Аллан Фолсом - Изгнанник
— Баронесса…
— Заметьте, это не я сказал.
87
Вилла «Энкрацер», 17.00
Ребекка смотрела в зеркало, в то время как горничная помогала ей одеться. Главными составляющими этого вечера были изысканное общество, изящество во всем и, конечно, утонченные чувства. Александр сам подобрал ей наряд от парижского кутюрье — облегающее платье до пола в китайском стиле из лилового шелка и бархата с кружевными аппликациями. Когда сзади был застегнут последний крючок, она улыбнулась, отступила немного и начала рассматривать себя в профиль. Платье идеально подчеркивало точеную фигурку. Александру наверняка понравится, как она выглядит — красивой, хрупкой куколкой.
Она стянула волосы на затылке и скрепила их заколкой из крупного жемчуга, добавила к этому украшению серьги из таких же продолговатых жемчужин и бриллиантов. Сделав еще шаг назад, Ребекка подумала, что никогда еще не выглядела столь очаровательной. Не менее очаровательным должен был получиться и сам вечер. Уже через час из Давоса начнут прибывать гости. В их числе — лорд Престбери и его дочь леди Клементина Симпсон, самая близкая подруга Ребекки на свете. Наверняка онемеет при виде такого платья. Ребекке, конечно, будет приятно пережить этот момент. Но так ли уж важны платье и реакция на него со стороны леди Клем на фоне всего того великолепия, которое обещал подарить начинающийся вечер?
Самым важным, важнее всего остального, будет приезд Николаса. Александр пригласил его, как и обещал. И ничего страшного, что леди Клем выболтала ему их свадебные планы. Главнее то, что Александр наконец-то встретится с Николасом, а вся эта секретность ведь в любом случае не навсегда.
Ее заставил вздрогнуть короткий телефонный звонок. Буквально в следующую секунду на него ответила горничная. Однако он навел Ребекку на размышления: почему Александр не сказал раньше, что ей звонил Николас? Почему она узнала об этом от своей служанки, которая взяла трубку, когда позвонил Жерар Ротфельз, который был уверен, что Ребекка находится в своей комнате, а она в это время гуляла с женой и детьми Ротфельза.
Зато по странному стечению обстоятельств в ее комнате находился Александр, который как раз занимался подбором ей вечернего платья. Но вместо того, чтобы сразу сообщить ей о звонке брата, он, узнав номер Николаса, отправился в библиотеку и уже оттуда сам перезвонил ему. Поначалу она не придала этому факту особого значения, лишь заинтересовавшись, какие дела могли привести Николаса в Давос. Ребекка тогда отогнала все раздумья, решив, что Александр был слишком занят и еще хотел преподнести ей сюрприз, причем это ему вполне удалось. А сейчас все казалось ей странным и смутно тревожило ее, но она не могла вполне понять почему.
— Mademoiselle, — прощебетала горничная, — monsieur Alexander désire que vous déscendiez au libraire.[26]
Все еще оставаясь в плену своих мыслей, Ребекка не ответила.
— Mademoiselle?
Только тогда Ребекка смогла стряхнуть с себя оцепенение и смущенно улыбнулась.
— Merci, — откликнулась она. — Merci.
88
17.10
Закат окрасил западные склоны гор в багровые тона. Мартен убавил скорость, в свете фар ясно вырисовалась массивная пирамида с надписью «ВИЛЛА „ЭНКРАЦЕР“». Справа открывался въезд на территорию виллы; чуть поодаль виднелась каменная сторожевая будка. Дальнейший путь перегораживал бронированный автомобиль со швейцарским флагом на двери. Слева, под деревьями, была припаркована вторая бронированная машина с тем же опознавательным знаком.
Мартен затормозил перед первым автомобилем. Двери машины немедленно распахнулись, и из них вышли двое коммандос в полевой форме, один был вооружен автоматом, другой, чуть повыше, — пистолетом.
Когда они приблизились к «мерседесу», Мартен опустил стекло и представился:
— Меня зовут Николас Мартен, гость Александра Кабреры.
Высокий спецназовец перевел взгляд с Мартена на Коваленко.
— А это Коваленко, — продолжил он пояснения, — путешествуем вместе.
Спецназовец тут же развернулся и направился к сторожевой будке. Не прошло и минуты, как он вернулся.
— Можете проезжать, мистер Мартен, только поосторожнее. Дорога к вилле крутая, извилистая, да еще и гололед. — Отступив на шаг, спецназовец откозырял.
Бронированный автомобиль сдал назад, освобождая дорогу, и Мартен двинулся дальше.
