Питер Бенчли - Челюсти
Броди никогда не был мастером утешать людей, поэтому он только представился и начал задавать вопросы. Женщина сказала, что никакой акулы она не видела: ее мальчик плыл на матраце, а потом вдруг его не стало. «Все, что я увидела, — это куски матраца». Говорила она тихим, ровным голосом. Мужчина рассказал то, что он видел. А может, ему все это только померещилось?
— Итак, никто в действительности акулу не видел, — подытожил Броди, где-то в глубине души на что-то надеясь.
— А что же это еще могло быть? — спросил мужчина.
— Мало ли что, — Броди лгал себе, так же как и им, втайне надеясь, а вдруг какая-нибудь версия окажется хоть сколько-нибудь правдоподобной. — Из матраца мог выйти воздух, мальчик мог просто утонуть.
— Алекс хорошо плавает, — возразила женщина. — Или…
Плавал…
— Ну, а как же всплеск? — сказал мужчина.
— Мальчик мог барахтаться в воде.
— Он даже не вскрикнул.
Броди понял, что ничего не выйдет.
— Ну что ж, — сказал Он. — Причины, во всяком случае, нам довольно скоро станут известны.
— Что вы имеете в виду? — спросил мужчина.
— Людей, которые погибают в воде, обычно выбрасывает на берег. И если на него напала акула, это будет сразу ясно. — Женщина опустила плечи, и Броди выругал себя за бестактность. — Извините, — сказал он. Женщина покачала головой и заплакала.
Броди попросил женщину и мужчину подождать у него в кабинете, а сам вышел в приемную. Медоуз стоял в дверях, прислонившись к стене, молодой человек, высокий и стройный, стоявший рядом с ним, атаковал Медоуза вопросами. Репортер из «Таймс», сообразил Броди. На молодом человеке были сандалии, плавки и рубашка с короткими рукавами с эмблемой в виде аллигатора на груди с левой стороны. Эта эмблема сразу вызвала у Броди инстинктивную неприязнь к репортеру. В юности такие рубашки были для Броди чем-то вроде символа богатства и высокого положения в обществе. Все курортники носили их. Броди долго приставал к матери, и наконец она купила ему «двухдолларовую рубашку с шестидолларовой ящерицей», как говорила она, но когда он увидел, что все равно толпы курортников проходят мимо него с тем же равнодушием, что и прежде, он испытал унижение. Он содрал аллигатора с кармана, а рубашкой стал чистить газонокосилку — летом он подрабатывал стрижкой газонов. Совсем недавно Эллен купила несколько дорогих платьев той же фирмы; они вряд ли могли позволить себе платить такие деньги за аллигатора, но Эллен надеялась, что это поможет вернуться в ту среду, из которой она вышла. И однажды вечером Броди — неожиданно для себя самого — принялся корить Эллен за покупку «десятидолларового платья с двадцатидолларовой ящерицей».
Двое мужчин сидели на скамейке — репортеры из «Ньюсдей». Один был в плавках, другой — в пиджаке и спортивных брюках. Корреспондент Медоуза — кажется, его звали Нэт, — присев на краешек стола, о чем-то болтал с Биксби. Увидев Броди, они замолчали.
— Чем могу быть полезен? — спросил Броди.
Молодой человек, беседовавший с Медоузом, сделал шаг вперед и сказал:
— Я Билл Уитмен из «Нью-Йорк таймс».
«Подумать только, какая честь!» — мелькнуло в голове у Броди.
— Я был на пляже.
— Ну и что вы там видели?
— Я тоже был там, — вмешался один из репортеров «Ньюсдей», — и ничего не видел, кроме того парня, который сейчас сидит в вашем кабинете. Вот он, похоже, что-то видел.
— Да, это так, — сказал Броди, — только он сам не знает, что именно.
— Что вы собираетесь написать в протоколе — нападение акулы? — спросил репортер из «Таймс».
— Я пока ничего не собираюсь писать и вам тоже ничего не советовал бы предпринимать, пока все не прояснится.
Репортер из «Таймс» усмехнулся.
— Да полно, шеф. Вы что, хотите назвать это таинственным исчезновением? Мальчик, затерявшийся в океане?
Броди с трудом сдержал себя, чтобы не ответить на выпад репортера из «Таймс».
— Послушайте, мистер Уитмен, — ваша фамилия Уитмен, я не ошибся? — у нас нет свидетелей, которые видели что-нибудь, кроме всплеска. Человек, сидящий у меня в кабинете, уверяет, что он видел какое-то большое серебристого цвета тело, и по его мнению, это может быть акула. Он говорит, что никогда в жизни не видел живой акулы, поэтому его слова не являются заключением эксперта. У нас нет трупа, нет доказательств того, что на мальчика напала акула… Мы только знаем, что он исчез. Может быть, он утонул. Может быть, с ним случился какой-нибудь приступ или припадок. А может быть, на него напала какая-то рыба или животное, или даже человек, если на то пошло. Все могло случиться, и пока мы не получим…
Скрежет шин по гравию на общественной стоянке прервал Броди. Хлопнула дверца машины, и в полицейский участок влетел Лен Хендрикс. На нем были одни только плавки. Его тело с налипшими серовато-белыми песчинками было такого же цвета, как пластмассовый стаканчик для кофе. Он остановился посреди приемной.
