Максим Шаттам - Теория Гайи
— Не здесь! — повторил Жорж, оглядываясь, чтобы убедиться, что их никто не слышал. — Прочитайте то, что там внутри! Нельзя, чтобы нас видели вместе! — Он прижал палец к губам: — Тсс-с…
И Сколетти исчез.
12
Эмма постаралась успокоиться, сделала глубокий вдох. Ее сердце отчаянно колотилось.
Она только теперь поняла, что в домах не было света и единственным источником освещения были лампы, тут и там висевшие на крышах. Эмма вздохнула.
Но это же нормально — уже почти полночь, вся деревня спит… Нужно перестать читать Стивена Кинга и прочие ужасы!
— Никто вас не встречает? — удивился Тим, подойдя к ней.
— Нет. Видимо, все спят!
Тим вглядывался в улицу, дома с темными окнами.
— Скажите, тут есть какой-нибудь пансион или что-то в этом роде, где можно переночевать? — спросила Эмма.
— Я помогу найти вам гостевую комнату, не волнуйтесь. Ваши друзья ведут себя несколько безответственно, мы ведь приехали точно, как договаривались.
— Да уж, хорошее начало, — проворчала Эмма.
Тим подхватил ее дорожную сумку, включил карманный фонарик и сделал знак следовать за ним:
— Я устрою вас на ночлег. Может быть, ваши друзья появятся завтра утром.
Они поднялись по главной и единственной улице к белой церкви, как вдруг Эмма едва не налетела на Тима, который внезапно остановился как вкопанный:
— Ой, простите…
Тим не ответил, он внимательно смотрел себе под ноги: на земле перед ним валялись два пустых охотничьих патрона. А еще в круге света было видно большое темное пятно.
— Тут что, охотятся прямо посреди деревни? — воскликнула Эмма.
Она говорила слишком быстро и громче, чем обычно.
Страх. Мне страшно с тех пор, как я ступила на этот остров. Что-то здесь не так. Ни одного освещенного окна, никто не пришел нас встречать, а теперь еще и это…
— Нет, это на них совершенно не похоже. Кажется, тут что-то случилось, — добавил Тим, указывая в сторону.
На дороге валялось еще штук двадцать красных гильз.
Эмма напряглась. Она смотрела на деревянные, выкрашенные белой краской дома, вытянувшиеся в одну линию среди акаций и каштанов, и вдруг заметила, что в ближайшем к ним домике открыта дверь. Она потянула Тима за рукав, и он пошел за ней.
Эмма нерешительно поднялась на крыльцо.
— Здесь есть кто-нибудь? — спросила она тихо.
Тим энергично постучал.
— Эй! — крикнул он. — Кто-нибудь!..
Эмма заглянула в приоткрытую дверь. Ничего не было видно, и она толкнула дверь ногой.
— Добрый вечер! — сказала она на всякий случай.
Все это ей очень не нравилось. Тим нашарил выключатель и щелкнул им, но дом по-прежнему был погружен во тьму.
— Электричества нет, — заметил он.
— А фонари на улице?..
— Вероятно, они подключены к электрогенератору.
Освещая себе путь, они вошли в дом. В гостиной царил безупречный порядок, но посреди комнаты на полу валялся перевернутый стул. Эмма ждала, что они вот-вот обнаружат труп, но ничего подобного в доме не было. Ничего. И никого.
— Что будем делать? Вернемся?
Тим поставил дорожную сумку, переступил порог и снова крикнул:
— Есть тут кто-нибудь?
Над головой у них что-то скрипнуло.
— Это мышь, — прошептал Тим.
— Если это мышь, то очень большая!
Эмма подошла к лестнице, посмотрела наверх, там тоже было темно. Она почувствовала, что наверху что-то движется, и попятилась. По лестнице, жалобно мяукая, спустилась кошка.
Она подошла к Эмме и потерлась о ноги.
— Думаю, нужно уходить, — прошептала Эмма. — Нас ведь никто не приглашал. Хозяева могут вернуться, и у нас будут неприятности.
— Дверь была открыта, — напомнил Тим. — Кроме того, обстоятельства…
— Я знаю, но мне все равно как-то не по себе.
Кошка пошла вперед, и Эмма двинулась за ней. Тим шел следом и освещал путь фонариком. На кухне кошка остановилась у пустой миски и стала настойчиво тереться о ноги Эммы.
— Ты хочешь есть?
Пакет с кормом нашелся на полке над раковиной, и кошка, урча, набросилась на еду.
— Похоже, она не ела уже несколько дней!
— Эта обжора дурачит вас.
— Вы понимаете по-кошачьи?
— Нет, но я умею читать, — ответил Тим, освещая отрывной календарь на стене.
На нем был листок с датой: четверг, 18 октября. Сегодняшнее число.
— Ладно, пошли отсюда, — решительно сказала Эмма.
