Люциан Бэйн - Осквернитель Соломон
- Постарайся не двигаться и держи глаза закрытыми, хотя бы недолго.
- Ты врач? - изумленно спросила Хаос, повернув нос на запах еды.
При мысли о вкусном обеде ее желудок тут же ожил.
- Не совсем так. Но у меня есть небольшой опыт. Я прошел пару курсов по кинезиологии, вот и все.
- Это что, еда так пахнет?
- Да! Ты голодна?
Хаос поспешно кивнула, казалось, она умрет, если не поест сию же секунду.
- Еда уже на подходе. Дай мне пару минут, я подогрею обед.
Пока Соломон о чем-то болтал в процессе готовки, Хаос сосредоточилась на том, чтобы заставить свои глаза видеть и фокусироваться. Наконец, она набралась смелости и открыла их, испустив бесшумный вздох триумфа. Ее череп пронзила острая и резкая боль, но она не остановилась, ей нужно было видеть. Ей нужно было, наконец, увидеть, где она находилась.
Нет. Ей нужно было, наконец, увидеть самого Соломона.
- Постарайся не перенапрягаться, - окликнул он через комнату.
- Надоело быть слепой, - прошептала Хаос, изо всех сил стараясь сосредоточиться и медленно осмотреться.
Комната казалась довольно большой. Преобладающие цвета в интерьере можно было назвать теплыми. Она проследила взглядом за его силуэтом, когда Соломон направился к ней, и ее тело отозвалось напряжением. Хаос пристально разглядывала своего спасителя, когда он занял место у кровати рядом с ней, зрение казалось размытым, затем, наконец, сфокусировалось, а потом все опять поплыло у нее перед глазами.
- Постарайся не моргать слишком часто, - предупредил он, опасаясь, что она недостаточно готова для такой нагрузки.
Когда перед взором Хаос предстала ясная картина, ее глаза не желали слушаться. Хаос не ожидала, что ахнет от неожиданности... она и представить не могла, что этот чарующий голос принадлежит именно этому молодому человеку. Какое противоречие. Дело было не в его габаритах, которые определенно удивили ее — мужчина среднего телосложения, которому определенно соответствовал его голос — дело было в его красоте.
- Не то, чего ты ожидала? - спросил Соломон, опустив глаза к тарелке, в которой помешивал суп.
- Я… никогда не видела...
- Такого беспорядка? - мужчина усмехнулся своим бархатным голосом, и этот звук медленно распространился теплом по ее коже.
- Такой красоты, - поправила его Хаос, не слишком беспокоясь, что термин подобран не к месту.
По комнате разнесся раскат смеха, который дал ей понять, что это не совсем то, что Соломон ожидал услышать, но это определенно показалось ему забавным. Хаос опешила, что он так веселился над столь значимыми вещами. Какой властью был наделен этот исключительный звук. И эти глаза. Они светились ярко-синим цветом, что напомнило ей, как переливалось стекло специальных бабушкиных кувшинов для масла, когда на них падали солнечные лучи. Хаос всегда привлекали эти сосуды. Она представляла, что когда-нибудь у нее будет платье такое же сверкающее, как эти цветные стекла.
- Ты не шутишь, - наконец изумленно произнес Соломон, осознав искренность ее слов.
- Нет.
Хаос посчитала странным, что Соломон ей не поверил, потом вспомнила, что он просто не мог знать, что она не из тех, кто лжет. Мастер всегда учил говорить с ним откровенно и напрямую. Он не терпел обмана и прочих уловок.
- И все еще голодна, - вспомнила Хаос, когда предвкушающе посмотрела на блюдо, что стояло на его коленях, почувствовав, как сжался ее желудок.
Хаос наблюдала, как он еще раз перемешал пищу. Затем Соломон поднес ложку к губам и подул, охлаждая содержимое. Она пыталась проморгаться, чтобы лучше изучить его рот. Каждая черта его лица была идеальной. Острый, прямой нос, пухлые губы. Даже волосы, растущие вдоль его подбородка, лишь подчеркивали его совершенство. Казалось, Соломон был красивее любой женщины, которую она когда-либо видела, а видела Хаос немногих, может, лишь горстку женщин в Ордене. Несомненно, Королева была прекраснее всех. Хаос не отличалась выдающейся внешностью, что не сильно ее беспокоило. Мастер говорил, что красота - это порок, облаченный в шелка туфли, и что Хаос была прекрасна в своей убогости. Внезапно знакомое чувство гордости, что она обычно ощущала, отозвалась уколом резкой боли в груди. Хаос всегда была довольна тем, кто она есть, и какое предназначение несла в этом мире. Она принадлежала Ордену Искупления, где не имело значения, как она выглядит.
