Джон Сэндфорд - Жертва безумия
— Будет шум. — Лукас снял плащ, бросил его на кресло, подошел к первому шкафу и вытянул ящик.
— Выйдите отсюда! — крикнула ему Нэнси Вулф, ворвавшаяся в комнату с таким выражением лица, словно хотела уничтожить Лукаса. Толкнув его, Вулф отскочила назад.
— Если вы сделаете это еще раз, я арестую вас и отправлю в полицию в наручниках, — тихо произнес Лукас. — Нападение на полицейского карается законом.
В черных глазах Вулф сверкала ярость.
— Вы роетесь в моих бумагах, вы не имеете права…
— У меня есть решение судьи, ордер на обыск и письменное согласие ближайшего родственника доктора Манет, — сказал Лукас. — Мы просмотрим истории болезней.
Она снова шагнула к нему. Лукас увидел, как сузились ее глаза. Решив, что он ударит ее, она отступила, выставив вперед руки.
— Вы имеете в виду Джорджа Данна?
— Да.
— Джордж Данн уже не имеет отношения к Энди, — сказала Вулф.
Ее побелевшее от злости лицо начало краснеть. Она была привлекательной, стройной женщиной с проседью в волосах и неброским макияжем.
— Я считаю, что…
— Мистер Данн — ее муж, — вставила Шеррил. — Энди Манет и ее дети похищены. Возможно, они уже мертвы, хотя пока это не подтвердилось.
— Если они и живы, то могут погибнуть в ближайшее время, — добавил Лукас. — Пытаясь нам воспрепятствовать, вы осложняете ситуацию. Задержка приведет к роковым последствиям.
— Я хочу вызвать моего адвоката, — невозмутимо заявила Вулф.
— Вызывайте, — сказал Лукас.
Вулф выбежала из комнаты.
— Насколько прочна наша позиция? — спросил Блэк.
— Мы действуем абсолютно законно, но они могут найти сочувствующего судью и отнять у нас время, — ответил Лукас.
Шеррил открыла следующий шкаф.
— Просмотрите все, запишите на диктофон фамилии и адреса, потом расшифруете. Сейчас главное — скорость. Если возникнут осложнения, у нас уже будет кое-какой материал. Если вмешается адвокат, отправьте его к окружному прокурору и продолжайте работать. Когда запишете все фамилии на пленку, снова просмотрите истории болезней. Поищите, нет ли чего-то настораживающего. Упоминания о насилии, угрозах. Сексуальных отклонениях. Для начала исключите женщин.
— Куда вы? — спросила Шеррил.
— К одному парню, который продает игры, — ответил Лукас.
В коридоре он встретил Нэнси Вулф.
— Мой адвокат едет сюда. Он просил вас не прикасаться к бумагам до его появления.
— Когда вашего адвоката выберут окружным судьей, я буду подчиняться ему. Кстати, мы не собираемся преследовать ваших пациентов, но нам необходимо действовать быстро. Мы обязаны спешить.
— Вы отбросите нашу работу с некоторыми пациентами на годы назад, уничтожите их доверие к нам — единственным, кому доверяют многие из них. Больные, страдающие сексуальными отклонениями, потенциальные преступники не вернутся к нам, услышав, что вы сделали.
— Почему они должны об этом услышать? — спросил Лукас. — Если вы не станете поднимать шум, узнают только несколько человек, с которыми нам придется поговорить. Мы сделаем вид, что получили информацию не из ваших записей, а из других источников.
Она покачала головой.
— Если вы просмотрите истории болезней, я сочту своим долгом известить об этом пациентов.
— Вы ничего им не скажете, пока мы не поговорим с ними. Если вы сделаете это и один из них окажется похитителем, клянусь Богом, я обвиню вас в содействии преступнику.
— Но это нелепо!
— Правда ли, что в случае смерти Энди Манет вы получите полмиллиона долларов?
Лицо Вулф выразило отвращение.
— Уходите! — Она отстранила его и направилась по коридору к кабинету Манет. — Уходите!
Но когда Лукас был уже у двери, она закричала:
— Кто вам это сказал? Джордж?
Лукас заехал в магазин игр в Динкитауне, возле университетского городка, потом побывал в другом, на Снеллинг-авеню в Сент-Поле. Наконец он оказался в Южном Миннеаполисе.
Управляющим «Эрихона» был Маркус Палома. Лавка находилась в нескольких кварталах от озера.
Припарковав машину, Лукас поспешил к магазину. Свежий, очищенный дождем воздух бодрил его, листья деревьев блестели, как неоновая реклама.
Лавка была темная, пыльная, в ней пахло сыростью. Комиксы в пластмассовых коробочках соседствовали с ролевыми и военными играми. Прилавок с кассой охраняли металлические фигурки троллей, колдунов, воров, боксеров, божков и гоблинов.