— До чего же ты хороша. — Александр поднес к губам руку Ребекки и поцеловал ее.
Они находились в библиотеке — уютной комнате, несмотря на высокий потолок, с удобной кожаной мебелью. В мраморном камине потрескивали дрова. На диване вальяжно раскинулась баронесса.
— Дорогая, ты выглядишь абсолютно потрясающе, — проворковала она, когда девушка приблизилась к ней, а затем похлопала по дивану рядом с собой. — Садись вот тут, рядышком. Нам нужно тебе кое-что сообщить.
Ребекка перевела взгляд с баронессы на Александра. Оба были одеты как для торжественного приема. Александр — в черном смокинге изысканного покроя, белой сорочке и щегольском галстуке-бабочке из черного бархата. Баронесса, как всегда, в бледно-желтом и белом. На сей раз это была длинная туника, а в тон ей — туфли и чулки. На плечи накинута небольшая горностаевая горжетка, белизну которой подчеркивало колье из рубинов и бриллиантов.
— Что же вы хотите мне сообщить? — смущенно улыбнулась Ребекка, сев рядом с баронессой и вновь подняв глаза на Александра.
— Начинайте, баронесса, — попросил тот, переместившись поближе к камину.
Баронесса нежно взяла обе ладони Ребекки в свои руки и посмотрела ей в глаза:
— Вы с Александром знакомы меньше года, но очень хорошо знаете друг друга. Мне известно, что он рассказывал тебе о смерти своих родителей в Италии, когда он был еще ребенком, и о том, как рос в моем поместье в Аргентине. Ты знаешь о несчастном случае, который приключился с ним на охоте, и как долго он после выздоравливал. И еще знаешь, что он русский.
— Да, — неуверенно кивнула Ребекка.
— Но ты еще не знаешь, что он принадлежит к европейскому дворянству — самому высокопоставленному. Вот почему он воспитывался вдали от ее влияния, в Южной Америке, а не в Европе. Так пожелал его отец. Ему хотелось, чтобы сын лучше узнал жизнь и вырос неизбалованным. Именно поэтому ему долго, до достижения совершеннолетия, не говорили, кем является его отец. И что отец, в отличие от матери, жив.
Ребекка взволнованно оглянулась на жениха.
— Твой отец жив?
Александр мягко улыбнулся:
— Это Питер Китнер.
— Сэр Питер Китнер, владелец медиаимперии? — Ребекка была ошеломлена.
— Да. И все эти годы он всячески ограждал меня от информации о моем происхождении. Мне было не положено знать, кто я такой и кем он мне доводится. Как сказала баронесса, это делалось ради моего же блага, с тем чтобы я рос неиспорченным ребенком.
— Питер Китнер, — подхватила баронесса, — не просто удачный бизнесмен. Он — глава императорского дома Романовых, иными словами, наследник царского трона в России. В качестве его старшего сына Александр — следующий в линии престолонаследия.
Ребекка была озадачена:
— Я что-то не понимаю…
— В России вот-вот будет учреждена конституционная монархия, и императорское семейство вернется на трон. Об этом объявит завтра на Давосской конференции президент России. — Баронесса заговорщически улыбнулась. — А сэр Питер Китнер находится здесь, на вилле.
— Здесь?
— Да. Сейчас он отдыхает.
Ребекка опять посмотрела на Александра:
— И все-таки я не понимаю…
— Дорогая, баронесса сказала еще не все. Сегодня вечером царь России, первый почти за сто лет, будет представлен нашим гостям за ужином.
Глаза девушки были широко открыты от удивления, она испытывала одновременно замешательство и удивление.
— Так, значит, русским царем станет твой отец?
— Нет, — просто ответил Александр, — я.
— Ты?
— Он официально отрекся в мою пользу.
— Александр… — Смысл сказанных ей слов ускользал от нее. Происходило нечто необыкновенное, очень далекое от всего, что она знала до сих пор, и от нее самой, несмотря на то что она стала совсем другой.
— И ты, дорогая, после замужества… — баронесса медленно подняла руки Ребекки и по очереди, словно любящая мать, поцеловала их, неотрывно глядя девушке в глаза, — станешь царицей.
89
Сквозь деревья проступили очертания какого-то массивного сооружения. Дорога сделала последний поворот. Вблизи вилла «Энкрацер» оказалась и в самом деле громадной. Ярко освещенное на фоне ночного неба пятиэтажное здание из камня и дерева выглядело одновременно крепостью и дворцом. Нечто вроде посольства какой-нибудь державы, спрятанного в Альпах.
