Том Клэнси - Красный кролик
— Уехали с Киевского вокзала пять с половиной часов назад.
— Найджел оперативно сработал. — Кингшот снова пристально всмотрелся в лица на снимках, гадая, какая информация хранится в голове мужчины и удастся ли ее как-либо использовать. — Итак, операция «Беатрикс» движется полным ходом вперед. У нас есть тела?
— Мужчина из Йорка подходит в достаточной степени. Боюсь, придется только спалить ему лицо, — брезгливо произнес директор Службы внешней разведки.
— В этом нет ничего удивительного, сэр, — согласился Кингшот. — А что с остальными двумя?
— Два кандидата есть в Америке. Если не ошибаюсь, мать и дочь, погибли при пожаре жилого дома в Бостоне. Как раз сейчас над этим работает ФБР. Нам нужно будет как можно быстрее переправить эти снимки в Штаты, чтобы добиться максимального соответствия тел.
— Если хотите, сэр, я лично займусь этим.
— Да, Алан, пожалуйста, проследи.
На первом этаже Сенчури-Хауза был установлен новый аппарат передачи по линиям связи цветных фотографий — такими только начинали пользоваться агентства новостей. Оператор заверил Кингшота, что пользоваться аппаратом очень просто. Сам он лишь бегло взглянул на снимки. Передача изображений на такой же в точности аппарат фирмы «Ксерокс», установленный в Лэнгли, заняла меньше двух минут. Забрав фотографии, Кингшот вернулся в кабинет директора.
— Все сделано, сэр.
Сэр Бейзил махнул рукой, приглашая его садиться. Взглянув на часы, он отложил пять минут, поскольку штаб-квартира ЦРУ располагалась в обширном здании, а центр связи находился в подвальном помещении. Затем Чарльстон позвонил по выделенной защищенной линии судье Артуру Муру.
— Добрый день, Бейзил, — произнес голос Мура, прошедший по цифровым линиям связи.
— Привет, Артур. Получили фотографии?
— Только что принесли в кабинет. Похоже, обычная милая семья, — заметил директор ЦРУ. — Это снимки с вокзала?
— Да, Артур, в настоящий момент все семейство едет на поезде. В Будапеште они будут приблизительно через двадцать два — нет, через двадцать один час.
— Отлично. Бейзил, с вашей стороны все готово?
— Почти. Однако остается вопрос с этими несчастными из Бостона. Мужской труп у нас есть. На первый взгляд, он полностью удовлетворяет нашим требованиям.
— Хорошо, я попрошу, чтобы ФБР поторопилось, — заверил британского коллегу судья Мур.
Надо будет переслать фотографии в центр имени Гувера. «Придется разделить эту жуткую работенку с Эмилем,» — подумал директор ЦРУ.
— Очень хорошо, Артур. Буду держать вас в курсе.
— Отлично, Бейзил. До встречи.
— Всего хорошего. — Положив трубку телефона закрытой связи, Чарльстон посмотрел на своего заместителя. — Пусть наши люди подготовят тело к отправке в Будапешт.
— Какие сроки, сэр?
— Думаю, самое подходящее время — дня через три, — задумчиво произнес сэр Бейзил.
— Слушаюсь.
Кингшот вышел из кабинета.
Подумав немного, директор Службы внешней разведки решил, что пора предупредить американца. Он нажал кнопку селектора. Джеку Райану потребовалось ровно полторы минуты, чтобы откликнуться на вызов.
— Да, сэр? — сказал он, входя в кабинет.
— Ваш отлет в Будапешт состоится через три дня — возможно, через четыре, однако, скорее всего, все-таки через три.
— Откуда мне трогаться в путь?
— Утренний рейс «Бритиш эруэйз» вылетает из «Хитроу». Можете поехать в аэропорт отсюда, а можете взять такси прямо от вокзала Виктория. В полете вас будет сопровождать наш человек, а в Будапеште вас встретит Энди Хадсон — он наш резидент в Венгрии. Отличный парень. Прекрасно руководит работой маленького отделения.
— Хорошо, сэр, — ответил Райан, не зная, что еще, черт побери, сказать по поводу его первого в жизни оперативного задания. Затем настала пора спросить: — Сэр, а что именно должно будет произойти в Будапеште?
— Я пока что сам точно не знаю, но у Энди отличные отношения с местными контрабандистами. Полагаю, он организует нелегальный переход в Югославию, а уже оттуда вы вернетесь домой обычным авиарейсом.
«Великолепно, — подумал Райан. — Снова эти долбанные самолеты. Неужели нельзя было бы поехать поездом?» Однако бывшие морские пехотинцы не должны показывать страх.
