Стив Берри - Ложь короля
– Считай, что я взял тебя в оборот.
– Я не твой.
– Вот и хорошо. Потому как иначе разговор у нас имел бы куда более прикладной характер, чисто физически.
Судя по глазам, намек Иэн понял.
– Итак, даю тебе один шанс, последний, – с нажимом сказал Малоун. – Почему эти люди тебя преследуют?
– Потому что я был на «Оксфорд Сёркус» месяц назад, в тот день, когда убился тот парень.
8Иэн чутко бдел в конце зала, где знак «Выход в город», и зондировал глазами людную посадочную платформу.
Кто следующий?
Взгляд уцепил ухоженную бабульку – серое твидовое пальто, иссиня-седые букли, – которая сновала, прихрамывая и от этого слегка подскакивая, как будто ее блохи кусали. На сгибе руки она держала сумочку-«лягушку», золоченая застежка которой была отомкнута, отчего «лягушонка» как будто позевывала. Соблазн просто неотразимый – такой, что невольно закрадывается подозрение, не приманка ли это. Полиция такие подлянки на станциях иногда устраивала. Однако минута зоркого наблюдения показала: цель чиста. И Иэн осмотрительно двинулся к ней, пробираясь сквозь лавину часа пик.
«Оксфорд Сёркус» была одним из его излюбленных мест охоты. «Бейкерлу», «Центральная», «Виктория» – все основные линии метро сливались тут воедино. Ежесуточно по утрам и вечерам поезда подземки выметывали из себя и поглощали икринки пассажиров – десятки тысяч, – изрядная часть которых здесь ответвлялась и вытекала наружу, в модные магазины и трендовые салоны, расположенные вдоль Оксфорд- и Бонд-стрит, в двадцати метрах над этим гудящим подземельем. А затем на спуске многих из них, как и эту вот денежного вида бабульку, отягощали фирменные пакеты и мешки – ну прямо-таки опознавательный знак для промысловиков вроде Иэна, у которого из пятнадцати лет, что он прожил на свете, пять прошли в неустанной практике здесь, дав недюжинный опыт.
На руку было и то, что мало кто усматривал в нем угрозу. Росту Иэн был невысокого, на вид субтильный, с густыми блондинистыми волосами, которые он регулярно подравнивал себе ножницами (прошлогодней своей добычей из «Хэрродс»). К этому занятию у него, кстати, был подлинный талант, и он даже иной раз подумывал когда-нибудь – когда наскучит улица – заделаться парикмахером. Ну а пока эти задатки помогали ему поддерживать имидж обаяшки, к которому незнакомые люди проникаются симпатией, а вместе с тем – доверием. Хорошо и то, что в отделах благотворительности можно было задаром – или почти – разжиться шмотками. У Иэна в фаворе были вельветовые штаны и рубашки с воротниками на пуговках. Было в этом неформальном антураже что-то от его любимого литературного героя, Оливера Твиста. Образ по сути идеальный для хитрого на выдумки воришки.
Шотландка-мать нарекла его Иэном (единственный от нее подарок, помимо самой жизни). А когда ему было три месяца, она исчезла, и ее заместила тетушка-англичанка, от которой Иэн получил фамилию Данн. Ту свою тетушку он не видел уже три года – с того самого дня, как из окна второго этажа выскользнул и растворился средь улиц Лондона, где выживал все это время за счет людской благотворительности и своего воровства.
Полиции он был известен. Несколько раз попадался и оказывался в участке, один раз даже на Трафальгарской площади. Но в тюряге не оказывался ни разу, все время выходил сухим из воды. Сменил три семейных приюта с попытками его исправить, остепенить, но каждый раз дело заканчивалось побегом. Возраст пока работал на него, а также бедственное положение. Жалостью можно научиться легко манипулировать, и Иэн в этом преуспел.
К бабульке он подобрался под прикрытием толпы – метод, отработанный за годы успешной практики. Все аккуратно и просто: для начала легонько, как бы невзначай, натолкнуться.
– Ой, извините, – со стеснительной улыбкой пробормотал он.
Бабуля тут же потеплела и дружелюбно отмахнулась:
– Не стоит извинений, молодой человек.
Тех секунд, что прошли впритирку с объектом охоты, Иэну вполне хватило для того, чтобы нырнуть к ней в сумочку и выгрести то, что попало под ладонь. Рука моментально юркнула обратно под куртку, а сам охотник скользнул поглубже в толпу. Брошенный украдкой взгляд подтвердил, что старушка ничего не заметила. Тогда Иэн взял курс наискось через толпу, мимоходом посмотрев, что у него в ладони.
Оказалось, малиновый цилиндрик с черным пластмассовым колпачком.
