Грег Айлс - Кровная связь
Он убил моего отца, чтобы защитить себя.
Он, не колеблясь, убьет меня по тем же соображениям.
– Он когда-нибудь говорил тебе что-нибудь подобное? – спрашиваю я. – Он угрожал тебе?
– Нет, – тоненьким и жалким голоском отвечает мать. Но внезапно глаза у нее начинают дико сверкать. – Я убью твою мать, – шипит она. – Я отправлю ее вниз по реке, и она больше не вернется. Совсем как те маленькие ниггеры, что исчезли без следа.
Мать говорит шепотом, как насмерть перепуганный ребенок, и от звука ее голоса у меня по спине бегут мурашки. Я снова успокаивающе обнимаю ее.
– Я знаю, что ты его боишься. Но я не боюсь. Для нас с тобой лучшая защита – правда. А правда лежит в папином гробу.
В глазах у нее мелькает огонек.
– Почему ты так думаешь? Что может рассказать тебе тело Люка?
– Я сама толком не знаю. Может быть, ответ подскажет Лена. В моем сне папа пытался что-то сообщить о Лене, и я должна узнать, что именно.
– Ты и вправду в это веришь? Что он пытался поговорить с тобой?
– Нет. Я думаю, что видела что-то в ту ночь, когда умер папа. Видела, но потом подсознание заблокировало это воспоминание. И я не вспомню, что это было, пока гроб не откроют и я не загляну в него. Может быть, не вспомню даже тогда. Может быть, для этого потребуется повторное вскрытие. Но, мама… я не смогу ничего этого сделать без твоей помощи.
Она смотрит на стол, и в глазах ее отражается страх. Но и что-то еще.
– Люк был славным парнем, – бормочет она. – Ему пришлось многое пережить на войне, и это его изменило, и не в лучшую сторону, но прикончила его все-таки наша семья.
Я жду продолжения, но она молчит.
– Мама, ты мне поможешь?
Когда она наконец поднимает глаза и встречается со мной взглядом, я вижу в них то, чего никогда не видела ребенком.
Мужество.
– Говори, что я должна сделать, – шепчет она.
Глава пятьдесят пятая
Могильщики трудятся уже пару часов, их потные спины согнуты над мотыгами и лопатами под лучами палящего солнца, хотя сейчас всего одиннадцать часов утра. Их шестеро: немолодые, но крепкие чернокожие мужчины в рабочих комбинезонах цвета хаки. Они копают медленно, но упорно и безостановочно, подобно стайерам, бегунам на длинную дистанцию, и мускулы перекатываются под блестящей на солнце кожей, а каждые полчаса они устраивают перекур. Они уходят за стену, чтобы выкурить по сигарете марки «Кул», и угощают ими машиниста экскаватора, который восседает на своей желтой машине, подобно императору на троне, чтобы перенести гроб на последние несколько ярдов и водрузить его на катафалк. Из-за того, что наш участок расположен в самой старой, заросшей деревьями и кустарником части кладбища, грунт неудобен для работы ковшом экскаватора. Но могильщики уже добрались до крышки гроба. Его полированная поверхность тускло сверкает на солнце. Они делают подкопы с обеих сторон, чтобы подвести под гроб стропила, а потом лебедка поднимет наверх то, что должно было навсегда остаться под землей.
Понадобилось целых девяносто минут напряженных совместных усилий, чтобы привести этот процесс в действие. Сначала я отвезла мать в контору адвоката Майкла Уэллса на Уолл-стрит, который отложил завтрак ради того, чтобы помочь нам составить письменные показания под присягой. Затем мы перешли на другую сторону улицы, в здание суда, где передали письменные показания в канцелярию суда лорда-канцлера, после чего судья подписал постановление, разрешающее в одностороннем порядке провести эксгумацию с целью повторного вскрытия тела Люка Ферри. Имея на руках постановление суда, я высадила мать у ее магазина и позвонила директору похоронного бюро, кладбищенскому распорядителю и судебно-медицинскому эксперту в Джексоне. Последний настолько горел желанием помочь мне, что я заподозрила, что здесь не обошлось без вмешательства специального агента ФБР Джона Кайзера.
