Джеффри Дивер - Голубое Нигде
Шелтон размышлял.
— Никто рядом с местом обнаружения тела ничего не видел, — пасмурный взгляд в сторону остальных, — как обычно… Теперь мы пытаемся установить машину убийцы — они с Ларой покинули бар вместе, свидетели заметили, как они направились на заднюю стоянку, но никто не взглянул на его машину. На месте преступления нам повезло: бармен запомнил, что преступник завернул свою бутылку пива в салфетку, и один из экспертов обнаружил ее в мусорном баке. Но мы сняли отпечатки с бутылки и салфетки и пролетели. В лаборатории обнаружили какой-то адгезив на горлышке, но мы не знаем, что это такое. Он нетоксичен. Вот и все. Не походит ни на что из базы данных лаборатории.
Наконец заговорил Фрэнк Бишоп:
— Магазин одежды.
— Одежды? — спросил Андерсен.
Коп ответил:
— Наверное, ему понадобилось немного преобразиться, чтобы походить на того парня, Уилла Рандолфа. Скорее всего клей для накладной бороды или усов.
Джилет согласился:
— Хороший специалист в социальном инжиниринге всегда одевается соответствующе своему персонажу. У меня есть друзья, которые сшили себе полные комплекты униформ линейных монтеров «Пасифик белл».
— Хорошо, — сказал Тони Мотт Бишопу, добавляя новую информацию к своей воображаемой картотеке.
Андерсен одобрительно кивнул. Шелтон позвонил в отдел убийств в Сан-Хосе и попросил полицейских сравнить адгезив с образцами театрального клея.
Фрэнк Бишоп снял свой помятый пиджак и осторожно повесил его на спинку стула. Уставился на фото и белую доску, скрестив руки. Рубашка уже снова вылезла наружу. Он носил ботинки с острыми мысами. Когда Джилет учился в колледже, они с друзьями в Беркли взяли в прокате порнографический фильм для вечеринки — кино для мальчишников пятидесятых-шестидесятых годов. Один из актеров выглядел и одевался совсем как Бишоп.
Забрав у Шелтона отчет с места преступления, Бишоп быстро проглядел его. Потом поднял глаза:
— Бармен сказал, что жертва заказывала мартини, убийца — светлое пиво. Убийца платил. Если нам удастся найти чек, возможно, появятся отпечатки пальцев.
— Как вы собираетесь это сделать? — На сей раз вопрос исходил от Стивена Миллера. — Бармен, наверное, выбросил его вместе с тысячей других тем же вечером.
Бишоп кивнул на Джилета:
— Мы заставим нескольких полицейских заняться именно тем, о чем он говорил, — разгребанием мусора. — Шелтону он добавил: — Прикажи им проверить мусорные корзины в баре, чек на мартини и светлое пиво, время на нем около семи тридцати вечера.
— Так они будут вечность копаться, — заметил Миллер, однако Бишоп его проигнорировал и кивнул Шелтону, который уже набирал телефонный номер.
Тут Джилет осознал, что все в комнате стараются не оказываться рядом с ним. Он оглядел опрятную одежду всех присутствующих, чистые волосы, аккуратно подстриженные ногти. И поинтересовался у Андерсена:
— Если у нас есть еще несколько минут, прежде чем компьютер будет готов… думаю, где-нибудь поблизости найдется душ?
Андерсен дернул себя за мочку уха, носившую стигмат бывшей серьги, и рассмеялся.
— Я все гадал, как бы поднять этот вопрос, — и добавил в сторону Мотта: — Отведи его в комнату для персонала. Но не отходи далеко.
Молодой коп кивнул и повел Джилета по коридору. Он болтал без умолку — первая тема касалась преимуществ операционной системы «Linix», варианта классического «Unix», ее уже начинали использовать вместо «Windows». Он говорил увлеченно и неплохо разбирался в предмете.
Потом рассказал Джилету о недавнем открытии отдела по расследованию компьютерных преступлений. Они существовали меньше года. «Бригада гиков», как объяснил Мотт, могла бы с легкостью принять еще полдюжины копов на полную ставку, но бюджет не позволял. Дел поступало больше, чем они успевали раскрывать, — от хакерства до киберпреследования, детской порнографии, нарушения авторских прав на софтвер — и, казалось, работы с каждым месяцем только прибавлялось.
— Почему ты здесь? — спросил Джилет. — В ОРКП?
— Надеялся развлечься. То есть я люблю машины и, кажется, обладаю достаточными знаниями в области компьютеров, но анализ кодов в попытке найти нарушение авторских прав — вовсе не то, на что я надеялся. Я думал, будет побольше риска и адреналина, понимаешь.
— А как насчет Линды Санчес? — спросил Джилет. — Она гик?
