Нейлоновые хомуты - Ильдар Р. Низаев
Быстро выбравшись из блиндажа, бойцы стали всматриваться в сторону врага: недалеко от них на лесном участке затухал пожар, оставляя за собой шлейф дыма.
– Всем к бою, быть предельно внимательными: киборги пытаются прорваться! Всем доложить обстановку! – прозвучал по рации голос командира.
– Командир, я «Мир»! Обстановка стабильная, киборгов не наблюдаем! Перед нами затухает пожар!
– Я вижу киборгов пару штук вроде – там, впереди, за прогалком! – сказал «Кубик-рубик», присмотревшись в ночной прицел, и открыл огонь по цели.
– Снял? – спросил Мир, кашляя от дыма, что временами шёл в их сторону. Вглядываясь в свой прицел, он не наблюдал ничего подозрительного.
– Не знаю, больше никого не видел. Может, зверь был?
– Что у вас там, «Мир»? – раздались слова командира.
– Ложная тревога: зайцы бегают! – ответил Мир.
– Нас менять-то будут? – донеслось по рации от кого-то.
– Парни, стоим, держимся ночь – утром, возможно, замена. Слава богу, что нас фосфором почти не задело: у соседнего подразделения много пострадавших, есть погибшие! – ответил командир.
– Им помощь нужна?
– Нет, стоим на месте. К ним выдвинулось подкрепление! – пояснил командир.
Ночь выдалась спокойной, но очень холодной. Обоюдные разговоры «Кубика-рубика» и Мира не грели: нужно было больше двигать ногами. Они ходили по окопам туда-сюда, поглядывая в сторону врага. Встречаясь в очередной раз и немного пошептавшись, вновь расходились – и так всю ночь. Утром подошла смена, о которой говорил командир. Их подразделение заменили полностью, оставалось только выйти небольшими группками в относительно безопасный тыл, а там бы их забрала техника. Путь в тыл проходил через позиции подразделения, сильно пострадавшего от фосфорной атаки. Здесь до сих пор было дымно, лес местами продолжал тлеть, в цветовой гамме преобладал угольно-чёрный оттенок. Некоторые блиндажи сгорели дотла. Выжившие бойцы – чумазые, перепачканные сажей, в обгоревшей форме, пережившие этой ночью настоящий ад, – потухшими глазами смотрели на всё отстранённо. Бойцы, прибывшие к ним на замену, помогали вытаскивать обгоревшие трупы, складируя их вдоль тропинки, которая вела в тыл.
– Парни, не тормозим, шире шаг, нельзя медлить! – торопил командир.
– Эта грёбаная, ублюдская война! – громко выпалил «Кубик-рубик», всматриваясь в изуродованные тела товарищей.
Мир, обернувшись в его сторону, скривил гримасу согласия и ускорил шаг, как наказывал командир. В копилку картинок под названием «Ужасы войны», хранимых его памятью, добавилась ещё одна. В небе с обеих сторон зашумела артиллерия: как же без этих звуков войны! Нужно было спешить. Вскоре их подразделение уже увозили грузовики подальше в тыл – на отдых, на восстановление…
* * *
Приближалась весна. За зиму подразделение Мира поменяло ещё не одну позицию. Были потери, были прорывы, были победы. И вот поставлена новая задача – взять посёлок Светлый, в котором закрепились киборги, удерживая в заложниках мирное население. Стояла ясная, довольно тёплая для ранней весны погода. Группами с разных сторон по лесным тропинкам бойцы приближались к посёлку. Враг обнаружил их, и над головами начали свистеть пули. Отступать команды не было, только вперёд!
– Парни, не прекращая огня, заходим в посёлок. Всё как на учениях: обязательно держим связь и прикрываем свою двойку! Всё, парни, с богом! – напутствовал командир.
Группа стала пробиваться в посёлок. В двойке Мира его парой был «Кубик-рубик». Успешно, без потерь группа заняла два крайних дома и закрепилась там. Пули киборгов продолжали свистеть, разбивая стёкла в окнах и вонзаясь в стены домов.
– В дома не заходим, только в случае крайней необходимости: могут быть ловушки! – проинструктировал командир.
Уходя от вражеского огня, Мир и «Кубик-рубик» забежали во двор одного из домов.
– Слышишь крики? – спросил Мир.
Крики доносились из подвала. Через небольшую щель в двери удалось разглядеть лица женщин и детей, взывавших о помощи. Пленники пытались взломать дверь изнутри. И это в то время, когда снаружи она была заминирована! О чём и попытался поскорее сообщить людям заметивший угрозу «Кубик-рубик»:
– Стойте, не надо, будет взрыв, не бейте, не ломайте!
