Дэвид Линн Гоулмон - Левиафан
— О броненосцах можно больше не тревожиться, капитан, — доложил Мериуэзер, разглядывая в бинокль место, где два боевых корабля погружались в пенобскотский ил. — «Мэри Линкольн» подымает пары, но ускользнуть не сможет. Идет примерно на двух узлах и… — Мериуэзер вдруг осекся, торопливо подстраивая резкость. — Нет, нет, нет! — Слова его более походили на стон.
Хоть Эрталль и с трудом удерживался от обморока, но страх в голосе первого помощника расслышал. Лицо его уже приобрело землисто-серый оттенок: кожа и сосуды слишком долго оставались без крови. Он сумел приподнять голову, но взор его был замутнен.
— Дети… капитан, этот варвар вывел вашу жену и детей на палубу!
Эрталль очнулся окончательно, но, не удержав штурвал, рухнул на колени. Попытался встать и с благодарностью ощутил, что Мериуэзер снова поднял его на ноги. Отпустив его, помощник подбежал к штурвалу и попытался повернуть гигантский корабль, но руль, волочившийся в густом иле по дну, не отзывался. Моряк вложил в поворот все свои немалые силы, но преодолеть сопротивление не смог. Пробоины от мин, заложенных под «Левиафан» по приказу Стэнтона, в сочетании с весом балласта увлекали корму на дно.
— Не реагирует, капитан! — воскликнул Мериуэзер.
Эрталль тяжело привалился к толстому хрусталю иллюминатора. Взор его был пуст, тело его умирало, но он по-прежнему не нуждался в бинокле, чтобы разглядеть свою семью, стоящую на корме парохода.
— Элизабет… — слабо вскрикнул он, и тут его тело не выдержало, опустившись на пол, и густая кровь заструилась изо рта.
— Капитан! — окликнул Мериуэзер рухнувшего Эрталля.
— Чем навлек я гнев Твой? — едва слышно выдохнул Октавиан.
Подбежав к планширу, Стэнтон выпрыгнул за борт. Ни экипаж парохода, ни морские пехотинцы не заметили, как его тяжелое тело плюхнулось в холодную воду. Французский газетчик не тронулся с места, когда огромная субмарина устремилась в его сторону. Затем вдруг бросился к женщине с детьми, но оскользнулся на мокрой палубе и упал, сильно ударившись, в тот самый миг, когда «Мэри Линкольн» начала разворачиваться. Инерция большого судна сбросила молодого Жюля Верна в реку. Как только холодная вода сомкнулась над ним, француз услышал вой трех винтов «Левиафана», толкающих огромную стальную массу сквозь воду, и изо всех сил забил ногами, поплыв к скалистому берегу Пенобскота, по пути оплакивая безжалостный рок, ожидающий эту женщину и ее детей.
Тройной нос «Левиафана» чисто разрезал воды Пенобскота, и его башня величественно возносилась над обреченным пароходом. Казалось, что Эрталль нацелил смертоносный аппарат прямо на жену и детей, аккуратно вспоров корму «Мэри Линкольн». Башня «Левиафана» продолжила разрез выпуклым обтекателем. Если внутри диковинного судна были живые, чтобы видеть, глазам их открылось странное зрелище — как первый помощник закрывает капитана своим телом.
Войдя в соприкосновение с деревом, сталью и бронзой парохода, «Левиафан» шел на пятидесяти восьми узлах с лишним, раскроив его от кормы до носа менее чем за три секунды, и это соударение затормозило его всего узлов на шесть.
«Мэри Линкольн» просто развалилась надвое и затонула, словно ее не было, а «Левиафан» продолжил путь в широкое устье Пенобскот и дальше — в глубокие океанские воды. Мериуэзер помог Эрталлю встать к штурвалу своего корабля. Исполинская подводная лодка погибала. Струи воды врывались в башню через трещины в почти несокрушимом хрустале иллюминаторов. Снизу доносились звуки борьбы людей с течами, возникшими, когда стальные заклепки субмарины вылетели от удара о сталь и железо двигателя парохода.
— Я убил то, что любил больше всего, я…
— Не вы, капитан, а разжигатели войны, типы вроде Стэнтона. В этом повинны они.
Поднатужившись, Эрталль ухватился за штурвал. Теперь, когда руль оторвался от речного дна, лодка повернула без труда. Она добралась до моря — вернулась в родной дом.
— Дотяните ее… до континентального… шельфа, мистер Мериуэзер. Пусть она погибнет в глубоких водах, — приказал капитан. Подбородок его опускался все ниже, пока не уперся в стойку штурвала.