— Шеф… — Ты купался, Леонард? — спросил Броди, пораженный его видом.
— Еще одно нападение! — выдохнул Хендрикс.
Репортер из «Таймс» оживился:
— А когда было первое?
— Мы только что обсуждали это, Леонард, — сказал Броди. — Я не хочу, чтобы кто-либо делал поспешные выводы, прежде чем мы удостоверимся, что же произошло на самом деле. Черт возьми, мальчик мог и утонуть.
— Мальчик? — переспросил Хендрикс. — Какой мальчик? Это был мужчина, старик. Пять минут назад. Он вошел в воду, поплыл и вдруг дико закричал, голова его скрылась под водой, затем снова вынырнула, и он опять что-то крикнул и снова исчез под водой. Вода вокруг вся. Бурлила и сделалась красной от крови. Акула отплывала и снова набрасывалась на свою жертву, снова отплывала и снова набрасывалась. В жизни я не видел такой здоровенной рыбы, ну прямо автофургон. Я зашел в воду по пояс и попытался дотянуться до старика, но рыба все кидалась на него. — Хендрикс замолчал, уставившись на пол. Дышал он с трудом, прерывисто. — Наконец она отстала, может, уплыла, не знаю. Я подошел к старику поближе, он лежал на воде лицом вниз. Я схватил его за руку и потянул.
— Ну, а дальше? — спросил Броди.
— Она осталась у меня в руке. Рыба, по-видимому, откусила ее, и она едва держалась, висела, как на ниточке. — Хендрикс поднял голову — глаза у него были красные от изнеможения и ужаса.
— Тебя мутит? — спросил Броди.
— Да нет.
— Ты вызвал «скорую помощь»?
Хендрикс отрицательно покачал.
Головой.
— «Скорую помощь»? — удивился репортер из «Таймс». — Это все равно что запирать конюшню после того, как из нее украли лошадь.
— Заткнитесь, вы, умник, — сказал Броди. — Биксби, позвони в больницу. Леонард, на тебя можно рассчитывать? — Хендрикс утвердительно кивнул. — Тогда пойди и разыщи несколько щитов с надписью «Пляж закрыт».
— У нас есть такие?
— Не знаю. Должны быть где-то. Может, в кладовке рядом с табличками: «Личная собственность. Охраняется полицией». Если их нет, то придется нам самим сделать несколько штук. Так или иначе, а эти проклятые пляжи надо закрыть.
В понедельник утром Броди приехал на работу сразу после семи.
— Принес? — спросил он у Хендрикса.
— Она у вас на столе.
— Ну и что там? Ладно, сам посмотрю.
— Вам не придется долго искать.
Свежий номер «Нью-Йорк таймс» лежал у Броди на столе. На первой странице в правом крайнем столбце почти в самом низу он увидел заголовок:
Акула-людоед Две жертвы на Лонг-Айленде Броди выругался и начал читать:
«Уильям Ф: Уитмен, специальный корреспондент „Нью-Йорк таймс“.
Эмити, Лонг-Айленд, 20 июня. Шестилетний мальчик и шестидесятипятилетний мужчина стали сегодня жертвами акулы — оба нападения совершены в течение одного часа вблизи пляжа этого курорта.
Хотя тело мальчика Александра Кинтнера не было найдено, официальные лица заявили, что, вне всякого сомнения, на него напала акула. Свидетель Томас Дагер из Нью-Йорка утверждает, будто видел, как что-то огромное серебристого цвета выскочило из воды, кинулось на мальчика с его надувным матрацем и плюхнулось обратно в воду. Следователь Эмити Карл Сантос сообщил, что следы крови, обнаруженные на кусках матраца, выловленных позже, позволяют утверждать, что мальчик умер насильственной смертью.
Не менее пятнадцати человек были свидетелями нападения на шестидесятипятилетнего Морриса Кейтера, которое произошло в два часа дня в четверти мили от того места, где подвергся нападению маленький Кинтнер.
Кейтер плыл совсем близко от берега, когда акула внезапно накинулась на него. Он звал на помощь, но все попытки спасти его были безуспешны.
„Я зашел в воду по пояс и попытался вытащить старика, — рассказывает полицейский Леонард Хендрикс, находившийся в то время на пляже, — но рыба все кидалась и кидалась на него“.
