Люциан Бэйн - Осквернитель Соломон
- Ладно, давай допьем это. - Соломон придерживал ее голову до тех пор, пока девушка полностью не осушила бутылку. - Боль утихла?
Она снова кивнула.
- По шкале от одного до десяти, насколько тебе стало лучше? Десять - это максимально.
- На одну и… три восьмых, - прошептала она.
Брови Соломона взметнулись вверх в удивлении.
- Ты, должно быть, шутишь?
Она еще пытается веселиться в таком состоянии. Девушка кивнула, стараясь не поворачиваться к нему лицом.
- Ты голодна? - спросил Соломон.
- Мне нужно поесть, - ответила она хриплым голосом.
- Согласен. Я приготовлю суп, это самое лучшее для тебя сейчас. Я купил достаточно полезных продуктов, способных воскресить мертвых.
Соломон поднялся, когда она ничего не ответила.
- Я вернусь на кухню и... приготовлю его. У тебя есть аллергия на какие-нибудь продукты, о которых мне стоит знать? - он едва уловил ее ответ, когда она отрицательно покачала головой.
По крайней мере, он надеялся, что все понял правильно. Соломон не хотел беспокоить ее больше, чем требовалось.
- Аллергии нет, отлично.
Он внимательно посмотрел на незнакомку, ожидая каких-либо указаний с ее стороны, но она молчала, никаких знаков. Развернувшись, Соломон со спокойной душой направился на кухню, чтобы заняться готовкой.
Во время приготовления Соломон решил отвлечь девушку болтовней, возможно, это снимет напряжение и заставит исчезнуть ее страхи, если таковые были.
- Итак, тебе, наверное, интересно, чем я зарабатываю на жизнь. На самом деле, каждый день я забочусь об одной милой старушке, являясь кем-то вроде няньки. Она живет поблизости, – сказал он, несколько преувеличивая расстояния Западной Вирджинии.– Думаю, она бы тебе понравилась. Мисс Мэри восемьдесят семь лет, и в ней столько мужества, что могу поклясться, она ест на завтрак новогодние хлопушки.
Соломон встал перед старой белой газовой плитой и зажег переднюю конфорку.
Издав смешок, он продолжил свой рассказ:
- Я забочусь о ней только месяц, но такое ощущение, что гораздо дольше. Она очень одинока, поэтому мне пришла в голову идея найти ей компанию и завести пару питомцев для нее. Клянусь, я развел целый зоопарк.
Соломон перевел взгляд в сторону кровати и заметил, что девушка внимательно его слушала и даже развернула избитое лицо к нему.
Воодушевленный ее интересом, Соломон продолжил:
- Как бы то ни было, я вообще-то городской парень. Из Эдмонда, Штата Оклахома. Церковь попросила меня позаботиться о Мисс Мэри, других дел у меня на тот момент не было, и вот я здесь. И знаешь... - он взял тарелку из шкафа, чтобы нарезать овощи, - Мисс Мэри была права насчет меня, говоря, что я часть этой земли. Теперь, когда я вернулся и живу здесь, я, как никогда, ощущаю эту связь, - он покрутил ножом в воздухе. - Знаешь, это как забыть что-то очень важное, но не осознавать этого до тех пор, пока однажды не вспомнишь все. Сложно объяснить, - сказал Соломон, приступая к овощам.
- Уверен, тебе интересно, чем я буду тебя кормить. Блюдо, что я готовлю, это кулинарный шедевр, и даже Его Величество Царь Навуходоносор никогда не пробовал подобного, - Соломона позабавили его собственные высокомерные слова.
- Говорят, чтобы быть по-настоящему хорошим поваром, нужно притвориться, что действительно знаешь, что делаешь, на протяжении всего процесса. Итак, приготовь свой рот для первого кулинарного оргазма. - Вот блять. - Прости, - пробормотал Соломон. - Я не хотел этого говорить.
Несколько секунд ушло на мысленные поиски того, что могло исправить его оплошность.
- А на десерт, - поспешно добавил он, рассматривая пакет со сладостями, - у нас будет двойной шоколадный брауни. Нужно разбавить это изобилие слишком полезной пищи. Можно умереть, если время от времени не баловать себя греховно потрясающе вкуснятиной. Черт, почему бы просто не прочитать вслух ее же собственный некролог? Незнакомке было бы не так неприятно.
Тридцать минут спустя Соломон устроился в кресле, рядом с кроватью девушки, чтобы хорошенько накормить ее. Он отбросил все прежние мысли, о чем бы те ни были, и решил напевать веселые мелодии. Ничего кроме напевов, чтобы разрядить обстановку и прервать неловкую тишину, освободиться от дурных мыслей, как ему казалось, преследующих ее.
Пришло время будить девушку... и, наконец, узнать ее имя. Если это хоть как-то могло помочь ей, Соломон старался не касаться ее, это было умное и безопасное решение.
