Дэвид Хьюсон - Убийство-2
Он сжал голову руками:
— Я никогда не видел того сообщения!
Она встала из-за стола, подошла к окну и стала смотреть на дождь, заливающий окна.
— Получается, что вы как командир ничего не стоили? — спросила Лунд, не оборачиваясь.
— Вы ничего в этом не понимаете…
— Слушайте, Согард. Ваше будущее в армии сейчас висит на волоске. Все зависит от того, как вы будете отвечать на мои вопросы. Человек, который расстрелял семью в Гильменде, пользовался именем Пера Кристиана Мёллера. Биляль мог знать Мёллера?
На этот раз Согард довольно долго молчал.
— Не уверен. Вряд ли.
— Биляль был рядом, когда погиб настоящий Мёллер?
— Кажется, нет.
— Тогда не было ли там, рядом с Мёллером, или в лагере кого-то из спецназа?
— Нет. Он был один, когда произошел взрыв. И после этого его отправили прямо в ближайший полевой госпиталь в Лашкаргах.
Лунд ухватилась за это:
— При Мёллере был его идентификационный жетон?
— Наверное. Где ему еще быть?
Она взяла фотографии, показала ему снимок обгоревшего жетона, который они нашли в заваленном очаге. Целый, не перерезанный.
— Объясните мне это.
— Даже пытаться не стану.
Лунд не сводила с него глаз.
— Если бы к вам пришел офицер спецназа и сказал, что ему нужен новый жетон для тайной операции…
— Этого никогда не было, Лунд! Не надо ничего выдумывать!
— Я сказала — если. Тогда вам достаточно было бы взглянуть на списки недавно погибших бойцов, выбрать имя и заказать новый жетон. — Она в волнении провела рукой по длинным темным волосам. — Или же Мёллер потерял свой жетон. Или кто-то забрал жетон у него. Но все равно, для тайной операции спецназовцу выдали бы новый жетон в любом случае, это же как поддельный паспорт.
Согард замер на стуле напротив нее.
— Но вы не в том звании, чтобы отдавать подобные распоряжения. Как и Ярнвиг, вероятно. Это должен быть кто-то повыше, то есть кто-то из штаба, здесь, в Копенгагене.
— Я в жизни не делал ничего подобного. Меня никогда о таком не просили.
— А если бы попросили?
И опять она вынуждена была отвлечься — вернулся Странге.
— Джип Биляля нашли возле Хиллерёда. Ни его самого, ни женщины там нет. Он наверняка угнал другую машину.
Лунд стала собирать документы.
— Эй, стойте! — закричал Кристиан Согард, когда она направилась к двери. — А что со мной?
— Ждите, — коротко ответила Лунд.
За дверью в основном помещении отдела убийств царила суета — Брикс собирал команду. Телефон Ярнвига прослушивался, поэтому его разговор с Билялем был записан.
— Что он сказал? — спросила Лунд. — И это все равно не доказывает…
— Он утверждает, что его подставили. Он хочет, чтобы ему помог Арильд.
Лунд села за ближайший компьютер, где работала сотрудница отдела, без спроса взялась за мышку, стала искать в Интернете карты местности.
— Биляль всегда был солдатом, и никем другим. Он захочет спрятаться на каком-нибудь военном объекте. Надо проверить место, где он бросил джип…
— Там во всей округе нет никаких военных объектов, — сказал Брикс. — Уже проверили.
— Сейчас нет, — сказал Странге. — А во время холодной войны у нас там было много баз. Мы думали, что вот-вот нагрянут русские, помните?
Лунд щелкала мышкой и водила пальцем по экрану, не обращая внимания на разозленную такой бесцеремонностью хозяйку компьютера.
— Что за базы?
— Самые разные, — ответил Странге. — Подземные казармы. — Его обычно спокойное лицо напряглось. — Планировалось, что мы спрячемся там и будем ждать. Во время вторжения нацистов погибло всего шестнадцать датских солдат. С русскими мы бы так легко не отделались.
— Пожалуй, — рассеянно проговорила Лунд, потому что не слушала Странге, а думала. — Эти заброшенные объекты тоже проверяли?
Она оторвалась от компьютера, встала, подошла к стене, где висели распечатки из материалов дела. Теперь рядом со снимками окровавленного тела Анны Драгсхольм и четырех солдат датского контингента в Афганистане появились фотографии обгоревших костей из Гильменда.
— Найдите Фредерика Хольста, — сказала она ближайшему оперативнику. — Он работает хирургом в военном госпитале в Лашкаргахе.
Она смотрела на изображение закопченного куска металла, который она вытащила из очага заброшенного афганского дома.
— Свяжитесь с ним и спросите, что случилось с именным жетоном Пера Кристиана Мёллера.
