Дин Кунц - Ребенок-демон
– Кора считает, что любовь и внимание помогут малышке.
Хобарт нахмурился и покачал головой:
– Дело обстоит гораздо хуже. Ее страхи, неврозы зашли слишком далеко. Я провел с ней полуторачасовой сеанс гипноза. Конечно, это был всего лишь пробный сеанс. Но к сожалению, я не смог отыскать ни малейшей щелочки в ее броне. Девочка почти уверена, что проклятие действует.
– Что вы хотите этим сказать? – переспросила Дженни. В душе она точно знала, что он имел в виду.
– Даже под гипнозом она упорно повторяет одну и ту же байку об оборотне.
Дженни повернула голову и, прямо смотря в его глаза, спросила:
– Неужели это так необычно... придерживаться своей точки зрения даже под гипнозом?
– Пожалуй. Естественно, я не рассчитывал на скорейшее излечение. Но по крайней мере, я надеялся увидеть простое заблуждение, а не полную уверенность в своих сверхъестественных способностях. Как она говорит, в определенные ночи она покидает свое тело и рыщет по округе, как волк.
Несколько минут они молчали.
Белки прыгали но деревьям, играя в салочки. Начало лета – единственное время отдыха, когда им не надо делать запасы на зиму.
Наконец Дженни прервала молчание:
– Вы слышали про то, что по имению бродит волк?
– Так, кое-что.
– А про лошадь? Про Холликросс?
– Краем уха. Полагаю, что это был гризли. Это ведь вы обнаружили ее?
– Да.
Дрожь прошла по телу Дженни при упоминании об этом. Вкратце она рассказала ему обо всем, опустив в рассказе подробное описание трупа лошади.
– Довольно интересно, – заметил Хобарт.
– Вы не думаете, что...
– Что?
– Нет ли здесь связи?
Рядом на дереве запела птица. Издавая гортанные звуки, она призывала своего друга.
– Между волком и манией Фрейи? – Он улыбнулся. – Не вижу здесь прямой связи. Обычное совпадение. Но поскольку в голове ребенка проросли семена этого глупого суеверия, присутствие настоящего волка, бродящего по имению, может только усилить эту веру. И это самое жуткое совпадение.
– Ричард утверждает, что сам волк не смог бы открыть дверь к Холликросс. – Дженни совершенно непроизвольно упомянула имя кузена. Она не знала мнения Хобарта о молодом человеке. И ей бы не хотелось, чтобы доктор думал, что она одобряет импульсивные действия Ричарда.
– В таком случае дверь не была заперта как следует, – возразил доктор, передернув плечами.
Девушка прикусила губу, опустила взор, уставившись в землю, покрытую коричневыми хвойными иглами.
Доктор фыркнул:
– Я слышал, вы были последней, кто ездил на лошади до ее гибели?
Хобарт помолчал. Дженни нехотя кивнула.
– Ну, в таком случае, – усмехнулся он, – дверь, должно быть, была закрыта тщательно! Другого от вас я не мог бы и ожидать! Даже если бы речь шла о волке, у которого есть руки.
Она засмеялась:
– В самом деле не так уж это и смешно. Если бы я действительно была виновата в ее гибели. И Холликросс погибла, потому что я...
Теплой сухой рукой он погладил Дженни по плечу. Его юмор сменился братской симпатией.
– Вы слишком переживаете, Дженни. Холликросс не вернуть. Есть ли в этом ваша вина? Едва ли... Ну, может, самая малость. Даже если бы вы и были виновны, самобичевание не приводит ни к чему хорошему. Вы произвели на меня впечатление человека, который все делает очень продуманно и редко совершает ошибки. Но мы все небезгрешны, и нам всем предстоит отвечать за свои грехи.
– Вы не имеете права на ошибку, – поспешно возразила Дженни. – Если вы допустите ошибку и не будете внимательны, это проникнет к вам, откуда вы совсем его не ждете.
Дженни взглянула в его холодные голубые глаза.
Хобарт спокойно встретил ее взгляд и спросил:
– Что проникнет, Дженни?
– Я не знаю. Все, что угодно. Смерть, возможно.
– Но мы не можем идти по жизни как кошки, выгнув спину дугой и принюхиваясь к возможной опасности.
Голос доктора был глубокий, мягкий и почти гипнотический.
– А я вынуждена так жить! – воскликнула Дженни. – Мама, папа, бабушка не смогли уследить за этим. А я должна!
Она моргнула, смахивая слезу. И отвела взор от его глубоких, блестящих глаз.
– Ну и?.. – выдохнул доктор, вынуждая ее продолжить разговор.
– Наша беседа напоминает мне разговор психиатра и пациента.
– Неужели?
Она взглянула в его глаза и улыбнулась:
– Вы прекрасно знаете это. И вы здесь не для того, чтобы выслушивать болтовню легкомысленной девчонки.