Удары в дверь прекратились. Женщины умоляли вызволить их; слышался детский плач, смешиваясь с отдалёнными звуками стрелковых боёв, которые шли по всему посёлку.
– Справишься? – спросил Мир.
– Да конечно, будь начеку, киборгов смотри!
Мир поднялся наверх и, держа автомат наготове, стал наблюдать за обстановкой. Появившаяся в небе жужжа, немного зависнув над их двором, полетела дальше. Мир проводил её взглядом, не зная, как на это реагировать.
– Какой же мразью конченой надо быть, чтобы до такого додуматься! Нелюди! – ворчал «Кубик-рубик», пытаясь разобраться в минах, густо установленных на спуске в подвал и в дверях.
– Эти изверги сюда в подвал закатили бочку с горючим! – сообщила одна из пленниц, одновременно успокаивая тихо плакавшего рядом ребёнка: – Всё будет хорошо, зайчонок!
– Будь осторожен, сынок, спасибо тебе, береги тебя бог! – послышался голос женщины постарше, похоже, старушки, обращённый к «Кубику-рубику».
Ещё одна женщина спросила:
– Как звать-то тебя, сынок?
– «Кубик-рубик». Ой, нет, не так! – Последовала пауза, как будто боец забыл своё настоящее имя. Наконец он продолжил: – Имя моё Феликс! Оно означает удачу! Так что всё будет хорошо!
– Феликс, – тихо произнёс Мир, снова оказавшийся рядом, и посмотрел на товарища. Да он и сам бы сейчас не вспомнил его подлинное имя: война стирала всё настоящее, оставляя лишь позывные.
– Необычное имя! Молю бога за тебя! Береги себя, будь осторожен! – ответила женщина.
– Буду, буду осторожен, добрые люди. Мы вас обязательно освободим! – подбадривал пленников Феликс. – Надо же так хитро сделать, ещё все меж собой соединены: взорвётся одна – и капут всему! – размышлял он вслух.
– Феликс, может, не будем, сапёра дождёмся? – встревожился Мир. Наверху пули так и свистели, шальным рикошетом залетая во двор. Стрелковый бой в посёлке усиливался. Были слышны разрывы гранат и снарядов гранатомётов.
– Не дрейфь, Мир, сами с усами. Справимся… – И как только он это произнёс, тут же что-то щёлкнуло. Раздался мощнейший взрыв. Мира взрывной волной занесло в сарай, хлипкая стенка которого не выдержала и рухнула. «Кубика-рубика» ошмётком выкинуло в центр двора. Охваченный огнём подвал стал подобен огненной геенне. Дом, сложившийся после взрыва, как карточный домик, своими обломками завалил то место, где только что находились люди в ожидании помощи.
Мир быстро пришёл в себя. Болели бока. Выбравшись из-под досок развалившегося сарая, он подошёл к «Кубику-рубику», вернее, к тому, что от него осталось. А это был окровавленный обрубок тела с одной рукой. Кровь шла и изо рта, которым Феликс пытался что-то сказать. Мир взял его за руку и посмотрел в глаза, взгляд которых с каждым мгновением становился всё более потухшим. Феликс так и не смог ничего произнести и лишь пускал кровавые пузыри. Наконец всё было кончено. Миру оставалось только закрыть погибшему товарищу глаза. Посмотрев в сторону подвала, заваленного обломками дома, он подумал: «Надеюсь, они ушли на тот свет быстро».
Вблизи соседнего дома мелькнул киборг, пытавшийся укрыться.
– Сука, мразь, сдохни!
Мир вскинул автомат и начал вести прицельный огонь по тому месту, где видел врага, затем побежал за ним. Киборг скрылся в доме.
– Мир, пригнись! – раздался голос бойца, преследовавшего этого же киборга. В сторону дома полетела кинутая им граната. Мир присел. Граната, разбив стекло, влетела внутрь и взорвалась.
– Я проверю! – крикнул бойцу Мир, забегая в дом. Метнувший гранату стал обходить дом с другой стороны.
Ворвавшись внутрь, Мир первым делом увидел на полу убитого киборга. Дом был скромным: две комнаты, кухня с немудрёной утварью и зал с мебелью, развороченной взрывом. Больше он никого не обнаружил. В центре зала на полу выделялась большая квадратная дверь с железным кольцом, ведущая, видимо, в подпол.
Снаружи свистели пули, раздавались разрывы. Послышался лязг гусениц.
– Танк, киборгов танк! Братья, в укрытие! – прокричал кто-то с улицы.
Мир увидел в окно вражеский танк. Тот, проломив стенки двух рядом стоящих домов, остановился на расстоянии примерно двухсот метров от окна, за которым замер боец, и направил в его сторону
