Лиза Скоттолине - Убийца (в сокращении)
Дальнейшие мои подозрения привели к тому, что он затолкал меня в стенной шкаф и запер дверь!
Он становился все агрессивнее.
Придя от «Бьянетти», он снова меня избил.
После побоев шли примирения: «я-больше-не-буду». В дневник было вложено не меньше десятка полароидных снимков, один ужаснее другого.
Мэри читала дальше. Все чаще встречались фразы: «Я так боюсь», «Что же мне делать?». И не было никаких упоминаний о поездках на выходные или других намеков на то, где они могут быть сейчас. Это была хронология кошмара.
Мэри уже в сотый раз перечитывала последнюю запись.
Я пошла к Мэри, но она ничего не сделала.
С тяжелым сердцем Мэри закрыла дневник и бесцельным взглядом обвела спальню. Она подвела Триш.
Триш боялась, что он убьет ее. Может быть, он уже ее убил.
Глаза Мэри наполнились слезами. Бело-оранжевая лампа заливала уютную спальню мягким светом. На сосновом туалетном столике с огромным зеркалом стояли фотографии. Фотографии, которые поставил Майк: его родители, его однокурсники, класс, в котором он преподавал, — третий класс. Он любил свою работу. Глядя на фотографии, Мэри всегда вспоминала его.
Она вдруг подумала, как ей повезло, что она была замужем за Майком. Мэри потянулась выключить лампу. Темнота окутала ее, как теплое одеяло.
Мэри ворочалась в постели, размышляя. Сильнее, чем когда-либо, она чувствовала свое одиночество. Триш не уходила от своего мафиозо, потому что боялась. Это самое очевидное объяснение. Но еще Мэри поняла сейчас, что Триш не хотела остаться в спальне одна, с хвостиком на макушке и холодным чаем.
Триш не хотела быть как она. Да и кто захочет!
Кто захочет удрать от прощального поцелуя исключительно красивого мужчины, который виноват только в том, что оказывает женщине знаки внимания.
Той ночью Мэри поняла нечто важное о Триш, да и о себе тоже.
Если только Триш еще жива, Мэри поклялась помочь ей.
Глава 5
В половине седьмого Мэри уже включила в офисе компьютер и загрузила новостной сайт. Новостей о Триш не было. Мэри не спалось, и она решила поработать, перед тем как сделать следующий шаг в расследовании. Начать действовать можно было только в девять. Она специально надела сегодня коричневый твидовый костюм и запредельно дорогие лодочки и зачесала волосы назад, скрутив узлом на затылке. Костюм сыщика.
Она прослушала накопившиеся за два дня телефонные сообщения. Том Дечекко отменил завтрашнюю встречу по поводу бесплатных билетов для рабочих, а Делия Антуани отложила визит к ней в пятницу насчет удаления свинцовых белил.
Хм. Задумавшись, она сделала глоток кофе. Что такое случилось с клиентами? Не связано ли это с Триш? Она вспомнила вчерашнюю сцену на кухне родителей.
«Мэри теперь важная шишка!»
Зазвонил «Блэкберри». Она глянула на дисплей.
— Амрита, что случилось?
— Дайрен не хочет выходить из ванной. Он уже опоздал на школьный автобус. Говорит, что никогда не выйдет. И плачет.
— Бедный ребенок! Не заставляйте его идти в школу.
— Он принимал душ, и ссадина на голове стала кровоточить. Он боится, что над ним будут смеяться. — Чувствовалось, что Амрита вне себя. — Вам удалось добиться тестирования?
— Пока тест назначен на апрель.
— Ему нужно помочь сейчас!
— Я понимаю. — Лицо Мэри вспыхнуло. — Я работаю над этим.
— Спасибо. Я должна идти. Позвоню вам позже.
— До свидания, — сказала Мэри и стала искать детских психологов Филадельфии. Не хотелось подводить еще одного клиента. Через четверть часа у нее уже был список психологов, а на пороге стояла жизнерадостная Джуди Кэриер в желтом дождевике и с бумажным пакетом в руках.
— Кукареку! — сказала она, сияя свежим личиком. — Я принесла нам завтрак. Ну, рассказывай, что там с Триш?
Джуди достала сдобную булочку.
Мэри распечатала список и тоже потянулась за булочкой.
— Для начала, она успела позвонить своей матери.
— Серьезно? — ахнула Джуди, и Мэри рассказала ей о сцене в доме родителей и об Энтони.
— Так у тебя было свидание? Аллилуйя!
— Можно и так сказать.
— И как все прошло?
— У родителей он сидел на стуле Майка.
— Мар, у твоих родителей на кухне четыре стула. Когда я с вами обедала, на стуле Майка сидела я. Другого выбора нет.
— Он слишком торопит события.
— Ну как он торопит события?
