Девочки с блестящим будущим - Венди Кацман
Алисия: Как первый раунд?
Брайан: На два удара меньше, чем пар[3]. Видала, что Келли отчебучила?
Слава небесам, он перестал дуться, но что за дурацкая манера отрывать ее от работы из-за какого-то дурацкого поста в соцсети?
Алисия: Нет. Оч занята.
Брайан: Она думает, Стэнфорд у нее в кармане! ЛОЛ!
Схватив телефон, она открыла «Фейсбук»◊ и вбила в строке поиска имя Келли – не хватало еще рыться в списке друзей, отыскивая эту убогую каракатицу. Пока грузилась страница, Алисия пожирала глазами салат, манивший ее с противоположного угла кабинета. Инструктор, нанятый советом директоров для повышения эффективности работы высших руководителей, посоветовала ей не пренебрегать едой и питаться как можно чаще, чтобы поддерживать нормальный уровень сахара в крови. Подспудно она намекала, что подчиненные Алисии вздохнут немного свободнее, если их начальница перестанет звереть от голода и кидаться на них по поводу и без. Поэтому Шарлотте вменили в обязанность снабжать Алисию вкусной и здоровой белковой пищей. Однако какой бы здоровой эта пища ни была, ее тело алчно вцеплялось в каждую из поступающих в него калорий и не отпускало их до последнего. Брайан мог сколько угодно восхищаться ее аппетитными «пышными формами», однако Алисия собиралась избавиться от них раз и навсегда и только усерднее налегала на тренировки.
– Бог мой! – не сдержавшись, вскричала она, прочитав пост Келли. – «Пало-Альто»? «До встречи в Стэнфорде»? Да кем она себя возомнила?!
В дверь просунулась голова Шарлотты.
– Вы меня звали? Вам не понравился салат? У меня есть яблоко и арахисовое масло.
– Что? – оторвалась от телефона Алисия. – Нет. Все чудесно. Закрой, пожалуйста, дверь.
Пост Келли возмутил ее до глубины души. Нечего сказать, пометила дамочка территорию – нагадила на виртуальный ковер. Какая-то Келли Вернон, королева подлиз, затычка в каждой бочке, и на тебе – зубы скалит! Беспардонная наглость. И все же, разглядывая фотографию, Алисия не могла отделаться от мысли, что ей следовало знать о «Почетной стипендии». Кликнув по ссылке, услужливо предоставленной Келли, Алисия перешла на сайт «Сиэтл таймс» и прочитала статью. Что ж, двадцать семь учеников – неплохой показатель. Скользнув взглядом по списку фамилий, она на миг задержалась на фамилии Прессли, затем впилась глазами в букву «С» и… не нашла «Брук Стоун».
Алисия судорожно вздохнула – досадно. Такое ощущение, словно тебя вычеркнули из списка гостей, приглашенных на вечеринку. По ее мнению, средняя оценка дочери – 3,5 балла из 4 возможных – являлась вполне приличной, учитывая суровые требования, предъявляемые к ученикам в Эллиот-Бэй (средняя оценка которых обычно колебалась в диапазоне от 3,75 до 4 баллов), однако Брук уже четыре раза сдавала общий тест для поступающих в университет, пробуя свои силы, но так до сих пор и не набрала требуемого Стэнфордом проходного балла. У нее осталось восемь попыток… Алисия покрылась легкой краской стыда: подумать только, чтобы принять отпрыска одного из самых щедрых спонсоров, Стэнфорду придется ощутимо снизить планку.
Взглянув на часы, Алисия спрятала телефон в верхний ящик стола и снова уткнулась в монитор. Не так давно руководство «Аспере» составило письмо о намерениях, выказав желание приобрести недавно объявившуюся на рынке маленькую, но успешную компанию. Однако, как только началась комплексная юридическая проверка, из всех щелей полезли проблемы. Три раза кряду перечитав предупреждение о последствиях ненадлежащего ведения бухгалтерского учета, Алисия закрыла документ, крутанулась в кресле и уставилась в окно. Быть такого не может, чтобы Тед ее ослушался: он наверняка поставил в известность консультационный центр, кураторы которого наверняка посоветовали Келли выбрать для дочери другой университет. Кто такие эти Келли и Крисси, чтобы пропускать мимо ушей указания академии?
