Максим Шаттам - Душа зла
Его удивление и мысль, что они оба думают почти об одном и том же, позабавили Джульет.
— Ты же… сам дал мне его в прошлом году, на случай, если… — ответила она с некоторой долей иронии.
Бролен тут же отругал себя, что забыл об этом, и теперь старался вспомнить, что имел в виду, когда произнес это «на случай, если…». Джульет была красивой девушкой. Даже очень. Однако он умел четко разделять работу и личную жизнь, не делая из этого правила никаких исключений. Одна из заповедей, оставшихся у него со времен учебы в ФБР. Какой бы очаровательной ни была девушка, он всегда старался смотреть на нее иначе, нежели любой другой мужчина, привлеченный ее красотой и обаянием.
— Точно, припоминаю, — соврал он. — Послушай, все-таки тебе надо последовать моему совету: не нужно оставаться одной в такие моменты: выйди, развейся; сомневаюсь, что для тебя окажется полезным всю ночь вспоминать те события… Так ты точно впадешь в депрессию. Не хочу драматизировать — я пытаюсь всего лишь помешать тебе зациклиться на том… случае.
Несколько месяцев подряд, после нападения на Джульет, Бролен интересовался тем, как проходит ее лечение — она регулярно посещала Службу помощи жертвам агрессии, созданную при полиции Портленда. Там ее научили мириться с происшедшим почти так же, как приходится соглашаться со смертью близкого человека: решительно принять это, чтобы потом всю жизнь не ощущать на себе гнет случившегося. Ей рассказали, что лучше несколько раз как следует поплакать, чем загнать душевную травму внутрь, ожидая, что та постепенно будет где-то там разлагаться. Джош знал, что она справилась, доказав, что обладает волей борца, однако тягостные воспоминания могли вернуться к Джульет снова, особенно в годовщину трагедии.
Было слышно, как на другом конце провода Джульет вздохнула.
— Я идиотка, мне не следовало тебе звонить… Сожалею.
— Не говори так. Я рад тебя слышать, — заверил он. — На самом деле я тоже хотел тебе позвонить, но… с этой работой… Знаешь, для меня тоже очень важным было все то, что тогда произошло. — Чувствуя, что Джульет напряглась, полностью уйдя в свои мысли, он добавил: — Хочешь поговорить об этом?
Вместо ответа Джульет сказала:
— Я не рискнула сама попросить тебя. Боялась, что ты воспримешь это как навязчивое приглашение. Если ты приедешь, это не сильно тебя отвлечет от дел?
Бролен округлил глаза: предложение Джульет выходило за рамки того, о чем он думал. Он надеялся, что они всего лишь поговорят по телефону, и ему не придется ехать через весь город. Но молчание Джульет отвергало любую попытку отказаться, он должен был сделать это ради нее. И в глубине души, вопреки рассудку, он ощущал, что ему что-то очень нравилось в этой девушке, и эта симпатия выходила за рамки его профессиональных обязанностей… Ее личность, образ жизни.
«Всего час или два, — подумал он, — ради того, чтобы просто поддержать ее, а потом я вернусь и лягу спать».
— О'кей, я еду. Доставай бокалы и грей диван, буду у тебя через сорок минут, если, конечно, найду свой телепортатор.
Он почувствовал, как она улыбнулась. Ей стало спокойнее.
* * *Миновав Шенандоа-террас, престижный квартал Портленда, белый «Мустанг» поехал мимо зданий, возвышавшихся над остальным городом. В конце Шенандоа располагались два просторных дома, за которыми начинался лес. Дороги дальше не было. Поразмышляв несколько секунд, Бролен поднялся на крыльцо меньшего из двух особняков.
«Неплохой вид, — подумал он, осматриваясь. — Не так много соседей, просторно и лес, где можно бегать по утрам, прямо рядом с домом — что еще нужно?»
Дверь отворилась.
Стоя на пороге, Джульет радушно улыбалась Бролену.
— Спасибо, что пришел, — произнесла она, приглашая его войти.
Бролен немного растерянно улыбнулся ей в ответ, не зная, как реагировать. За те несколько месяцев, что он не виделся с ней, Джошуа забыл, насколько она очаровательна. Не вынимая руки из карманов, Бролен вошел в холл.
Джульет указала ему на открытую дверь.
— Принесу кофе, располагайся, — произнесла она, удаляясь в сторону кухни.
Бролен прошел в большую гостиную с множеством диванчиков, кресел, низких столиков и камином — таким огромным, что туда можно было шагнуть, не сгибаясь. Над камином располагались перила мезонина и стеклянная дверь. Мысль, что он оказался в подобном месте, показалась Джошуа забавной. Его кроссовки, потертые джинсы и старая кожаная куртка совершенно не соответствовали здешней обстановке.