Свет мигнул и погас, когда «Левиафан» пошел вглубь в последний раз за свою краткую жизнь. Когда загорелось красное аварийное освещение, работающее от батарей, Октавиан Эрталль был уже мертв.
Когда глубины сжали «Левиафан» в своих сокрушительных любящих объятиях, Мериуэзер и команда не питали никаких иллюзий о своей участи.
Тщательно выделанные хрустальные окна лопнули, трещины зазмеились по поверхности, как невидимая ладонь, и Мериуэзер зажмурился. Затем с громким хлопком, от разрушительного давления извне, вогнулся внутрь люк.
— Уходим в глубины моря с тяжелым сердцем, следом за своим капитаном. Идем домой.
Часть первая
В МОРСКИЕ ГЛУБИНЫ НА КОРАБЛЯХ
Корабль навис над краем бездны, валы гремятИ щерятся утесы, и разверзается под ними ад!
Уильям Фалконер, «Кораблекрушение».1
Комплекс группы «Событие», база ВВС
Неллис, Невада
Настоящее время
Такой тишины, которая царила в центре «Событие», никто из прикомандированных к нему еще не слыхал. Для работников Департамента 5656 — сумрачного и секретного подразделения Национального архива — день был даже мрачнее, чем миссия, порученная правительством Соединенных Штатов. Они простились с сорока шестью товарищами. И одним из них был Джек Коллинз, полковник армии Соединенных Штатов.
Собравшийся военный, научный, исследовательский, академический и философский персонал сидел в переполненном кафетерии комплекса, потому что крохотная часовня на восьмом уровне глубоко под землей была чересчур тесна для столь обширной аудитории.
Западающая в память мелодия песни «Братья по оружию» группы «Дайр Стрэйтс» лишь усугубляла мрачное настроение. Директор Найлз Комптон принял решение — и новый глава службы безопасности поддержал его, — что никаких панегириков павшим не будет; последней данью погибшим в Атлантике полтора месяца назад станет безмолвное поминовение.
Группа «Событие» — самое секретное подразделение федерального правительства за рамками Агентства национальной безопасности. Ее задача — отыскивать историческую истину о событиях прошлого, перемены в ткани истории, повлекшие события, кардинально преобразившие мир. Это помогает отыскивать такие события или их аналоги в сегодняшнем мире и докладывать президенту о последствиях — хороших и плохих, — чтобы он мог принять решение, действовать или воздержаться в шаткой ситуации, напоминающей события дней минувших.
Почти каждому правительственному служащему Агентство представлялось призрачной сплетней. Президент Соединенных Штатов Франклин Делано Рузвельт выстроил постоянный комплекс группы «Событие» в 1943 году в строжайшей секретности. Комплекс служил исследовательским и складским центром, оберегающим величайшие тайны мирового прошлого. Идею эту выпестовал Авраам Линкольн в последние дни Гражданской войны, а окончательно утвердил в роли официального агентства Вудро Вильсон. Первостепенной миссией группы было выявление судьбоносных событий, способных изменить ход истории.
Причиной нынешнего сбора стал инцидент в Атлантике, дабы воздать погибшим последнюю дань. Свитки мифической цивилизации минувшего, описывающие оружие безмерной мощи, способное сокрушать города с помощью манипуляций тектоникой земных плит, тысячи лет спустя были обнаружены беспринципным обществом, попытавшимся захватить финансовую власть над миром. Эта группа была виновна в миллионах смертей в том числе и людей, которых поминали сегодня.
Капитан Карл Эверетт таился у дальней стены кафетерия, потупив взор. Он пришел из-за лучшего друга, главы службы безопасности. Теперь же, когда его самого повысили до этой должности в группе «Событие», Эверетт все не решался приступить к новым обязанностям.
Он как-то упустил из виду коротышку, стоявшего в первых рядах, а теперь безмолвно пробиравшегося к нему. Увидев, что Эверетт ушел в собственные мысли, директор Комптон деликатно кашлянул.
— Извините, задумался, — сказал Эверетт, поправляя рукава комбинезона.
— Вы не надели свой… флотский мундир, — отметил Найлз.
— Вообще-то я не думал, что окажусь здесь.
— Понимаю. Думаете о Джеке? — осведомился Найлз.
— Ну, больше о Саре, чем о Джеке.
— Капитан, лейтенант Макинтайр находится там, где ей нужно. Я отправил ее домой, чтобы избавить от подобного. Ей вовсе не требуется собрание всего комплекса, чтобы напомнить об утрате Джека. Ей надо оправиться и уж потом вернуться в группу, никак не ранее.