— Хорошо. Думаю, у нас все получится.
— Вы сможете переговорить с нашим «кроликом» — неофициально, — предупредил Чарльстон. — А затем вам будет предоставлена возможность присутствовать при наших беседах с ним в Сомерсете. И, наконец, я надеюсь, вы станете одним из тех, кто будет сопровождать «кролика» в Штаты, скорее всего, на американском военно-транспортном самолете, который вылетит с базы Королевских ВВС в Бентуотерсе.
«Так, все лучше и лучше,» — подумал Джек. Ему необходимо как можно скорее преодолеть ненависть к полетам самолетами, и умом он понимал, что рано или поздно это обязательно произойдет. Просто пока что у него это никак не получалось. Что ж, по крайней мере, ему не придется летать на Си-эйч-46 с неисправным главным редуктором. Всему должны быть свои пределы.
— Сколько всего времени мне предстоит пробыть в отъезде? — спросил Райан, мысленно добавив: «И спать отдельно от жены?»
— Четыре дня, максимум — семь. Все зависит от того, как сложится ситуация в Будапеште, — сказал директор Службы внешней разведки. — Предсказать это сложно.
Никому из них еще не приходилось есть, двигаясь со скоростью сто километров в час. Восторгу маленькой Светланы не было пределов.
Обед в вагоне-ресторане оказался вполне сносным. Бифштекс для советского общепита был достаточно приличным; на гарнир Зайцевы заказали жареную картошку с зеленью, и, разумеется, на столике стоял графинчик с водкой одной из лучших марок, чтобы скрасить тяготы пути. Поезд мчался вслед за заходящим солнцем по сельскохозяйственным районам. Склонившись над столиком, Ирина порезала зайчику мясо, с умилением наблюдая за тем, как ее маленький ангелочек кушает. Светлана старалась вести себя за столом как большая девочка, каковой себя считала. Естественно, водку ей заменял стакан холодного молока.
— Ну, дорогая, ты наконец начала думать о нашем путешествии? — спросил жену Олег.
— Да, но в первую очередь меня беспокоят покупки.
Ну разумеется.
Олег Иванович испытывал необъяснимое спокойствие — впервые за последние несколько недель. Все, что он задумал, наконец начинает осуществляться. Он совершает предательство — ему никак не удавалось избавиться от этой черной мысли. Зайцев гадал, многие ли его сограждане — точнее, коллеги по работе в центральном управлении, — воспользовались бы таким шансом, если бы им представилась возможность? Трудно сказать. Олег Иванович жил в такой стране и работал в таком ведомстве, где все скрывали свои мысли. Несмотря на то, что у русских людей принято освящать близкую дружбу безграничной откровенностью, высказывая другу такие вещи, которые могут привести за решетку, — веруя в то, что настоящий друг никогда тебя не выдаст, — офицер КГБ не может позволить себе подобное. Комитет государственной безопасности зиждется на противоречивом балансе преданности и предательства. Преданности государству и его ценностям, и предательства всех тех, кто их оскверняет. Но поскольку сам Зайцев больше не верил в эти ценности, он ступил на путь измены, чтобы спасти свою душу.
И вот сейчас он идет полным ходом по дороге предательства. Если во Втором главном управлении узнают о его намерениях, там сойдут с ума при мысли о том, что ему позволили сесть на поезд. Он мог бы сойти на любой промежуточной станции — или просто спрыгнуть с поезда, когда тот замедлит ход, приближаясь к какой-нибудь назначенной точке, — и оказаться в объятиях западных друзей, которые готовы были бы ждать его где угодно. Нет, он в безопасности, по крайней мере, пока едет в поезде. Так что пока что можно успокоиться и ждать, что принесет грядущий день. Олег Иванович не переставал твердить себе, что он поступает правильно, и сознание этого порождало чувство личной безопасности, каким бы иллюзорным оно ни было. Если на свете есть бог, он обязательно защитит того, кто бежит прочь от сил зла.
Дома Райана снова ждали на ужин спагетти. Кэти мастерски готовила соус — рецепту научила ее мать, в жилах которой не было ни капли итальянской крови, — а муж его обожал, особенно со свежим итальянским хлебом, который Кэти обнаружила в одной маленькой пекарне в Чатэме. Поскольку завтра ей не предстояли операции, на ужин супруги пили вино. Настала пора предупредить жену.
— Дорогая, мне придется отъехать на несколько дней.
— Та встреча, связанная с НАТО?
— Боюсь, так, малыш. Где-то дня на три — четыре, возможно, чуть дольше.
— В чем хоть дело, ты можешь сказать?
— Нет, не имею права.
— Шпионское задание?
— Да.
В этом Джеку разрешили признаться.