Маркус Палома, высокий сухопарый человек с маленькой бородкой, в больших очках и с седоватым пушком на голове, был в сером спортивном костюме и кроссовках. Когда-то он занял восьмое место в городском марафоне.
— У меня есть идея, — донесся от полок с комиксами голос Маркуса. — Я заработаю миллион.
Джон Мэйл сидел на складном кресле, просматривая содержимое коробки с использованными играми о драконах и подземельях. Бросив взгляд на Дейвенпорта, он продолжил свое занятие. Два других любителя игр, парень и девушка, подняли головы, когда Палома обратился к Лукасу.
— Это феминистская игра такого же типа, как о драконах и подземельях. — Приблизившись к Лукасу, Палома заговорил тише. — Действие происходит в доисторические времена, но сюжет связан с гетеросексуальными контактами и деторождением в обществе лесбиянок. Я уже придумал название — «Гнездо».
Лукас улыбнулся.
— Маркус, все, что вы знаете о феминизме, уместится на оборотной стороне почтовой марки.
— Самоуверенность — проявление невежества, — изрекла девушка и посмотрела на Маркуса, ожидая его реакции.
— Это тяга к творчеству, дорогая, а не самоуверенность. Выражайся правильно, мать твою. Кстати, это сквернословие.
— Как поживаете? — спросил он Лукаса. — Кого-нибудь застрелили?
— В последние дни — никого, — ответил Лукас, добавив: — Хорошо выглядите.
— Спасибо. — Лицо Маркуса, как обычно, имело сероватый оттенок.
— Соблюдаю диету. Исключил все жиры, только в полдень добавляю в салат ложку оливкового масла. Раз уж вы приехали сюда, можете подписать несколько игр?
— Конечно. Давайте пройдем внутрь, — предложил Лукас. — Мне нужно поговорить с вами.
— Хорошо. Я только возьму несколько игр.
Взяв со стойки полдюжины игр, он повел Лукаса во внутреннее помещение. Прежде чем скрыться за серой занавеской, где находился его офис, он крикнул темноволосой девушке:
— Кэрол, присмотри за лавкой!
Офис был заставлен картонными коробками. В углу стояло шведское бюро, заваленное корреспонденцией.
— Садитесь. — Палома сделал широкий жест рукой. — Чертов кот развалился на моих заказах. Убирайся оттуда, Бенни!
Они побеседовали об игровом бизнесе — о лидерах и отстающих, о коммерческих сделках.
— У меня к вам вопрос, Маркус, — сказал Лукас.
— Пожалуйста. Полицейские дела?
Палома иногда давал Лукасу информацию.
— Да. Слышали о похищении психиатра и ее детей? Видели утренний выпуск криминальной хроники?
— Да, — ответил заинтригованный Палома. — Он увез их прямо со стоянки.
— Человек, сделавший это, возможно, любитель игр.
— Неужели, — усомнился Палома.
— Да. Крупный парень лет двадцати пяти, в майке «ДженКон». Похоже, атлетического сложения. Склонен к насилию. Волосы светлые, до плеч.
Палома медленно покачал головой, размышляя.
— Значит, крупный и сильный? Таких среди игроков немного.
Он задумчиво почесал нос.
— Разве что…
— Кто?
— Парень, который сидит сейчас там. Он довольно крупный и весьма сильный. Кажется, я видел его в майке «ДженКон».
— Где? Этот тип? Он невысокий.
Лукас посмотрел на занавеску, отделявшую комнату от прилавка.
— Он сидел на старом складном кресле. Его рост — около ста девяноста сантиметров, а вес — под сто килограммов. Он силен как бык, — сказал Палома.
Лукас шагнул к двери.
— Как его зовут?
— Не знаю. Я видел его раньше два-три раза. Мы почти не разговаривали.
— Когда-нибудь видели его машину?
— Не приходилось.
Лукас быстро направился к прилавку, но темноволосый парень уже исчез.
— Куда ушел парень, который сидел здесь? — спросил Лукас у девушки.
— Не знаю.
— Кто он? Ты с ним знакома?
— Нет, впервые его вижу, — ответила девушка. — Почему вы спрашиваете?
Выйдя из лавки, Лукас быстро направился к перекрестку и осмотрел улицы. Микроавтобуса нигде не было. Он увидел только зеленую «мазду» с рыжеволосой женщиной за рулем.
Долго ли он разговаривал с Маркусом? Четыре-пять минут, не больше.
И за это время парень ушел, исчез!
Лукас постоял в задумчивости возле перекрестка.
Автостоянку перед задним входом в здание городского собрания ликвидировали, и Лукас оставил «порше» на улице. Палома, следовавший за ним на «студебекере», нашел свободное место чуть дальше. Идя к зданию городского собрания, они услышали, как колокола выводят над штаб-квартирой полицейского управления мелодию «Ты — мой солнечный свет».