— Не знаю. — Мэри не захотела отвечать. Она потянулась к стаканчику кофе и увидела новое сообщение. Отправитель: Джулия Палаццоло.
— Ого, пришла Трудная-почта!
Джуди обошла стол, и они стали читать вместе. Это был флаер с фотографией Триш и описанием ее внешности.
— Хорошая мысль — разослать флаеры. Но они подошли к делу не с той стороны, — сказала Джуди. — Здесь все о Триш. Но не ее надо искать; надо искать его. Нужно понять, где он, где его в последний раз видели. А найдя его, найдешь и ее.
— Ты права. — Мэри потянулась к телефону, набрала номер и включила громкую связь. Было почти семь, Джулии все равно скоро вставать.
— Алло, — сонно ответила она.
— Привет, Джулия, это Мэри. Извини, что разбудила, но…
— Чего?
— Джулия, я получила твой флаер, но мы с Джуди тут подумали, что вместо флаера о Триш надо сделать другой…
— Ну да, Мар, спасибо, ты меня разбудила, чтобы сказать, что я все сделала неправильно. — Голос Джулии переключился с сонного на гневный быстрее «мазерати».
— Джулия, это же просто…
— Да тебе-то что за дело? Я слышала, ты вчера обидела маму Триш. Какой же ты стала!
— Я ее не обижала. — Мэри старалась держать себя в руках. — И тебя я не критикую. Я…
— Только мы что-то и делаем, я, Йо и Мисси. Я спать легла в три. Мы обошли все места, где бывала Триш и где ее могут знать, всех опросили, расклеили на телеграфные столбы объявления вокруг работы и всюду. А что сделала для Триш ты, Мар? Крутила с Энтони Ротуньо? Он, кстати, гей, если ты не в курсе.
Джуди вытаращила глаза.
Послышались гудки: Джулия бросила трубку.
— Так он гей? — изумилась Джуди.
— Нет. — Мэри с силой терла лоб.
— Тогда почему она так сказала?
— Долгая история, — ответила Мэри и отпила кофе.
— Думаешь, ее уже нет в живых? — совершенно серьезно спросила Джуди.
— Молю Бога, чтобы она была еще жива. — Их глаза встретились, и Мэри солгала: — Но порой мне хочется все это бросить.
— Имеешь право. Ты больше ничем не можешь помочь. Ты же ничего не знаешь о ее дружке.
— Нет. — Тут Мэри прикусила язык. Она много чего знала о ее дружке, но сейчас не время для признаний. — Мне пора идти. — У Мэри появилась возможность помочь Триш, и она не собиралась ее упускать.
— Куда? — вставая, спросила Джуди.
Что бы такое соврать? Слава богу, она еще не успела рассказать о двух отмененных встречах.
— Завтрак с клиентом.
Выбросив упаковку от булочки в корзину, Мэри вынула из принтера список психологов и подхватила крафт-пакет с дневником Триш, чтобы с курьером отправить его в полицию.
— Ладно, приятного аппетита.
— Спасибо, — сказала Мэри, стараясь не смотреть в глаза подруги.
На улице было мрачно. Мэри бодро шла мимо обшарпанных домов, полы ее пальто развевались. Ветер сгонял мусор в сточные желоба. Кажется, он жил в доме номер 3644. Она не знала, живет ли еще здесь его дядя. Мэри подошла к дому, поднялась по ступенькам и постучала.
Через минуту дверь открылась, на пороге появился старик. Она с трудом узнала его. Ему, должно быть, лет семьдесят, но выглядел он гораздо старше — лысый, с сероватой кожей, изборожденной глубокими морщинами, в засаленных черных очках.
— Да? — дребезжащим голосом сказал он.
— Мистер По, вы, наверное, меня не помните. Вы раньше…
— Забирал сына из твоего дома, с занятий. Когда вы учились в школе. — Старик улыбнулся. — Я тебя помню.
— Вы не будете возражать, если я зайду на минутку?
— Заходи. Я люблю компанию.
Он открыл дверь и провел ее в старомодную гостиную, обставленную очень скромно. Над темно-зеленым диваном висело слегка под наклоном прямоугольное зеркало — обязательный атрибут каждой итало-американской гостиной. Если мистер По был в мафии, значит, преступления и впрямь не приносят денег.
— Пойдем на кухню, — позвал мистер По.
Мэри прошла вслед за ним в точно такую же кухню, как у ее родителей, только здесь пахло застоявшимся сигарным дымом. У стены стоял старый коричневый холодильник, на нем — старые выцветшие фотографии. Мэри села и невольно стала их рассматривать. Она сразу узнала эти светло-карие глаза и кривую усмешку. На нем была черная футбольная форма. Еще на снимках был мальчик повыше и поплотнее, чем он, и скромная девочка в очках, с длинными темными волосами. Мальчика Мэри не знала, а девочка — это Розария, его сестра, годом старше него.
