Дэн Браун - Инферно
Однажды Лэнгдон читал, что этот известный символ был придуман компанией Dow Chemical в 1960-х, чтобы заменить множество бесполезных предупреждающих знаков, которые употреблялись ранее. Как все успешные символы этот был простым, отличительным и легко воспроизводимым. Умело вызывая ассоциации со всем: начиная от клешней краба и заканчивая метательными ножами ниндзя, современный символ биологической опасности стал глобальным брендом, и угрозой на любом языке.
— Этот маленький контейнер представляет собой биокапсулу, — сказала Сиенна. — Он используется для транспортировки вредных веществ. Иногда применяется в медицине. Внутри находится пенопластовый футляр, в который можно вставить пробирку с препаратом для безопасной транспортировки. — Она указала на биологически опасный символ. — Смертельное химическое вещество… или вирус? — Она сделала паузу. — Первые образцы Эболы были привезены из Африки в такой же капсуле.
Это было совсем не то, что Лэнгдон хотел услышать. — Как, черт возьми, это оказалось в моем пиджаке? Я профессор истории искусств, почему же я ношу с собой эту вещь?
В его сознании проносились навязчивые образы корчащихся в муках тел… а над ними парила маска чумы.
Очень жаль… Очень жаль.
— Откуда бы ни взялась эта штука, — сказала Сиенна, — она высокотехнологична. Покрыта титаном и непроницаема даже для радиации. Военный образец. — Она указала на черную, размером с почтовую марку панель, расположенную рядом с символом биологически опасного вещества. — Считыватель отпечатков. Страховка в случае потери. Подобные капсулы открываются по биоданным конкретного человека.
Несмотря на то, что Лэнгдон чувствовал, что его мозг работает нормально, он все еще плохо осознавал происходящее.
— Я держу биометрически защищенный контейнер.
— Обнаружив этот контейнер в твоем пиджаке, я хотела тайно показать его доктору Маркони, но не нашла удобного случая до твоего пробуждения. Я думала приложить твой большой палец к считывателю, пока ты был без сознания, но понятия не имела, что внутри капсулы, и…
— Мой большой палец?! — Лэнгдон покачал головой. — Эта штука просто не может быть запрограммирована на меня. Я ничего не знаю о биохимии. И никогда не держал в руках подобной вещи.
— Ты уверен?
Лэнгдон был абсолютно уверен. Он протянул руку и приложил палец к считывателю. Ничего не произошло.
— Видишь? Я же говорил, что…
Титановая капсула шумно щелкнула, и Лэнгдон отдернул руку, как будто обжегся. Вот, черт! Он уставился на контейнер, который будто откручивался сам по себе и начинал выпускать смертоносный газ. Через три секунды, он снова щелкнул и закрылся.
Лишившись дара речи, Лэнгдон повернулся к Сиенне.
Вид у молодого врача был взволнованный, она выдохнула.
— Что ж, вполне ясно, что курьером выбрали именно тебя.
Для Лэнгдона такое развитие событий было нелепым.
— Это невозможно. Прежде всего, как бы я пронес эту штуковину через службу безопасности аэропорта?
— Может быть, ты летел частным самолетом? Или получил это по прибытии в Италию?
— Сиенна, мне необходимо позвонить в консульство. Прямо сейчас.
— Возможно, нам стоит сперва ее открыть?
В своей жизни Лэнгдон следовал плохим советам, но открывать капсулу с опасными материалами на кухне этой женщины не собирался. Я передам эту вещь властям. Немедленно.
Сиенна сжала губы, обдумывая варианты.
— Хорошо, но как только ты позвонишь, будешь сам по себе. Я не могу вмешиваться. И определенно ты не можешь встретиться с ними здесь. У меня… сложная ситуация с итальянской визой.
Лэнгдон посмотрел Сиенне прямо в глаза.
— Самое главное, что ты спасла мне жизнь. Я справлюсь с этой ситуацией так, как хочешь ты.
Она кивнула в знак признательности и подошла к окну, глядя на улицу внизу.
— Итак, вот что мы сделаем.
Сиенна быстро наметила план. Он был простым, умным и безопасным.
Лэнгдон ждал, пока она включит блокировку определения абонентского номера и сделает звонок. Ее пальцы были тонкими, но все же двигались уверенно.
— Informazioni abbonati?[5] — заговорила Сиенна на безупречном итальянском. — Per favore, può darmi il numero del Consolato americano di Firenze?[6]
Она подождала и затем быстро записала номер телефона.
— Grazie mille[7], — сказала она и повесила трубку.
Сиенна набросала номер и вместе со своим телефоном передала его Лэнгдону.
— Готово. Помнишь, что надо сказать?