Вначале подумалось, что это зажигалка или еще что-нибудь, что можно заложить или продать. А оказалось, баллончик перечного газа. Такая добыча ему уже разок-другой попадалась. Презрительно покривившись, Иэн прикарманил трофей.
Между тем взгляд выхватил из толпы еще один объект.
Мужчина лет пятидесяти, в элегантном замшевом пиджаке. Карманы с клапанами, причем в правом что-то определенно есть. А значит, есть и возможность. Самую вкусную поживу Иэн вытягивал именно из карманов таких вот щеголеватых. Эта мишень была долговязой, слегка угловатой, с крючковатым носом. Мужчина стоял лицом к рельсам и при этом попременно смотрел то на часы, то на электронное табло, где уже высветилась надпись о прибытии – значит, поезд будет уже вот-вот.
И действительно: из черного зева туннеля мощно дохнуло сухим воздухом, и послышался нарастающий ураганный гул. Под остерегающий голос громкоговорителя людская волна, готовясь хлынуть в вагоны, подступила к краю платформы.
Мишень Иэна примкнула к толпе, пробравшись через нее, чтобы быть в числе первых. Вот он, момент максимального отвлечения.
Все устали, всем не терпится домой. Внимание снижено, защита тоже.
От первой попытки разжиться досталось хрен да маленько. Будем надеяться, что во второй раз удача улыбнется.
Он присоседился к щеголю и без промедления запустил ему руку в боковой карман. Толкотня тел давала идеальную маскировку. Пальцы легли на какую-то прямоугольную пластмассовую штучку, и руку Иэн вынул как раз в тот момент, когда на станцию с железным грохотом влетел поезд.
И тут из густой чащи тел на мгновение выпростались две руки и спихнули щеголя с платформы прямо под поезд.
Станция, словно набрав в грудь воздуха, многоголосо ахнула, и в следующую секунду ее огласили визги и вопли.
Как до небес, взвился сухой скрежет тормозов.
Змеей шипела гидравлика, перекрывая пестрый изумленный гам, крики, шум.
Иэн вдруг понял, что стоит сейчас с тем, что выхватил из кармана теперь уже покойника; стоит у всех на виду. Но внимания на него никто не обращал – никто, кроме высокого типа с кучерявой седоватой шевелюрой и седыми усами.
И тут до него дошло. Руки, что столкнули щеголя с платформы, принадлежали именно этому типу.
Их взгляды встретились.
Кучерявый потянулся за тем, что держал сейчас Иэн, а тот, повинуясь безотчетному инстинкту, отдернул руку и повернулся бежать.
Сзади его сграбастали две крепких руки. Но Иэн был тоже не подарок: что было силы вдарил каблуком по пальцам ступни в мягких туфлях.
Кучерявый, охнув, ослабил хватку, и Иэн, расталкивая встречных, по-заячьи дал стрекача.
Никто его не останавливал. Внимание толпы было сосредоточено на поезде и человеке на рельсах. Двери вагонов раскрылись, и из них на платформу выкатывался встречный людской вал.
Иэн продолжал рваться вперед. Гонится ли за ним этот мужик, он не знал. Отчаянно хотелось одного: смыться отсюда, чтобы никто не нашел. Надо же, какое столпотворение вокруг… Вот тебе и сходил на дело.
Кое-как он добрался до выхода с «Оксфорд Сёркус» и припустил вверх по облицованному плиткой переходу.
Здесь народа было немного, основная масса все еще толклась внизу на платформе. Впереди послышались свербящие трели свистков, и Иэн едва успел посторониться, пропуская двоих «бобби», озабоченно спешащих к месту происшествия. Он еще, кстати, даже не успел взглянуть, что именно выудил из кармана у того летуна с платформы. А ну-ка посмотрим…
Флэшка от компа.
Иэн сокрушенно покачал головой. Всего эта фигня? Значит, ужин нынче придется клянчить на бесплатной раздаче при ночлежке. А так хотелось наскрести на ломтик пиццы…
Флэшку он сунул в карман и помчался к эскалатору. Наверху по проездному, подрезанному недавно где-то в Челси, прошел через турникет и через замызганные стеклянные двери вышел под занудно моросящий дождь на тротуар. Промозглый воздух заставил застегнуть молнию на куртке и сунуть руки поглубже в карманы. Свои перчатки он пару дней назад посеял где-то на Ист-Энде. Протолкнувшись через запруженный тротуар, Иэн свернул за угол, минуя газетные-сигаретные киоски. Глаза он не отрывал от неровной, замусоренной брусчатки.
– Вот ты где, – послышался любезный голос. – А я тебя жду, жду…
Иэн вскинул глаза. Кудрявый непринужденно обвил его рукой за плечи и рывком развернул к припаркованной у бордюра машине. Из-под куртки у него мелькнул кончик ножа и больно уперся в уязвимую плоть бедра.
