Аллан Фолсом - Изгнанник
— Слезоточивый газ! — громко ахнул Мартен и начал вглядываться в боковое зеркало.
Сразу за ними стоял огромный грузовик, а дальше — еще множество автомобилей. Кое-кто съехал на боковую вспомогательную дорогу, идущую параллельно основному пути, в надежде объехать пробку. В результате движение оказалось заблокировано полностью.
— Очистить дорогу! — откуда-то прорычал полицейский громкоговоритель. Приказ прозвучал по-английски, а потом на немецком, французском и итальянском языках.
Мартен посмотрел на Коваленко:
— Местную карту — на навигационный экран!
Демонстранты сгрудились вокруг «мерседеса», используя его в качестве прикрытия, из-за которого продолжали швырять в полицейских камни и выкрикивать оскорбления.
Еще несколько секунд — и раздались четыре громких хлопка. Полиция открыла стрельбу слезоточивым газом. Несколько канистр упали неподалеку от машины, и из них повалил белый удушающий дым.
Николас, не растерявшись, включил внутреннюю циркуляцию воздуха в салоне, выкрутил руль вправо, включил на звуковой сигнал, и машина с воем выехала из пробки на правую обочину основной дороги. Вопя, кашляя и задыхаясь, демонстранты лупили по крыше кулаками. Наконец показался хоть какой-то просвет. Мартен еще раз тронул педаль газа, и внедорожник резво помчался по обочине — навстречу полиции.
— Вот когда нам пригодится пропуск Вира, — обратился он к Коваленко, — и весь ваш авторитет полицейского чина.
Несколько полицейских бросились навстречу, размахивая руками и делая знаки остановиться. Один поднял мегафон.
— Белый внедорожник! Остановитесь немедленно! — Мегафон повторил команду по-немецки, по-французски и по-итальянски.
Мартен не останавливался. Он искал лазейку — и нашел. Чуть ниже обочины шла похожая на тропку боковая дорожка, а дальше расстилалось поле. Еще раз повернув руль, Мартен съехал на вспомогательную дорожку, а затем, покачиваясь из стороны в сторону, «мерседес» покатил по припорошенному снегом пустому пространству.
— Похоже, через поле нам удастся выехать на проселочную дорогу. — Коваленко смотрел на навигационный экран. — Она идет в объезд города, через мост, а потом вновь сливается с основной дорогой.
— Понял! Держитесь крепче! — Мартен притормозил перед канавой, затем въехал в нее и выскочил наверх.
И тут же перед ними возник узкий канал. По инерции вначале прибавив газу, водитель притормозил и вывернул руль влево. Машину развернуло боком. Остановившись на краю канала, автомобиль несколько накренился, потом снова уверенно встал на все четыре колеса и понесся вперед.
— А вот и мост! — прокричал русский.
— Вижу!
До старого деревянного моста с металлическими фермами оставалось футов триста. Мартен выжал газ. Пять секунд, десять. Они промчались по доскам и в мгновение ока перемахнули на другую сторону.
Вдруг сверху раздался мощный рев, сопровождаемый ползущей по земле тенью. В следующую секунду они увидели вертолет швейцарской армии. Опустившись почти до самой земли, он летел вперед, затем внезапно развернулся и, приблизившись, сел на дорогу прямо перед ними.
Мартен ударил по тормозам, и «мерседес» остановился. Между тем из вертолета выскочила дюжина швейцарских коммандос, которые с автоматическим оружием наперевес бросились к автомобилю. И в ту же секунду зазвонил сотовый телефон Коваленко.
— Ну и что теперь? — устало пробормотал он по-русски.
— Ответьте, — потребовал Николас.
Коваленко нажал на кнопку.
— Да, — проговорил он и посмотрел на Мартена. — Это вас.
— Кто?
— Мужчина какой-то. — Детектив пожал плечами и быстро сунул ему телефон.
— Слушаю, — немного неуверенно произнес он.
— Добрый день, мистер Мартен, — прозвучал мягкий голос с французским акцентом. — Меня зовут Александр Кабрера.
85
Мартен прикрыл телефон ладонью и ошеломленно посмотрел на Коваленко:
— Это Кабрера.
— Вот и поговорите с ним, — смерил его холодным взглядом русский. Затем он осторожно положил свой «Макаров» на сиденье машины, открыл дверь и, подняв руки вверх, шагнул навстречу коммандос.
В то же время на вилле «Энкрацер»
Александр Кабрера стоял с сотовым телефоном в руке у окна небольшого кабинета, расположенного этажом выше той самой библиотеки, где его отец отрекся от российского престола. Под окном рабочие разгребали снег, выпавший за ночь. Нужно было дать гостям возможность погулять по деревянным тротуарам и полюбоваться красотами того места, где была расположена вилла.