— С памятью у меня всё в порядке, — ответил он с улыбкой, набирая записанный на клочке бумаги номер. На линии послышался гудок вызова.
Ничего не произошло.
Он включил громкую связь и положил телефон на стол, чтобы было слышно Сиенне. Послышалась запись автоответчика с обычной информацией о предлагаемых консульством услугах и с расписанием работы, которая утром начиналась не ранее 8:30.
Лэнгдон посмотрел время на телефоне. Было всего 6 утра.
— В экстренных случаях, — вещал автоответчик, — вы можете набрать две семёрки и поговорить с ночным дежурным администратором.
Лэнгдон сразу же набрал добавочный номер.
На линии снова раздались гудки.
— Consolato americano,[8] — ответили усталым голосом, — Sono il funzionario di turno[9].
— Lei parla inglese?[10] — спросил Лэнгдон.
— Конечно, — сказал мужчина на американском английском. Он был немного раздражен, что его разбудили. — Чем могу помочь?
— Я американец, прибывший во Флоренцию и на меня напали. Меня зовут Роберт Лэнгдон.
— Номер паспорта, пожалуйста, — мужчина громко зевнул.
— Мой паспорт пропал. Думаю, его украли. В меня стреляли. Я был в больнице и мне нужна помощь.
Служащий внезапно проснулся.
— Сэр? Вы говорите, в вас стреляли? Повторите, пожалуйста, ваше полное имя.
— Роберт Лэнгдон.
На линии послышались шорохи, потом Лэнгдон расслышал, как пальцами что-то набирают на клавиатуре. С компьютера пошёл гудок. Пауза. Опять пальцами по клавиатуре. Ещё гудок. Затем три гудка высокого тона.
Длинная пауза.
— Сэр? — сказал мужчина. — Вас зовут Роберт Лэнгдон?
— Да, правильно. И я в беде.
— Так вот, сэр, напротив вашего имени стоит пометка «в работу», что является для меня указанием немедленно переадресовать вас к главному администратору Генерального консула. — Мужчина сделал паузу, будто сам не мог в это поверить. — Просто оставайтесь на линии.
— Подождите! Можете сказать мне..
На линии уже слышались гудки.
После четырёх гудков последовало соединение.
— Это Коллинз, — ответил хриплый голос.
Лэнгдон глубоко вздохнул и заговорил настолько спокойно и понятно, насколько это возможно.
— Мистер Коллинз, меня зовут Роберт Лэнгдон. Я американец, прибывший во Флоренцию. В меня стреляли. Мне нужна помощь. Я хочу приехать в консульство Соединенных Штатов немедленно. Вы можете помочь мне?
Без колебаний низкий голос ответил:
— Хвала небесам, вы живы, мистер Лэнгдон. Мы вас искали.
Глава 12
В консульстве знают, что я здесь?
Эта новость принесла Лэнгдону мгновенный поток облегчения.
Мистер Коллинз, назвавшийся главным администратором Генерального консула, заговорил твёрдым, профессиональным тоном, и всё же в его голосе сквозило нетерпение.
— Мистер Лэнгдон, нам с вами нужно срочно поговорить. И разумеется, не по телефону.
Для Лэнгдона это вовсе не было само собой разумеющимся, но он и не думал перебивать.
— Я попрошу, чтобы кто-нибудь заехал за вами, — сказал Коллинз. — Где вы находитесь?
Сиенна беспокойно задвигалась, прислушиваясь к разговору по громкой связи. Лэнгдон ей ободряюще кивнул, давая понять, что намерен точно следовать её плану.
— Я в небольшой гостинице под названием «Флорентийский пансион», — сказал Лэнгдон, бросив через окно взгляд на унылую гостиницу по ту сторону улицы, на которую Сиенна указала незадолго до этого. Он назвал Коллинзу улицу.
— Понял, — ответил мужчина. — Не уходите. Оставайтесь в комнате. К вам сейчас подъедут. Номер комнаты?
Лэнгдон назвал первый попавшийся.
— Тридцать девять.
— Хорошо. Через двадцать минут. — Коллинз понизил голос. — И мистер Лэнгдон, похоже, вы ранены и в полной растерянности, но мне нужно знать… всё по-прежнему, при вас?
Все при мне. Лэнгдон понял вопрос, и хотя в нем заключался тайный смысл, он мог иметь только одно значение. Его взгляд переместился на биокапсулу, которая лежала на кухонном столе.
— Да, сэр. Все по-прежнему при мне.
Коллинз шумно выдохнул.
— Когда мы не получили от вас вестей, мы подумали… в общем, если честно, то худшее. Я испытываю облегчение. Оставайтесь на месте. Не уходите. Через двадцать минут. К вам постучат в дверь.
