Ю Несбё - Леопард
— Посмотри вокруг, Кайя. Это колыбель человечества. Посмотри, чего стоит человеческая жизнь. Кто-то умирает, еще больше рождается в единственной яростной гонке, один круг за другим, и в одном не больше смысла, чем в другом. Смысл придает лишь игра. Страсть, всепоглощающее желание. Как выражаются некоторые идиоты, игромания. И все. Это как Ньирагонго. Он пожирает все, уничтожает все, но в то же время он — начало всего живого. Не будь там, внутри, страсти, смысла, кипящей лавы, все здесь стало бы мертвым, застывшим и замерзшим. А в тебе-то, Кайя, есть страсть? Или ты — мертвый вулкан, человеческая снежинка, и поминальная речь по тебе уложится в три строчки?
Кайя дернулась, Тони заржал.
— Готова к венчанию, Кайя? Готова растаять?
Она почувствовала запах серы. Шофер распахнул дверь, бросил на Кайю равнодушный взгляд и ткнул в нее винтовкой с обрезанным стволом. Даже здесь, в машине, в десяти метрах от края кратера, она ощущала жар. Она не двигалась. Чернокожий наклонился, влез в машину и схватил ее руку. Кайя позволила ему вытащить себя, не сопротивляясь, стараясь только повиснуть на нем как можно тяжелее, чтобы сместить его центр тяжести, и, когда она неожиданно вскочила, он отшатнулся назад. Мужчина был поразительно тощ и, похоже, пониже ее ростом. Кайя ударила локтем. Знала, что такой удар эффективнее, чем удар кулаком. Что лучше всего бить в горло, висок, нос. Локоть куда-то попал, что-то хрустнуло, мужчина упал, выронил оружие. Кайя подняла ногу. Ее учили, что проще всего обезвредить лежащего, наступив ему на бедро. Если давить сверху всей тяжестью тела, то в сочетании с сопротивлением земли это вызовет сильное кровоизлияние в крупных бедренных мышцах, и поверженный уже не сможет подняться и преследовать тебя. Альтернатива — наступить на грудь и горло с возможным летальным исходом. Она посмотрела на его голое горло, лунный свет упал на лицо мужчины. На какую-то ничтожную долю секунды она замешкалась. Он не старше Эвена.
Тут она почувствовала, как кто-то обхватил ее сзади, прижав ей руки к бокам, едва не выдавив из легких весь воздух. Ее оторвали от земли, она беспомощно задергала ногами. Голос Тони у уха звучал весело:
— Отлично, Кайя. Страсть. Жить хочешь. Я позабочусь о том, чтобы у него вычли из зарплаты, обещаю.
Лежащий перед ней парень наконец поднялся на ноги и схватился за оружие. Равнодушие как рукой сняло, в его глазах сверкала ярость.
Тони завел ей руки за спину, и она почувствовала, как запястья стянули тонкой пластиковой веревкой.
— Итак, — произнес Тони. — Смею ли я попросить вас, фрекен Сульнес, быть свидетельницей на нашей с Лене свадьбе?
И тут — наконец — она наступила. Паника. Она очистила ее мозг, сделала все пустым, голым, ужасным. Простым. Кайя закричала.
Глава 89
Свадьба
Кайя стояла на краю и смотрела вниз. Нагретый воздух поднимался вверх, обдавая лицо горячим дыханием. От ядовитого дыма закружилась голова, а может, это дрожащий воздух размывал очертания предметов, и там, внизу, в пропасти, переливающаяся всеми оттенками желтого и красного лава, казалось, трепетала за его завесой. Прядка волос упала ей на глаза, но руки были связаны за спиной пластиковой веревкой. Они с Лене Галтунг стояли плечом к плечу, но ту, как предположила Кайя, чем-то накачали: Лене не шевелилась, уставившись перед собой взглядом лунатика. Наряженный в белое живой труп — внутри ее, кроме холода и пустоты, ничего не осталось. Манекен в подвенечном платье в окне веревочной мастерской.
За спиной у них стоял Тони. Кайя почувствовала его руку на своей талии.
— Берешь ли ты того, кто стоит рядом с тобой, обещаешь ли любить и почитать его в горе и в радости… — шептал он.
Это вовсе не жестокость, так он им объяснил. Просто так удобнее. После них не останется следов. Даже вопросов никто задавать не будет. В Конго каждый день пропадают люди.
— Объявляю вас мужем и женой.
Кайя пробормотала молитву. Она думала, что это молитва. Пока не услышала слова:
— …потому что я и та, которую я люблю, никогда не будем вместе.
Слова из прощального письма Эвена.
Они услышали рев мотора на низких оборотах и увидели, как фары обшаривают небо. С другой стороны кратера показался «ренджровер».
— А вот и опоздавшие, — проговорил Тони. — Помашите им на прощание, девочки.