Когда Соломон вдруг протянул ей ложку, Хаос наклонилась навстречу ему, стараясь не спешить, чтобы не испачкаться. Он кормил ее очень медленно и осторожно. Хаос боролась с желанием выхватить тарелку из его рук и накинуться на еду, как изголодавшийся зверек. Но силой воли она позволила Соломону растянуть прием пищи на три вечности, чтобы поместить содержимое тарелки в ее ненасытный желудок. А учитывая то, что приготовленная им пища была невероятно вкусной, это было больше похоже на пытку.
- Еще?
- Пожалуйста, - ответила Хаос.
Соломон ответил легким кивком, а Хаос опять уставилась на его рот. Неужели он всегда выглядел таким твердым и решительным? И вновь ее взгляд вернулся к его глазам.
- Ты продолжаешь пялиться на меня.
Соломон впился в девушку взглядом, заставив ее отвернуться. Мастер всегда смотрел на нее с твердостью, так что Хаос знала, что делать в этом случае, и она отступила. Она уставилась на свои колени, прогоняя всплывшие воспоминания. В испытующем взгляде его сияющих глаз было что-то совершенно отличающееся. Казалось, он смотрел глубже, видел больше, чем она хотела показать. Особенно, когда она была настолько уязвима, словно сломанная «подергай-меня-за-ниточки» кукла-марионетка.
- Еда была очень вкусной.
- Верно, - с облегчением в голосе ответил Соломон, поспешно удаляясь.
Хаос наблюдала, как он шел на кухню. Мужчина был очень странным. Все, что он делал и как делал, было странным и очень далеким от ее понимания. Осторожным, медленным, нежным. Это было таким контрастом по сравнению с суровыми линиями его красивого лица. И тут Хаос осенило. Может, он принял ее за инвалида. Такими были многие люди в городе.
- Я нормальная. Ну, знаешь...
Наступившая тишина заставила Хаос почувствовать себя с точностью до наоборот.
- Ну, конечно, - заключил Соломон, - Я заставляю тебя чувствовать себя ненормальной?
Она рискнула поднять глаза и взглянула на него.
- Ты просто... обращаешься со мной... как будто во мне что-то не так.
- С тобой произошел несчастный случай, ты травмирована, и я отношусь к тебе ровно так, как относился бы к любому, пережившему подобное. Я просто стараюсь быть осторожным с тобой.
- Что ты имеешь в виду?
- Стараюсь не напугать тебя или причинить вред, или случайно поранить.
Наконец, Соломон вернулся, и Хаос продолжила изучать каждое сделанное им движение. Избыток грации и мощи в его конечностях указывали на то, что мужчина был физически развит. Причин этому могло быть множество. Борьба, танцы. Может, какой-то вид спорта?
Убрав тарелку в сторону, чтобы та оказалось вне ее досягаемости, Соломон поспешил в дальний угол комнаты. Несколько секунд спустя он вернулся, что-то вытирая своей футболкой. Вспышка загорелой кожи, покрывающей тугие мышцы, мелькнула из-под ткани и заставила дрогнуть внутренности Хаос, из-за... страха, подумала она.
Он сел и передал ей плоский предмет квадратной формы.
- Может быть, если ты увидишь то, что вижу я, - мягко проговорил Соломон, - тогда поймешь меня.
Хаос уставилась на вещицу, которую он протянул ей, понимая, что это зеркало.
Она взяла его, но не осмеливалась поднять к лицу. Почему должно иметь значение, как она выглядела? Почему это было таким важным для него?
- Или можно подождать, - торопливо произнес он с тем же беспокойством в голосе, что и всегда.
- Я могу посмотреть.
- Уверен, что можешь, но, может, стоит подождать, возможно, еще слишком рано.
- Слишком рано для чего? - спросила она, чувствуя нарастающее раздражение. - Просто скажи мне, о чем ты на самом деле думаешь.
- Ну... в действительности, я думаю, когда ты увидишь себя, то поймешь, почему я так забочусь о тебе.
Соломон еще больше запутал девушку.
- И мне еще слишком рано узнать это?
- Нет, - сказал он успокаивающе. - Я имею в виду... что зрелище не для слабонервных, и это может сильно тебя огорчить.
Каким же забавным он был.
- Мое отражение никогда не отличалось особой красотой, - пояснила Хаос, поднимая зеркало перед собой.
Глава 7
Ее желудок сжался, когда она взглянула на свое отражение в зеркале. Вау. Повернув голову сначала вправо, затем влево, девушке пришлось признаться себе, что вид у нее был гораздо хуже, чем она ожидала. Однажды Хаос читала книгу о человеке с очень сильным уродством. О человеке-слоне. Девушка прикоснулась к припухшей щеке и ткнула в черное пятно под глазом. Вокруг глаз расплылся большой отек, все распухло, и кожу украсили различные оттенки синего, черного и пурпурного. Так много оттенков.