— Не совсем. Она умная, но машины у нее не в крови. Была среди хакеров. Потом ударилась в сферу социальных проблем и решила пойти в академию. Ее напарника серьезно подстрелили в Монтрё несколько лет назад. У Линды есть взрослые дети, а ее муж редко бывает дома. Он агент Службы иммиграции и натурализации. Поэтому Линда решила, что настало время перейти на более спокойную работу.
— В противоположность тебе.
Мотт засмеялся.
— Наверное, так.
Пока Джилет вытирался после душа, Мотт положил на скамью свою запасную рабочую одежду. Футболка, черные брюки и теплая ветровка. Мотт был ниже Джилета, но примерно такого же телосложения.
— Спасибо, — поблагодарил Джилет, одеваясь.
Он парил на вершине блаженства, смыв со своего тщедушного тела особенный вид грязи — тюремную.
На обратном пути они прошли мимо маленькой кухни. Там стояли кофейник, холодильник и стол с тарелкой рогаликов. Джилет остановился, голодными глазами уставился на еду. Потом обвел взглядом череду шкафчиков. И спросил Мотта:
— Думаю, поп-тарт здесь нет.
— Воздушные тартинки? Нет. Но есть рогалики.
Джилет подошел к столу и налил чашку кофе. Взял рогалик с изюмом.
— Не эти, — улыбнулся Мотт, взял рогалик из рук Джилета и бросил на пол. Тот подпрыгнул как мячик.
Джилет нахмурился.
— Их принесла Линда. Просто шутка.
Когда Джилет уставился на него в изумлении, коп добавил:
— Не понимаешь?
— Чего?
— Какое сегодня число?
— Понятия не имею.
В тюрьме время отмеряют не числами.
— Первое апреля, — подсказал Мотт. — Рогалики резиновые. Мы с Линдой положили их сюда утром и ждали, пока Энди попробует, так сказать, но пока еще безуспешно. Наверное, он на диете.
Парень открыл шкафчик и достал пакет свежих рогаликов.
— Вот.
Джилет быстро проглотил один.
— Давай. Съешь еще.
За первым последовал второй, сдобренный щедрыми глотками кофе. Лучшей еды Джилет не пробовал лет сто.
Мотт достал из холодильника морковный сок, и они вернулись в главную часть офиса ОРКП.
Джилет оглядел логово динозавра, сотни отсоединенных питонов, лежащих в углах и у вентиляционных отверстий, мозг работал. Внезапно в голову ему пришла мысль.
— Первое апреля… значит, убийство произошло тридцать первого марта?
— Правильно, — подтвердил Андерсен. — Это важно?
Джилет неуверенно ответил:
— Возможно, просто совпадение.
— Продолжай.
— Ну, просто тридцать первого марта своего рода красная дата в истории компьютеров.
Бишоп спросил:
— Почему?
У двери прозвучал резкий женский голос:
— Разве не тогда именно сделали первый «Унивак»?
Глава 00000110/шесть
Они обернулись и увидели широкобедрую брюнетку лет тридцати в теплом костюме и высоких черных туфлях.
Андерсен спросил:
— Патриция?
Женщина кивнула и вошла в комнату, пожала ему руку.
— Патриция Нолан, консультант, о котором я вам рассказывал. Работает в отделе безопасности «Хорайзон онлайн».
«Хорайзон» — самый большой интернет-провайдер во всем мире, даже больше «Америки онлайн», так как насчитывает уже десятки миллионов зарегистрированных абонентов и каждый из них может иметь до восьми различных пользовательских имен для друзей и членов семьи. Вполне вероятно, что в любое время немалый процент населения мира проверял котировки акций, лгал собратьям по чатам, читал голливудские сплетни, делал покупки, узнавал погоду, читал и посылал электронные послания и загружал порнографию через «Хорайзон онлайн».
Нолан на мгновение задержала взгляд на лице Джилета. Посмотрела на татуировку. Потом на непроизвольно шевелящиеся пальцы.
Андерсен объяснил:
— Из «Хорайзон» нам позвонили, когда узнали, что жертвой стала их клиентка, и вызвались послать кого-нибудь нам на помощь.
Детектив представил женщину команде, и теперь Джилет изучал ее. Солнечные очки от модного дизайнера, возможно, купленные чисто импульсивно, не слишком помогали сделать ее мужское, некрасивое лицо более привлекательным. Но под ними обнаружились поразительные зеленые глаза, пронзительные и быстрые, — Джилет видел, что ее тоже позабавило древнее логово динозавров. Цвет лица Нолан, бледный и нездоровый, скрывался под толстым слоем макияжа, который сочли бы стильным, хоть и немного чрезмерным, в семидесятых. Темные волосы, очень густые, не желали лежать на месте и постоянно падали на лицо.