Поворачивая на плато к кратеру, Харри не знал, что его ожидает. Кинзонзи сказал, что помимо девушек с мистером Тони был только шофер. Но и у него, и у мистера Тони с собой автоматы.
Не доезжая до вершины, Харри предложил Солу высадить его, но тот оказался:
— У меня больше нет семьи, Харри. Может, ты и правда на стороне добрых сил. А потом — ты ведь заплатил за целый день.
Машину слегка занесло, когда она тормозила.
Фары освещали то, что было по другую сторону кратера: трех человек, стоящих на самом краю. Потом они растворились в облаке, но Харри уже все разглядел: мужчину с короткоствольной винтовкой за спиной у этих троих. И припаркованный рядом «ренджровер». И понял: время истекло. Потом облако ушло, и Харри увидел, что Тони и тот, второй, заслонив ладонью глаза, смотрят на машину, словно ждут кого-то.
— Глуши мотор, — сказал Харри и положил ствол «мерклина» на спинку переднего сиденья. — Но фары не выключай.
Сол сделал, как велели.
Мужчина в камуфляже опустился на колено, приложил винтовку к плечу и прицелился.
— Моргни два раза фарами, — сказал Харри и прильнул к оптическому прицелу. — Они ждут сигнала.
Харри зажмурил левый глаз. Отсек половину мира, бледные лица, Кайю, которую он видел в прицеле, Лене с раздутыми щеками и черными от боли глазами, отсек мысль, что это последние секунды. Он не думал про бирюзовые глаза, смотревшие на него, когда он произносил: «Клянусь». Он не обратил внимания ни на выстрел, означавший, что они ждали другого сигнала, ни на пулю, звякнувшую о кузов машины, а потом и на еще один выстрел. Отбросил все, что не имело отношения к преломлению света в лобовом стекле, преломлению света в дрожащем от жары воздухе над кратером, того, что пуля, вероятно, отклонится вправо, в ту же сторону, куда относит облака пара. Он знал, что сейчас его удерживает на ногах только адреналин. Короткое опьянение, способное кончиться в любую секунду. Но пока его сердце продолжает снабжать мозг кровью, секунды ему достаточно. Потому что мозг — потрясающий компьютер. Голова Лене наполовину заслоняла голову Тони, но он все-таки возвышался над ней.
Харри прицелился в острые зубки Кайи. Потом перевел прицел на сверкающий шарик между губами Лене. Немного переместил прицел. Не подогнан. Случайности. Делайте ставки, последний забег.
Слева надвигалось облако пара.
Скоро оно окутает их, и Харри, словно на секунду прозрев, увидел, что, когда облако проплывет мимо, там никого не будет. Харри нажал на спуск. Заметил, как Кайя моргнула прямо над крестом прицела.
Клянусь.
Он погиб. Наконец.
Казалось, от грохота салон машины вот-вот взорвется, казалось, плечо вывихнуто отдачей. На лобовом стекле появилась морозно-белая дырочка. Кроваво-красное облако закрывало все на другой стороне кратера. Харри дрожа вздохнул и стал ждать.
Глава 90
Марлон Брандо
Харри лежал на спине и плыл. Куда-то уплывал. Тонул. Тонул в озере Киву, а кровь, его собственная и кровь других, смешивалась с кровью озера, исчезала в великом сне вселенной, а звезды над ним таяли в черной холодной воде. Мир в пропасти, тишине, пустоте. Пока его не вынесло на поверхность на пузыре метана — черно-синий труп, кишащий гвинейским червем. И ему надо было выбраться из озера Киву, чтобы жить дальше. Чтобы ждать.
Харри открыл глаза. Увидел над собой гостиничный балкон. Перевернулся на бок и доплыл до берега. Вылез из воды.
Скоро рассвет. Скоро он будет в самолете, летящем назад, в Осло. Скоро окажется в кабинете Гуннара Хагена и объявит, что все позади. Они исчезли, исчезли навсегда. Ничего не получилось. А потом снова постарается исчезнуть.
Харри, дрожа, завернулся в белое гостиничное полотенце и пошел вверх по лестнице в номер.
Когда облако уплыло, на краю кратера никого не было.
Через оптический прицел Харри автоматически стал искать стрелка. Нашел его и чуть было не нажал на спуск. Но обнаружил, что видит его спину, что тот идет к машине. Сразу после этого «ренджровер» завелся, проехал мимо и исчез.
Он переместил оптический прицел туда, где видел Кайю, Тони и Лене. Включил прицел. Увидел подошвы. Три пары подошв.
Потом отбросил в сторону винтовку, выпрыгнул из машины и побежал вокруг кратера, держа в вытянутой руке табельный пистолет. Он бежал и молился. Рухнул на колени рядом с ними. И, еще не взглянув на них, понял, что проиграл.