– Угу. Но вы далеко не легкомысленны.
– Все равно. Давайте прекратим этот разговор.
– Отлично.
Хобарт был хорошим психиатром. Он знал, когда нужно остановиться.
Белки вновь привлекли к себе их внимание. Внезапно в глубине леса раздался низкий, животный рев. Дженни не поняла, был ли это вой волка или нет. Кому бы это ни принадлежало, прозвучал он громко и угрожающе.
Доктор выглядел удивленным и слегка напуганным.
– Может быть, нам лучше вернуться в дом, – предложила Дженни.
Он быстро взял себя в руки:
– Не вижу необходимости в этом. Если где-то и бродит волк, то он не решится выйти сюда днем. Как и любое животное, волк немного труслив. Он нападает только тогда, когда уверен в победе. Если он давно обитает в этих местах, то уже хорошо изучил людей и знает, что их тяжело победить.
– Все равно я хочу пойти домой. Я хочу отдохнуть перед обедом и не желаю пропустить новости.
– Вы не против, если я останусь здесь?
– Нет, – ответила Дженни. – Наслаждайтесь природой. Лес такой прекрасный, а белки ужасно забавные.
Она поднялась, стряхнула с джинсов прилипшие хвойные иглы. В этот момент она заметила Ричарда Браккера на открытой веранде. Он пристально смотрел на лужайку, где сидели Дженни и доктор. Поняв, что она увидела его, кузен поспешно ушел с веранды и скрылся за массивными дверями. Это могло означать, что он либо разозлился, либо очень спешит.
Подойдя к входной двери, она не обнаружила Ричарда поблизости.
Девушка повернулась и посмотрела в сторону, где остался сидеть Уолтер Хобарт. Доктор был на том же месте и внимательно вглядывался в лес. Он склонил голову, как бы прислушиваясь к чему-то. Дженни показалось, что он не наблюдает за белками, а вглядывается в глубину леса, пытаясь разглядеть нечто скрытое в густой листве.
За ужином доктор подробно доложил им о своем первом сеансе с малышкой. Дженни обнаружила, что ей интересно слушать о методах, которые он планирует применить при лечении Фрейи. Мысли Хобарта о человеческой психике, о том, что заставляет людей быть такими, какие они есть, очень успокаивали Дженни. После того как он дал свои разъяснения о поведении человека, она стала лучше понимать людей. Действия человека стали казаться гораздо менее загадочными и более благоразумными, чем это было раньше.
Ей так хотелось, чтобы Уолтер объяснил ей суть поступков Ричарда. На протяжении всего ужина кузен сидел мрачный, погруженный в свои мысли. И только шутки доктора отвлекали его. Часто Дженни ловила на себе взгляд Ричарда. Молодой человек следил за ней со странным и загадочным выражением лица.
"Интересно, что у него на уме?" – подумала она.
Без четверти десять Хобарт извинился и откланялся, сославшись на то, что ему необходимо записать на магнитофон размышления о первом сеансе, чтобы не растерять первые впечатления и использовать их в дальнейшем. Вслед за ним ушла и Кора. Она направилась на кухню переговорить с Анной и отдать необходимые распоряжения. Дженни и Ричард остались одни.
Почти сразу кузен начал разговор, как будто он весь вечер только и ждал возможности остаться с ней наедине.
– Ты слышала вой волка в обед, когда вы были в лесу? – поинтересовался он.
Девушка поняла, что это не то, о чем он в самом деле хотел спросить. Он задал этот вопрос с тем, чтобы прервать молчание.
– Я не уверена, был ли это волк. – Дженни пыталась придать голосу более дружелюбный тон, но это удавалось с трудом. Она надеялась, что двоюродный брат не заметит ее смущения.
– Завтра приезжает Ли Саймингтон – тот ветеринар, которому я отвез труп Холликросс.
Девушка понимала, что кузен пытается втянуть ее в разговор.
– Зачем? – удивилась Дженни. – Чего еще ему здесь надо?
– Я не знаю. Но любая вещь может помочь делу. Возможно, он даст ключ к разгадке того, что это еще за волк такой, какой разновидности.
– Ну а какая польза от уточнения разновидности волка?
Ричард нахмурился:
– О, это может существенно помочь. Пока я не могу сказать, что я имею в виду. Я только... только хочу, чтобы ты знала о приезде Ли. Только ты, и никто больше. Даже Кора. Если это возможно, я хочу, чтобы все оставалось так, как есть.
– Зачем же меня посвящать в это? – удивилась Дженни.
Все настолько неожиданно. Маленькая деталь, но она насторожила ее.
– Тебе нравится Хобарт? – поинтересовался Ричард.
– Да. Он очень мил. Особенно когда рассказывает свои истории.
