Эрик Ластбадер - Возвращение Борна
Вдалеке заслышался собачий лай, а затем где-то совсем рядом хрустнула сухая ветка. Кто это — животное или враг? Борн немедленно вспомнил о своей первоочередной задаче — во что бы то ни стало не попасться в сети полиции. Но теперь эта задача осложнялась тем, что ему нужно было защитить себя еще и от таинственного противника. Врага нужно найти раньше, чем тот сможет предпринять еще одну атаку. Это был, несомненно, все тот же человек, но теперь стало ясно, что он не только великолепный стрелок, но еще и мастерски владеет приемами войны в условиях джунглей. Осознание того, что теперь ему известно о противнике гораздо больше, в какой-то степени приободрило Борна. Он получил хотя бы приблизительное представление о том, с кем имеет дело, и ему будет легче не только остаться в живых, но и преподнести мерзавцу хорошенький сюрприз.
Перед тем как опуститься за горизонт, солнце окрасило небосвод в цвет тлеющих углей. Подул холодный ветер, заставив промокшего до костей Борна поежиться. Он поднялся на ноги и пошел быстрым шагом — отчасти для того, чтобы размять затекшие мышцы, отчасти, чтобы хоть немного согреться. Лес заволокла синеватая дымка, и все же он чувствовал себя столь же уязвимым, как тогда, когда находился на открытом со всех сторон пространстве без единого дерева.
Борн знал, что стал бы делать, окажись он в Там-Куане: первым делом он нашел бы убежище, подходящее место, где можно собраться с силами и неторопливо оценить обстановку. Но искать убежище на территории «красной зоны» было рискованно — существовала вероятность угодить прямиком во вражескую ловушку.
Борн двигался по лесу медленно и осторожно, его глаза ощупывали каждое дерево, и наконец он нашел то, что ему было нужно. Виргинская лиана. Для цветов было еще слишком рано, но характерные блестящие листья с пятью выступами было нельзя не узнать. Раскрыв нож, Борн аккуратно отрезал длинный кусок прочного стебля.
Закончив сооружать то, что задумал, беглец обратил внимание на какой-то звук. Пройдя с десяток шагов в том направлении, откуда он донесся, Борн вышел на небольшую опушку и увидел оленя. Это был самец средних размеров — со сторожко поднятой головой и раздувающимися черными ноздрями. Может, он учуял Борна? Нет, олень явно что-то искал.
Животное пустилось вскачь, и Борн — вслед за ним. Он бежал по лесу легко и бесшумно, параллельно оленьей тропе. В какой-то момент ветер подул в другую сторону, и ему пришлось остановиться и изменить направление, чтобы по-прежнему оставаться с подветренной стороны от четвероногого красавца. Они покрыли, наверное, уже с четверть мили, когда олень наконец замедлил бег. Почва стала выше и тверже. Они отдалились от реки уже на значительное расстояние и теперь находились в самом дальнем конце поместья. Животное легко перескочило через невысокую стену, обозначавшую границу участка, и Борн, взобравшись на стену следом за ним, обнаружил, что олень привел его к лизунцу — месту, где собираются дикие животные, привлекаемые выступающей на поверхность земли солью. Наличие лизунца означало горы, горы — значит, пещеры. И действительно, Конклин в свое время говорил ему, что северо-западный край участка граничит с цепью пещер с «дымоходами» — естественными вертикальными шахтами, которые индейцы когда-то использовали для вывода дыма во время приготовления пищи. На большую удачу, нежели такая пещера, Борн не мог даже надеяться. Идеальное убежище, которое благодаря двум выходам на поверхность никогда не станет ловушкой.
* * *«Вот теперь ты попался!» — со злорадством подумал Хан. Уэбб совершил непростительную ошибку: он вошел в одну из немногих здесь пещер, которые не имели второго выхода. Хан выбрался из-за своего укрытия, молча, по-кошачьи пересек открытое пространство и нырнул в черное жерло пещеры.
Пробираясь под каменным сводом, он ощущал присутствие Уэбба в темноте впереди себя. Инстинкт подсказывал Хану, что эта пещера — мелкая. Тут не было того характерного запаха органической материи, который присущ большим пещерам, уходившим далеко в глубь горной породы.
Впереди Уэбб включил электрический фонарик и в тот же момент увидел, что здесь нет «дымохода», нет пути к отступлению. Время атаки пришло! Хан бросился на свою жертву и изо всех сил ударил Уэбба в лицо.
