! — проговорил женский голос. — Я так рада, что дозвонилась до вас! Телефонистка сказала, что в тюрьме теперь есть телефон. Хорошо, что я вас застала!
— Да, я у телефона. Что случилось? В чем дело?
Женщина продолжала говорить громким шепотом:
— Вам надо срочно сюда приехать! Если вы срочно сюда не приедете, он в этот раз может ее убить! Я слышу, как он орет, а она плачет. Я…
— Кто со мной говорит?
— Миссис Смит. Мой муж Джеймс Смит. Я бы послала его туда прекратить все это, но он сегодня в ночной смене. Раньше ему удавалось его останавливать.
— Кого «его», миссис Смит?
— Этого Баттса, нашего соседа. Он опять ее бьет.
— Понятно. Значит, вы живете на Кленовой улице, я не ошибся? А где именно на Кленовой улице?
— На углу. На углу Тополиной. Они прямо рядом, в доме номер четыре. Наш номер два. Вы сможете приехать быстро? А то он ее убьет…
— Я сейчас же приеду, миссис Смит. Вы же, пожалуйста, не заходите к ним в дом до тех пор, пока я не приеду, понятно? Не ходите туда. — Он повесил трубку и стал надевать пальто. — Похоже, в рабочем поселке кто-то избивает женщину, — сказал он Холмсу. Холмс тоже стал одеваться.
— Я поеду с вами.
Они направились к двери. Уилл Генри задержался на мгновение. Поглядел на лежащий на столе пояс с кобурой, надел его и вышел из здания.
Уилл Генри ехал так быстро, насколько это было возможно в плотном потоке субботнего движения, когда люди отправляются за покупками.
— На эту машину надо будет поставить сирену, — проговорил он, сигналя обычным гудком мулу, фургон которого перегородил дорогу.
— Ставьте, — сурово произнес Холмс. — Деньги достану.
— Знаете человека по фамилии Баттс?
— Грэйди Баттс? Работает на фабрике?
— Думаю, тот самый.
— Знаю его жену, Мэри. Она каждую неделю кладет в банк по доллару. Не пропустила ни одной. Его же я никогда не видел. Не думаю, чтобы он знал, что она откладывает деньги. Приходит всегда одна. Хорошенькая, такая пухленькая. На счету у нее уже сорок два доллара. Сорок две недели, сорок два доллара.
Уилл Генри удивился, уж не знает ли Холмс наизусть, сколько лежит в банке у каждого из вкладчиков.
— Некая миссис Смит, живущая по соседству, утверждает, что это случалось и ранее. Судя по тому, что она говорила, вам суждено потерять клиента, если этот проклятый мул со своим фургоном не уберется с дороги. — И он объехал фургон, непрерывно сигналя.
Когда они подъехали к дому, из-под дерева вышла женщина и подбежала к машине.
— Поторопитесь! Дело плохо! Он ее убьет! — Тут они услышали, как что-то упало, и свет, пробивающийся из-за гардин, резко изменил направление.
Уилл Генри подбежал к парадной двери, а следом за ним Холмс. Они замерли у входа. Шум внутри прекратился. Уилл Генри стал колотить в дверь.
— Откройте! Полиция!
Теперь было слышно, как женщина плачет.
— У нас все в порядке, — послышался мужской голос. Язык у него заплетался. — Убирайтесь отсюда!
Уилл Генри повернул ручку и толчком распахнул дверь. В комнате оказалось на удивление чисто и прибрано. А Уилл Генри ожидал увидеть разор. Потертый диван с двумя креслами занимали большую часть комнаты. В камине весело потрескивал огонь. Через дверь было видно, что в соседней комнате накрыт стол к обеду, и на нем стоит еда. Перевернут в комнате был лишь небольшой столик, на котором стояла лампа. И столик, и лампа валялись на полу, но лампочка все еще горела. Рядом с камином небольшая, полненькая женщина прислонилась спиной к стене. Она плакала, и при каждом всхлипывании из носа вытекала очередная порция крови. Корсаж и юбка ее хлопчатобумажного платья уже пропитались кровью, начинавшей капать на пол.