Крисси, надо отдать ей должное, превосходно училась и обладала двойным «наследием». Однако, насколько понимала Алисия, Келли особо уповала на ее козырь «Женщины-ученого», считая его заветным ключом к воротам Стэнфорда. Прошлой весной Келли хвостом ходила за Алисией, упрашивая взять на практику свою подающую надежды программистку. Она завалила почтовый ящик Алисии письмами с резюме дочери, такими же серыми и безликими, как и их автор. Лишь бы отвязаться от нее, Алисия устроила Крисси на место бизнес-аналитика. И теперь испытывала некоторое злорадство: вполне вероятно, многие элитные университеты действительно не отказались бы от очередной «Женщины-ученого», однако на недавнем попечительском совете Стэнфорда им объявили, что впервые за всю историю университета у него отпала острая нужда в подобных студентках. Очевидно, в последние годы приемную комиссию Стэнфорда наводнили заявления от «Женщин-ученых». Она даже подумывала сообщить об этом Келли и университетским кураторам Эллиот-Бэй, но как-то запамятовала.
Алисия намотала на палец прядь волос. Разумеется, беспокоиться не о чем, однако же интересно: способно ли откровенное заявление Келли вдохновить на подвиг других претендентов? Только ли Крисси не намерена отступать? Или есть в академии еще одна ученица, которая, вознамерься она перейти дорогу Брук, неминуемо отнимет у нее вожделенное место в Стэнфорде? И если такая ученица там есть, то винить за это Алисия должна только себя.
Отперев нижний ящичек стола, Алисия нащупала кулек соленой карамели, всегда утешавшей ее в трудные минуты, и забросила в рот первую конфетку. То, что Винни незаурядный ребенок, она поняла сразу же, как только ее увидела. Уже в восемь лет девочка проявляла ненасытный интерес к знаниям. А ее словарному запасу и манере речи могли позавидовать многие взрослые. Марен, няня Брук, часто приводила с собой Винни, и Алисия всячески поощряла дружбу девочек, втайне надеясь, что Брук, по примеру Винни, также вдохновится учебой и хоть капельку поумнеет. Порой Алисию посещали извращенные фантазии: в них Винни становилась родной сестрой Брук – сестрой, которую Алисия так и не смогла подарить дочери, – и они вместе росли и вместе поступали в Стэнфорд! Она купила им одинаковые стэнфордские футболки и пообещала, что вскоре они станут делить одну комнату в университетском общежитии. Она не просто сеяла ростки Стэнфорда в их сердцах, она их усердно поливала и взращивала.
После государственной начальной школы, которую девочки посещали вместе, Брук перешла в Эллиот-Бэй, но с Винни общаться не перестала. Алисия всячески укрепляла их дружбу и каждую субботу устраивала для них (а заодно и для их мам) поход в салон красоты. Однако дружба затрещала по швам, когда Винни присоединилась к Брук в старших классах академии. Почему – Алисия, сколько ни допытывалась, так и не узнала: возможно, девчачьей приязни не пошло на пользу всеобщее восхищение, которое Винни вызвала с первых же дней своего появления в учебном заведении.
Однако вся глубина пропасти, разверзшейся между девочками, обнажилась перед Алисией лишь прошлой осенью, как раз перед встречей школьных выпускников. Женщина надумала закатить дочери и ее друзьям вечеринку, но чуть не лишилась дара речи, когда Брук демонстративно вычеркнула Винни из списка гостей. Алисия разъярилась. Она даже захотела отменить торжество, но потом, не желая портить дочери праздник, сменила гнев на милость: в конце концов, здраво рассудила она, Брук не виновата, что все любят Винни. Приготовлениями к вечеринке, как и положено, занималась Марен. Великолепно все организовав, она разносила еду и напитки собравшимся детишкам и их родителям, без продыху снимавшим своих чад, а затем вычищала за ними грязь. Об отлучении Винни от дома Стоунов Марен не проронила ни слова. По правде говоря, после того празднества она редко упоминала о дочери, если ее о ней не спрашивали.
Некоторое время Алисия не находила себе места от волнения, боясь, что эта нелепая девчачья размолвка болезненно отразится на ее близости с Марен, ставшей для нее не только волшебной личной помощницей, но и вернейшей наперсницей. Безраздельно отдаваясь работе, Алисия все больше погружалась в кромешное одиночество. Временами ей казалось, что, кроме Марен, ей некому раскрыть душу. Что, кроме Марен, ее никто не понимает. Но время шло, сглаживая раны, и Алисия