* * *Борн упал, выронив фонарик на каменный пол, и свет, словно безумный, заплясал по стенам пещеры. В ту же секунду он ощутил поток воздуха от летящего в его сторону кулака. Он не стал уворачиваться, но за мгновение до удара сам ударил по незащищенному бицепсу противника и, подавшись вперед, впечатал свой локоть в грудь нападавшему. Тот в свою очередь ударил его коленом в бедро, угодив в нервный центр, и острая боль прокатилась по телу Борна. Схватив противника за одежду, он швырнул его на каменную стену, но тело врага, отскочив от нее, словно резиновое, снова метнулось в его сторону и сбило с ног. Они покатились, вцепившись друг в друга. Борн слышал тяжелое дыхание возле своего уха. Нелепый, совершенно неуместный в данной ситуации звук, ибо именно так обычно дышит спящий рядом с тобой ребенок.
Хоть и поглощенный борьбой, Борн все же ощущал странную смесь запахов, исходивших от врага, и в его мозгу вновь возникла картинка джунглей Там-Куана, где в солнечный день от болот поднимается пар. В этот момент он почувствовал, что его шея попала в захват. Противник прижал к его горлу то ли палку, то ли железный прут и теперь обеими руками сдавливал его.
— Я не стану тебя убивать, — проговорил незнакомый голос возле его уха. — По крайней мере, сейчас.
Борн попытался нанести удар локтем назад, но в ответ получил сильный тычок коленом в и без того болевшую почку. Он удвоил усилия, пытаясь вырваться из мертвой хватки, но прут только сильнее вдавливался в его горло, лишая воздуха, причиняя невыносимые страдания.
— Я бы мог убить тебя сейчас, но я не стану, — продолжал тем временем голос. — Но я сделаю это позже, на свету, чтобы смотреть в твои глаза, когда ты будешь умирать.
— Неужели было необходимо убивать двоих невинных людей, чтобы добраться до меня? — прохрипел Борн.
— О чем ты толкуешь?
— О тех двоих, которых ты пристрелил там, в доме.
— Я не убивал их. Я никогда не убиваю невиновных. — Раздался смешок. — А с другой стороны, вряд ли можно назвать невиновным хотя бы одного человека, так или иначе связанного с Александром Конклином.
— Но ты ведь сам загнал меня сюда! Ты стрелял в меня, чтобы я бросился за помощью к Конклину, так что ты мог...
— Прекрати пороть чушь! — произнес голос. — Я всего лишь проследил за тобой до этого места.
— В таком случае откуда ты знал, по какому адресу вызвать полицейских?
— На кой черт мне вызывать полицейских? — раздался грубый шепот.
Хотя Борн и был ошеломлен тем, что услышал во время этого странного разговора, он сумел немного расслабиться, чуть отклонив голову назад. Благодаря этому между его кадыком и железным прутом появился небольшой зазор. Воспользовавшись этим, Борн резко крутанулся на носках, одновременно с этим опустив одно плечо вниз, и ребром ладони нанес противнику резкий удар пониже правого уха. Тот обмяк, и прут со звоном покатился по полу пещеры.
Борн сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить дыхание, но от недостатка кислорода голова его все еще кружилась, а перед глазами плыли красные пятна. Обретя способность видеть, он поднял с полу фонарик и направил луч света туда, где, по его расчетам, должен был лежать поверженный враг. Однако там никого не оказалось. До его слуха донесся едва уловимый шорох, и он поднял фонарик выше. Луч высветил фигуру, стоявшую в проеме выхода из пещеры. Отреагировав на свет, человек обернулся, и за долю секунды до того, как он скрылся среди деревьев, Борн успел увидеть его лицо.
Борн метнулся за ним и уже через мгновение услышал треск и свист рассекаемого воздуха. Ориентируясь на эти звуки, он направился туда, где устроил свою ловушку из виргинской лозы, сплетя из нее некое подобие сети и привязав ее концы к молодым зеленым деревцам. И вот ловушка сработала, поймав его врага. Охотник сам превратился в дичь. Борн пошел вперед, готовясь взглянуть в лицо своему противнику, однако в сети никого не оказалось. Присев на корточки и взяв сеть в руки, Борн увидел широкое отверстие, прорезанное в ее верхней части. Да, этот человек был быстрым, умным и хорошо подготовленным противником. В следующий раз застать его врасплох будет гораздо сложнее.
Борн поднял голову и поводил лучом света от фонарика по темно-зеленому куполу ветвей. Помимо собственной воли он уже начинал испытывать что-то вроде восхищения по отношению к человеку, который ему противостоял, — опытному и изобретательному.
Борн выключил фонарик, и его окутала ночь. Где-то, жалуясь, закричал козодой, а затем над поросшими хвоей холмами мрачно заухал филин.