— Тебе покрепче? — крикнула Джульет из кухни.
Джошуа не стал объяснять, что не пьет кофе с тех пор, как бросил курить: нынче вечером он сделает исключение. Повернувшись, он увидел черный лакированный «Бёзендорфер» в окружении зеленых растений. Он подошел и поднял крышку, его пальцы мягко коснулись клавиш.
— Ты играешь? — спросила Джульет, появляясь у него за спиной.
Бролен тут же прервался, виновато улыбнувшись.
— Нет. У моих родителей было фортепиано, однако отец запрещал мне к нему прикасаться.
— Это глупо. Зачем тогда оно вообще нужно?
— Полагаю, он сохранил его в память о своих родителях, а может быть, он просто не хотел, чтобы кто-то на нем играл. Не знаю. А ты?
Джульет подняла брови:
— Начала учиться в восемь лет. Наверное, я уже должна была стать виртуозом, но, к огромному разочарованию моих родителей, я очень слабый музыкант.
На ее щеках появились ямочки. Бролен уже совершенно забыл, насколько она красива: эти черные волосы, каскадом спадающие на плечи, и сапфирового цвета глаза. Такие синие, что, если долго в них смотреть, можно потерять рассудок. Он подумал о том, что так и не определился, как именно ему следует относиться к Джульет. Он спас ей жизнь, после трагедии они некоторое время провели вместе, но тогда их отношения были особенными: Джульет приходила в себя, а ему постоянно мешали все эти полицейские барьеры, поэтому он не смог просто подружиться с ней. Инспектор почти с удивлением обнаружил, что оказался у нее в доме ровно спустя год. Их связывало то, что они пережили вместе, между ними установилось взаимное доверие, но они так и не узнали друг друга ближе. Когда Джульет стала чувствовать себя лучше, он отстранился, занятый своей работой и, главное, не желая оставаться наедине с красивой женщиной.
Бролену захотелось прикоснуться к ее нежным и соблазнительным губам, его взгляд упал на прикрытую свитером грудь девушки. Чуть смутившись, он указал на три диванчика, расставленных полукругом, и спросил:
— Который из них предназначен для полицейских?
— Тот, что тебе больше нравится.
Бролен удобно устроился на одном из диванов.
— Рад видеть, что ты не перестала улыбаться, — сказал он. — Это главное.
— Стараюсь.
Она не могла признаться ему, что обрела способность улыбаться менее часа назад, как раз тогда, когда он сказал, что приедет. От этого человека исходила спокойная сила. Уверенность. Джульет поставила на стол две чашки очень крепкого черного кофе.
— Чем ты занимаешься теперь? — поинтересовался Бролен.
— Иду по твоим стопам, — улыбнулась она. — Ты ведь изучал психологию, правда?
Его вновь удивила ее память. По завершении дела Лиланда Бомонта, Портлендского Палача, Бролен хотел помочь ей справиться с пережитым кошмаром. Но он помогал и самому себе, ибо это дело сильно зацепило и его. Тогда он впервые убил человека. Джошуа никогда не признался бы в этом Джульет, и ему вообще казалось, что он не так уж и много рассказал ей о себе, но теперь, год спустя, выяснилось, что девушка не забыла абсолютно ничего из того немногого, что он ей о себе поведал. Ему в голову вдруг пришла мысль, что она могла сохранить в памяти все незначительные детали, потому что была неравнодушной к нему, однако поведение никак не выдавало ее чувства. Конечно, она хорошо к нему относилась, но сохраняла дистанцию.
— Ну, у тебя и память! — заметил Бролен. — Я впечатлен.
— Отвечая на твой вопрос, могу сказать, что сейчас я учусь на последнем курсе психфака. Еще немного смелости, и я получу диплом.
— И что потом? Есть какие-нибудь идеи?
— Пока не знаю. Скажем так: случившееся со мной в прошлом году заставило меня задуматься о том, чтобы поменять ориентиры. Мне очень нравится мысль в будущем заняться выявлением подобных монстров. Может быть, работая на ФБР. Я действительно иду по твоим стопам!
— Не забывай про осторожность или закончишь в рядах портлендской полиции, — пошутил Бролен.
Отпив глоток все еще обжигающего кофе, он почувствовал, как от желания затянуться сигаретой буквально защекотало нёбо. Легкие словно окаменели. В огромной гостиной воцарилась тишина. Где-то вдали секундная стрелка настенных часов без устали отсчитывала мгновения. Постаравшись сосредоточить внимание на Джульет, Джошуа изо всех сил пытался не думать о вредной привычке, давно уже не напоминавшей ему о себе.
