Джеймс Гриппандо - Тот, кто умрет последним
Тео прошел к углу брата и нагнулся над канатами. Легко узнаваемый запах пота и старой кожи ударили ему в нос. Тео слышал, как после каждого удара боксеры издают звуки, напоминающие рычание, чувствовал степень их сосредоточенности. Только интеллектуальные снобы полагают, что бокс – это не состязание умов.
– Ты когда-нибудь интересовался, почему место, где боксируют, называется рингом,[3] хотя на самом деле это квадрат? – спросил Тео.
Тео умел запутать брата лучше, чем кто-либо другой, отвлечь какой-нибудь необычной мыслью, наблюдать, как его избивают. Даже находясь за пределами ринга, Тео видел, что сбил Татума с ритма.
– У тебя есть цирк из трех рингов, – продолжал Тео, настроившись на философский лад. – Есть олимпийские кольца, кольца лука, кольца дыма. Стригущий лишай.[4]
– Заткнись! – попросил Татум.
Невысокий парень становился самоувереннее и крутился вокруг Татума, как комар вокруг электрической лампочки.
– Бриллиантовые кольца, кольца для пальцев ног, кольца на сосках, кольца на мошонке, – не унимался, хихикая, Тео. – И все это окружности.
– Я сказал: заткнииииись!
– И кроме того, существует боксерский ринг. Как это получается, что это кольцо имеет углы?
От быстрого удара в челюсть Татум активизировал свои действия.
– Вот тебе! – сказал он, нанося хук слева, от которого комар полетел в другой конец ринга. – Неси сюда свою задницу, Тео.
– Я уж думал, что ты никогда не позовешь меня.
Тео пролез между канатами. Получивший травму латиноамериканец помог ему надеть перчатки. Потом Тео прошел дальше внутрь ринга в своем обычном стиле, не вставляя капы, чтобы не лишать себя удовольствия использовать свое наиболее эффективное оружие – словесное изнурение.
– Международные правила? – спросил Тео.
– Угу, правила Найтов.
Тео всегда двигался быстрее своего старшего брата; именно так произошло и в это утро, поскольку он пришел совсем не уставшим. Казалось, Тео был особенно в ударе, когда дело дошло до того, чтобы задурманить противнику голову.
– Эй, Татум. Как ты думаешь, сколько раз в день бывают удары молнии?
Татум промолчал. Тео провел серию ударов справа и слева.
– Догадайся, – продолжал Тео, не теряя подвижности.
– Куда ударяет? – ворчливо справился Татум. Из-за капы его голос звучал, как у больного.
– Во всем мире. Сколько раз в день?
Тео видел, как Татум задумался, заметил, что его зрение не сфокусировано на нем. Наступил именно тот момент, когда он наиболее уязвим. Тогда-то Тео и нанес мощный удар правой. Затем провел еще одну серию ударов, от которой голова Татума откинулась назад.
– Сколько? – настаивал Тео.
– Не знаю. Пятьдесят?
– Ха! – воскликнул Тео, быстро нанося удар в живот.
Татум вытаращил глаза так, словно собирался предупредить, что сейчас упадет.
– Попробуй еще раз.
Татум явно страдал. Тео не давал ему никаких поблажек.
– Сто, – предположил Татум.
– Сто раз в день? – переспросил Тео, глумясь над братом. – Таков твой ответ?
Татум сделал выпад, но Тео увернулся от удара и сам нанес еще один в голову. Татум зашатался, но не упал.
Тео дал ему возможность восстановить равновесие, преследуя цель сделать раунд интересным.
– Попробуй вариант сто раз в секунду, – предложил Тео. – Именно столько ударов молнии бывает каждый день.
Они медленно обходили друг друга, оценивая обстановку, выжидая, когда противник откроется. Татум пошел на Тео, но тот отбросил его назад ошеломляющим ударом в лоб.
– А вот еще вопрос на засыпку, – говорил Тео, продолжая кружиться по рингу. – Сколько, по-твоему, погибает людей от удара молнии?
Татум молчал. Он, казалось, делал все, чтобы его зрение не затуманивалось.
– Около пятидесяти, – сообщил Тео. – В год.
Татум пошатнулся. Последний удар в лоб был прямым.
– Каждую секунду каждой минуты каждого дня молния ударяет в землю сто раз. Но лишь немногие люди получают хороший прямой удар в течение года. О чем это тебе говорит, Татум?
– Остановись, и я отвечу тебе.
Он попытался сделать еще один свинг. Вжик!
– Когда кто-нибудь говорит, что шансы Тео Найта избежать смертной казни или шансы Татума Найта не попасть в тюрьму примерно таковы, как подвергнуться удару молнии, какой вывод ты делаешь из этого для себя?