- Эй, - тихо позвал он, сидя на стуле рядом. - Ужин готов.
Глава 6
Слушая мягкий шепот мужчины, Хаос оставалась лежать с закрытыми глазами. Ее мочевой пузырь был переполнен. Как сказать постороннему человеку, что ты хочешь в туалет, а сама ни на что не способна? Последние тридцать минут он провел, смотря на нее сверху вниз, используя все свое колдовское могущество. Нет никаких сомнений в силе его голоса. Как ни старалась Хаос избежать его влияния на свои мысли, он все-таки нашел подход к ее телу. Он подчинял ее, поэтому необходимо противостоять ему. Привычка, выработанная годами, она просто должна суметь это сделать. Ей нужно расслабиться и принять все, что должно произойти, в любом случае, это будет не настолько постыдно, нежели если ее мочевой пузырь не выдержит прямо у него на глазах.
- Мне нужно в ванную, - выпалила она, больше не заботясь о том, как это выглядит.
- Ох, черт, верно! - словно только сейчас Соломон осознал, что девушка имела обычные человеческие потребности. - Мне так жаль. Ух-х-х.… - прозвучало так, будто он осмотрелся вокруг. - Я могу отнести тебя в ванную. И подождать за дверью. Или ты попробуешь дойти сама? Но я бы выбрал первый вариант.
- Попробую дойти сама, - прошептала она, уже заранее зная, что вряд ли сможет подняться на ноги самостоятельно.
- Я очень медленно усажу тебя.
- Я могу не дотерпеть, - стыдливо выдохнула она.
- Ладно, если это произойдет, ни о чем не беспокойся. Может, попробуем использовать «утку»? Я могу поискать что-нибудь подходящее, и ты сможешь сделать это под одеялом.
- Я наведу тут беспорядок, - сказала девушка, потом ахнула от боли, когда Соломон помог ей сесть.
- О, Боже, позволь мне позаботиться о тебе, милая, прошу, - взмолился он таким голосом, словно сам испытывал боль.
Хаос держала рот плотно закрытым, как делала всегда, когда ей было нестерпимо больно. Она была уверена, что никогда не испытывала такого сокрушительного чувства, как сейчас, или просто в ней накопилось все и сразу. Каждый вздох давался ей с трудом из-за распухшего носа. А губы пульсировали болью, когда девушка сжимала их в попытке не проронить ни звука. И ее глаза, Боже, ее глаза. Она старалась не сжимать веки слишком сильно, иначе, казалось, глаза тут же лопнут.
Соломон аккуратно сгреб Хаос в охапку и быстро перенес ее в уборную. Тело девушки, а особенно разум, сковало от боли, когда она попыталась хоть ненамного приоткрыть глаза. Что Мастер сделал с ней? Почему он довел ее до такого состояния, перейдя все границы?
- Я помогу тебе сесть на унитаз.
Жалобные стоны одержали вверх над попытками Хаос оставаться спокойной. И вскоре из ее горла вырвалась целая лавина звуков. Это звучало, скорее, как битва за каждый вздох, а не ровное дыхание. Она не могла больше сдерживаться, так как слишком сильно хотела облегчить свою нужду.
- Мое платье, - всхлипнула она, чувствуя его на пути.
- Я не смотрю, - заверил Соломон, задирая подол платья, распространяя боль по всей ее спине, вдоль позвоночника. - Черт, прости, - прошипел он, когда комнату заполнил резкий вскрик, и девушка наконец смогла опустошить свой мочевой пузырь.
- О, Боже, - выдохнула Хаос, когда боль в животе постепенно уменьшилась. - О, Боже! - повторила она, и ее тело отозвалось дрожью, когда она осознала, что была зажата мертвой хваткой между двумя предплечьями Соломона.- Я сожалею, - прошептала она, не будучи уверенной, почему и за что именно извиняется, просто такой уж она была.
За все и за всех.
- Ты в порядке, - прошептал Соломон.
- Мне так жаль, - повторила Хаос, выдавливая из себя слова.
- Не извиняйся. Эй, эй, ты отлично справляешься, - успокоил он.
Хаос была благодарна за то, как его голос влиял на нее. Сейчас ей как никогда была необходима поддержка. Что угодно, лишь бы прекратить эту ужасную боль и избавиться от чувства унижения.
- Я готова, - негромко произнесла она, подавляя глупые чувства, которые все нарастали под действием голоса Соломона.
Его голос всегда звучал так, словно отрицал некую силу, власть, таящуюся внутри него, но на самом деле все было с точностью наоборот. При ее травмированном состоянии, его воздействие на нее было еще более сокрушительным и полностью подавляло ее и без того истощенное сопротивление.
- Сейчас я отнесу тебя обратно.
- Мне нужно... обтереться, - слетели едва слышные слова с ее дрожащих, опухших губ.