Выйдя из дома, она снова осмотрелась.
Насекомые гудели в зарослях, шум ветра в листьях становился все громче.
— Мы позвоним из другого дома, и, если никто не появится, вы отвезете меня на соседний остров. Согласны?
Тим поднял голову, прислушиваясь к завываниям ветра:
— До ближайшего острова час пути. Без метеосводки я не рискну! Нужно знать, где именно пройдет этот проклятый шторм.
— Но мы же всего полчаса назад были в открытом море!
— Понимаете, океан меняется очень быстро. Поверьте, если он разозлится, моему катеру придется несладко! Но я уверен, мы кого-нибудь тут найдем… — Тим указал на церковь с колокольней: — Они, наверное, там, внутри.
Эмма и Тим пошли к скромному белому зданию с розовой крышей. Лампа, висевшая над крыльцом, освещала двустворчатую деревянную дверь. На ней висел замок. Они попытались открыть ее, и наконец им удалось сбить замок. Тим толкнул створку двери и вошел, шаря лучом фонаря в густой темноте. Бледный ночной свет лился внутрь сквозь разноцветные витражи.
В нос им ударил запах. Зловоние годами немытых общественных туалетов. Эмма закрыла нос рукавом.
Тим похлопал себя по карманам, нашел зажигалку и зажег несколько свечей. Язычки пламени потянулись вверх и осветили перевернутые скамейки, лежащую на земле разбитую статую Девы Марии и кучу экскрементов в углу.
— Что здесь произошло? — прошептала Эмма.
Тим присел на корточки около одной из скамей, на ее лакированной поверхности остались длинные царапины.
— Похоже, тут побывал какой-то дикий зверь с большими когтями!
— Мне страшно! — воскликнула Эмма.
Она прошла вглубь храма, пытаясь найти хоть что-то, что помогло бы понять, что здесь произошло. Внезапно она замерла перед алтарем. Дарохранительница, подсвечник и Библия были сброшены на пол. На алтаре были видны четыре тонкие струйки засохшей крови.
Эмма проследила глазами эту жуткую кровавую дорожку и между каменными плитками пола увидела четыре длинных вырванных ногтя.
Перед глазами Эммы встала картина того, что здесь произошло. Кто-то схватил здесь женщину и тащил ее наружу. Она изо всех сил сопротивлялась, цеплялась за камни ногтями, пока они не вырвались с корнем.
Эмма судорожно сглотнула:
— Идем отсюда, — сказала она. — Мы должны немедленно покинуть остров.
13
Эмма и Тим снова стали спускаться по главной улице Омоа к пляжу. Эмма поднесла сложенные ладони ко рту и громко закричала:
— Есть тут кто-нибудь? Э-э-й!
Тим положил ей руку на плечо:
— Лучше не кричать. Если в деревне кто-то остался, они уже услышали нас. Думаю, больше не стоит привлекать к себе внимание.
— Кто мог это сделать? На острове ведь нет опасных животных?
— Нет. Только дикие свиньи, но тот, кто разгромил эту церковь, был гораздо крупнее и сильнее. И гораздо свирепее.
Эмма быстро шагала, торопясь покинуть это зловещее место. Вдруг начался дождь, с неба стали падать крупные капли.
— Этого еще не хватало, — вздохнула она.
Через секунду шум воды, хлещущей по широким листьям деревьев и крышам, заглушил вой ветра.
— Триста человек не могут исчезнуть в мгновение ока! — возмущалась Эмма. — Целая деревня! Как это возможно?! Они наверняка где-то здесь…
— Может быть, они в Ханававе — в другой деревне, на севере.
— А как туда добраться?
— По дороге, через горы идет грунтовка. Или морем, но только когда оно спокойно.
Эмма смотрела по сторонам, надеясь заметить хоть какие-то признаки человеческого присутствия, хотя уже не знала, радоваться или пугаться, заметив их. Что за зверь мог разогнать целую деревню? На улице повсюду валялись гильзы, но трупов не было.
Может быть, раненое животное ушло умирать в джунгли… Эмма тряхнула головой и поправила прядь, выбившуюся из-под ленты. Как мне все это не нравится… Это просто ужасно!..
Спустившись на пляж, она услышала грохот волн, разбивавшихся о берег. Ветер гудел, соленые морские брызги смешивались с дождем. Доски причала трещали, когда катер ударялся о него.
— Мы сможем отплыть? — с тревогой спросила Эмма.
— Очень на это надеюсь, — мрачно ответил Тим.
Он помог ей подняться на борт, запустил мотор и стал выбираться из бухты. Эмма старалась держать себя в руках и не паниковать. Катер вышел в открытое море, и волны швыряли его как щепку. Нос судна поднимался почти вертикально, и Эмма боялась, что они вот-вот перевернутся. Дважды они зависали над бездной, и катер соскальзывал с одной огромной волны на другую.