Тео провел еще одну серию ударов и отступил назад, прежде чем услышал ответ Татума.
– Что за чертовщину ты там несешь, Тео?
– Не доходит? Дело не в том, что молния не ударяет в человека. Просто человеку в это время нужно быть в другом месте.
– Ты мелешь чепуху.
– Я говорю о потерянных возможностях. Существует много вариантов того, как упустить возможности. Правильно, Татум?
Татум лишь хрюкнул.
– Ты либо можешь увеличить их число сам… – продолжал Тео, нанося еще один удар и быстро отскакивая назад, – либо тебе вообще ничего не надо делать. Возможности откроются перед тобой. Потому что твой старший брат начал действовать и запутал тебя.
Тео почувствовал, как где-то внутри его поднимается старый гнев. Он обрушил на Татума целую серию ударов и, прижав его к канатам, продолжал наносить быстрые удары, а Татум согнулся и ушел в глухую защиту.
– Довольно! – закричал Татум.
Через какой-то момент они уже вроде и не были на ринге. Они очутились на углу улицы около квартиры своей тетки в Либерти-Сити, и Тео колотил брата за то, что тот стянул теткино обручальное кольцо, чтобы купить наркотик. Тео отказался от правил бокса и в стиле реслинга повалил брата на мат, ухватив его голову двойным нельсоном, едва не сломав тому шею, и заговорил прямо в ухо Татуму тихим шепотом, чтобы никто больше не слышал его:
– Я поручился за тебя перед Свайтеком. Я сказал ему, что ты не убивал ту женщину. Думаешь, такой парень, как я, мог бы избежать смерти без помощи Свайтека?
– Я слушаю тебя, ну?
Тео сунул Татума лицом в брезент.
– Он поможет и тебе, парень. Но Свайтеку не нужен клиент, который ему врет.
Тео усилил хватку. Его брат скорчил гримасу.
– Никакого вранья, обещаю.
– Клянусь тебе, братец, если будешь врать и поставишь моего друга в неловкое положение, то сам лишишь себя возможности, которую я тебе даю. Я разоблачу тебя целиком и полностью.
– Я не вру.
– Салли Феннинг нанимала тебя, чтобы ты убил ее?
– Пыталась.
– Ты убил ее?
– Нет. Я к этой суке даже не прикасался.
Тео положил его животом к себе на колени, а потом столкнул на парусиновый пол.
– Она не была сукой, она была матерью, – проговорил Тео, направляясь к канатам.
Развязав зубами перчатки, он снял их и бросил в пластиковую корзину, стоявшую в углу. Направляясь мимо шеренги подвесных груш в раздевалку, Тео ударял по каждой из них в боксерском ритме, который соответствовал скорости его передвижения. У своего шкафчика он достал мобильный телефон и набрал номер Джека, восстанавливая нормальное дыхание, пока сигнал вызова в наушнике звучал пять раз.
– Алло, Джек, это я.
– Что происходит? – спросил Джек.
Тео вытер кровь с запястья, уверенный, что эта кровь не его.
– Больше не беспокойся насчет того, что мой брат попытается втереть тебе очки.
– О чем ты?
– Скажем так: Татум прошел тест на детекторе лжи. Он не убивал Салли Феннинг.
– Ты уверен?
– На все сто.
– Она нанимала его для того, чтобы он убил ее?
– Пыталась. Татум твердо придерживается этой версии.
Тео сел на лавку, ожидая, когда Джек снова заговорит. Что-то все еще не давало ему покоя.
– Ну и что теперь? – спросил он.
– Это то, о чем мы вчера вечером разговаривали с Келси. Вот перед нами женщина, которая проходит через самый чудовищный кошмар – жестокое убийство ее ребенка. Но она живет еще целых пять лет, вступает во второй брак и получает многомиллионный брачный контракт. После этого она решает, что жизнь потеряла для нее всякий смысл.
– Может, что-то терзало ей душу все это время?
– Да, это или что-то другое столкнуло Салли в пропасть. Что-то еще более ужасное, чем убийство дочери в ее собственном доме.
– Что может быть ужаснее этого?
– Не знаю, но намерен это узнать.
Тео кисло улыбнулся:
– И как обычно, босс, я намерен тебе помочь.
8
В понедельник в час дня Джек пришел в контору Вивиен Грассо. Рядом с ним был его клиент Татум Найт.
Вивиен в конторе еще не было. Ее секретарь проводила Джека с клиентом в главный зал совещаний, где за длинным столом красного дерева уже сидели трое мужчин и одна женщина, ожидая приема. Как предположил Джек, они также были наследниками, но ему не хотелось делать скоропалительных выводов.