— Я позвонил вам, мистер Мартен, потому что, насколько понимаю, вы хотели бы поговорить с Ребеккой.
— Да, мне очень хотелось бы с ней поговорить, — ответил Николас настолько спокойно, насколько это было возможно под дулом автомата, которое сквозь окно нацелил на него швейцарский спецназовец.
Слева он мог видеть Коваленко, который в окружении коммандос, не опуская рук, беседовал с их офицером. Видно было, что русский просит разрешения достать что-то из-за пазухи. Офицер кивнул, и Коваленко осторожно полез в карман, чтобы извлечь оттуда пропуск, который дал им при отъезде из Цюриха инспектор Вир.
— Вряд ли это возможно в данный момент, мистер Мартен. — Кабрера был сама вежливость. — Ее сейчас здесь нет, она находится с детьми Ротфельзов.
Мартен изо всех сил вслушивался в голос Кабреры, подмечая особенности его речи. Он пытался уловить в ней хоть что-то знакомое, но это пока не удавалось. Ладно, пусть еще поговорит.
— Сейчас я еду в Давос. И я был бы очень рад увидеться с Ребеккой. Не могли бы вы…
— Могу я вас называть просто Николас, мистер Мартен?
— Хорошо.
Александр отвернулся от окна и направился к большому письменному столу. Баронесса в это время находилась внизу, в столовой. Она обедала в обществе мэра Москвы, российского министра обороны и Патриарха Григория Второго, без умолку рассказывая им, до какой степени благородно поступил Питер Китнер, подписав отречение от престола ради блага России, и с какой радостью он присоединится к их компании, но позже вечером, когда на ужин прибудет президент России Павел Гитинов.
— Насколько мне известно, леди Клементина Симпсон, как бы лучше выразиться… проболталась, и теперь вам известно, что мы с Ребеккой хотим пожениться.
— Да.
— Поймите, Николас, я вовсе не желаю скандала и не хочу, чтобы мое стремление не допустить огласки казалось неучтивым. Но мы держим наши отношения в тайне почти от каждого по целому ряду довольно сложных причин.
В речи Кабреры Мартен не мог уловить ничего, что могло бы насторожить его. А вдруг он и в самом деле сошел с ума? Что, если Коваленко прав и Кабрера вовсе не Реймонд?
— Почему бы вам не приехать к нам на виллу, Николас? Вы не только увидите Ребекку, но и у нас будет возможность лично познакомиться. Пожалуйста, приезжайте на ужин. Заночуете у нас. Будут очень интересные гости.
Мартен заметил, как Коваленко дружески кивнул швейцарскому офицеру, и оба обменялись рукопожатием. Коммандос опустили автоматы, и детектив зашагал обратно к машине.
— Это замок, но называется он вилла «Энкрацер». В Давосе вам любой покажет, как до нее доехать. Подъезжайте смело к будке охраны. Я заранее распоряжусь, чтобы вас пропустили. Буду очень рад встрече.
— Я тоже.
— Вот и прекрасно. Значит, увидимся сегодня вечером.
В трубке раздался щелчок. Кабрера завершил разговор.
Ни «до свидания», ни каких-либо излияний личного характера. Просто вежливое приглашение поужинать и провести вечер вместе. Мартен меньше всего ожидал этого.
86
Пятница, 17 января, 16.10
Длинные послеполуденные тени уже легли на Давосскую долину, когда Мартен свернул на Променад, главную улицу Давоса, и, сбавив скорость, поплелся в хвосте целой вереницы такси и лимузинов. Тротуары были заполнены мужчинами и женщинами в деловых костюмах и дорогих пальто. Они разговаривали друг с другом или по сотовым телефонам, казалось бы, не обращая ни малейшего внимания ни на снег под ногами, ни на патрульных полицейских и солдат с автоматами. Присутствие последних говорило о том, что в мире больше не осталось безопасных мест, даже для самых богатых и могущественных людей планеты, уединившихся в горной альпийской деревне, превращенной в подобие крепости. Вооруженные патрули нынче воспринимались как нечто обыденное, а если рядом и притаилась какая-то опасность, то о ней лучше было не думать.
— Отъедете от города и увидите поворот направо, — пояснил им полицейский. — Там будет камень в виде пирамиды, а на нем выбита надпись «Энкрацер». Мимо точно не проедете — пирамида высокая. К тому же на въезде дежурят две бронированные машины, битком набитые коммандос.