В отделе оживленно взметнулись голоса.
— Лунд! — крикнул Странге уже у выхода. — Мы поехали. Одевайся.
— Спросите его еще, не было ли в госпитале в то время каких-нибудь офицеров спецназа, — добавила она. — Уточните по возможности имена. Все понятно?
— Да, — закивал оперативник. — Все сделаем.
Она достала из шкафа куртку. Посмотрела на пистолет, лежащий там же, и после короткого раздумья сунула его в карман. Странге был прав: на второй полке лежал бронежилет. Она вспомнила, что он был там с первого же дня, как она вернулась из Гедсера. Никто не упоминал о нем. Никто не объяснил ей, как им пользоваться. Не то чтобы ее это волновало. Ведь она уже научилась.
Леса к северу от Хиллерёда были темными и густыми. Зеленый военный джип полз по извилистой узкой дороге. За рулем сидел Ярнвиг.
— Это бессмысленно, — раздраженно говорил он. — Мы ничего не найдем.
— Биляль раньше приезжал сюда, — убеждал его Рабен. — Это подземное убежище времен холодной войны. Он говорил мне о нем.
Он показал вперед, где виднелось ограждение из колючей проволоки, разорванной во многих местах. За ним лежала плоская зеленая равнина, в отдалении продолжался лес. Ни зданий, ни указателей.
— Нужно позвонить в полицию, — сказал Ярнвиг.
Они подъезжали к небольшому придорожному магазинчику.
— Едем, едем, — нетерпеливо отозвался Рабен.
— Теперь ты мне приказываешь? Нам лучше связаться с Арильдом. Биляль преклоняется перед ним. Если он и станет слушать кого-нибудь, то только генерала…
Магазин обслуживал туристов: фрукты и овощи, баллончики с газом, походная одежда, кое-какое снаряжение.
— Давайте зайдем сюда, спросим, — сказал Рабен.
Ярнвиг без возражений остановил машину. Они вошли в обветшалое здание. За прилавком стоял приземистый бородач.
— Здравствуйте! У нас сегодня свежий картофель…
— Мы из армии, — сказал Ярнвиг. — Ищем дезертира. Вероятно, он в форме. Может быть, слегка напуган. Он…
— Он болен, — закончил за него Рабен.
— В каком смысле болен? — спросил торговец, потянувшись к чему-то под прилавком.
— В прямом. Он молод, двадцать восемь лет. Темные волосы, смуглая кожа. Иммигрант. Он мог зайти купить еды или…
Продавец вытащил двуствольную винтовку, небрежно держа ее наперевес.
— В это время года у нас не много посетителей. А те, которые заглядывают… порой ведут себя странновато. — Он прищурился. — Так насколько он болен?
— Мы справимся сами, — сказал Рабен.
Мужчина кивнул на Ярнвига:
— За сегодня вы уже второй человек в форме с оружием на поясе. Если бы я стал разгуливать в таком виде, меня бы уже арестовали.
— Куда он пошел? — спросил Рабен.
Продавец засмеялся:
— Вы пришли в магазин, значит должны купить что-нибудь. А то невежливо получается. Все это знают.
Ярнвиг пробормотал что-то, кивком указал на сигаретную стойку и бросил на прилавок пятьдесят крон.
— Дайте мне пачку «Принца».
— «Принц» у нас стоит сотню, господин хороший, — заявил бородач, ухмыляясь во весь рот. — Транспортные расходы, понимаете ли.
Рабен готов был наброситься на него с кулаками, но Ярнвиг лишь молча положил еще одну банкноту.
— Куда он?.. — снова начал Рабен.
— Езжайте налево. Через пару сотен метров он съехал на старую грунтовку. Я уж и не помню, чтобы ею пользовались. Думаю, вы легко найдете его по следам от шин.
— С ним была женщина? — спросил Ярнвиг.
— Я не заметил. Хотите еще чего-нибудь купить?
Рабен уже бежал обратно к «мерседесу».
Джип с бешеной скоростью мчался по заброшенной тряской дороге, Торстен Ярнвиг сидел на пассажирском сиденье, вжавшись в спинку кресла и подпрыгивая на ухабах. Отпечатки протекторов действительно были видны, но Рабен прекрасно обошелся бы и без них. Его вела спецназовская закалка, как и Арильда много лет назад — в Персидском заливе, на Балканах и в других местах, о которых они никогда не рассказывали. Словно гончие псы, полагаясь лишь на собственное чутье, они не преследовали жертву — они загоняли ее.
Лес был хвойный, деревья стояли плотно, темно-зеленые и непроницаемые даже зимой. Судя по состоянию грунтовки, за сезон здесь вряд ли проезжал хоть кто-нибудь, кроме них самих и Биляля.