Как предписывают обычаи штата Миссисипи, директор похоронного бюро присутствует в таких случаях во время эксгумации в качестве свидетеля. Добродушный и румяный, семидесятилетний мистер МакДонахью монополизирует рынок похоронных услуг для белых в Натчесе в течение вот уже пятидесяти лет. Он стоит в тени в рубашке с короткими рукавами, а его черный пиджак аккуратно сложен и покоится рядом на кирпичной стене. Он весьма неодобрительно отнесся к моему намерению «взглянуть на останки», как он выразился. Я попыталась умерить беспокойство мистера МакДонахью, заявив ему, что имею богатый опыт обращения с трупами и вскрытиями, но он лишь вздохнул и заметил: «Каким бы опытом вы ни обладали, совсем другое дело, когда приходится вскрывать могилу своих родственников».
Через несколько минут я узнаю, прав ли он в своих рассуждениях.
Более всего сейчас меня заботит состояние, в котором находится тело моего отца. Нынче утром мистер МакДонахью просмотрел свои записи и установил, что гроб с телом папы не был помещен в склеп, что упрощает процедуру эксгумации, но при этом возрастает вероятность того, что в гроб попадет вода. Мой дед, который занимался организацией похорон, совершенно очевидно, один из немногих, кому известно происхождение обычая сооружать склепы в Америке. В прошлом веке, для того чтобы поступить в медицинскую школу, от абитуриентов требовалось предоставить один труп. Это привело к распространению краж на кладбищах. В результате появился обычай хоронить умерших в склепах, чтобы воспрепятствовать последующему похищению тел, поскольку для того, чтобы поднять крышку склепа, требовались усилия двух или даже трех сильных мужчин. Большинство людей сегодня покупают склепы, убежденные, что эта мера предотвратит попадание воды в последнее прибежище их родных и близких, и отчасти это правда. Но вечность – это очень долго. Вода прорезала Большой Каньон и при наличии достаточного времени способна разрушить все, сделанное человеческими руками. Дедушка не видел смысла платить приличные деньги за профилактические меры, которые все равно окажутся временными.
Однако он не поскупился и купил лучший из имеющихся в наличии бронзовых гробов, вероятно, для того, чтобы произвести впечатление на друзей и умилостивить мою пребывающую в расстроенных чувствах мать. Эта модель снабжена специальным уплотнителем из ненаполненной резиновой смеси, которая позволяет газам, образующимся в результате разложения, выходить наружу, но не пропускает внутрь влагу. Поэтому существует большая вероятность того, что мне, когда будет открыта крышка гроба, не придется лицезреть слишком уж ужасное зрелище.
Я провела все утро, наблюдая, как медленно растет куча земли рядом с могилой, на которую за эти годы я старалась приходить так часто, как только могла. Все не так грязно и неряшливо, как можно было бы полагать. Могилы больше не копают глубиной в шесть футов. По закону теперь достаточно наличия двадцати четырех дюймов грунта поверх крышки гроба, что достаточно для того, чтобы бродячие собаки не разрыли могилу после ухода скорбящих родственников и друзей.
Один из могильщиков, стоящих в яме, кричит, чтобы ему подали какую-то штуковину под названием «воронья лапа». Мужчина в красной бандане приносит ему пятифутовый штырь с плоской пяткой. Я подхожу поближе к краю могилы и вижу, как первый могильщик подводит пятку штыря под край гроба с телом отца.
– Нам нужно нарушить вакуум, понимаете? – обращается ко мне мистер МакДонахью, который сейчас стоит рядом со мной. – Гроб лежит здесь уже много лет и буквально врос в землю. Но стоит только нарушить эту спайку, и его можно вытащить достаточно легко.
Гроб освобождается из плена с отвратительным чавкающим звуком, как будто вы открываете посуду марки «Тапперуэар», в которой хранились испорченные продукты. Могильщики спрыгивают в яму и заводят прочные лямки под оба конца гроба, а потом устанавливают блок и тали. Соединенными усилиями человека и машины длинный бронзовый гроб вскоре опускается на траву рядом с могилой. Хотя и покрытый коричневой землей и грязью, он по-прежнему отливает тусклым сиянием, подобно сокровищу, извлеченному из гробницы фараона в Египте.
Мистер МакДонахью подает знак машинисту экскаватора как можно ближе подъехать к стене, огораживающей участок. Когда машинист заводит дизельный двигатель своей машины, я прошу мистера МакДонахью остановить его.
– Что-нибудь не так, мисс Ферри?
– Я хочу открыть гроб.
Мистер Донахью явно удивлен моей просьбой.
– Прямо здесь, на солнце?
– Это стандартная процедура при проведении эксгумации для получения образцов ДНК.
Директор похоронного бюро, несомненно, располагает обширной практикой в сохранении на лице невозмутимого выражения, но моя агрессивность в обращении с мертвыми ему явно не по вкусу.
– Знаете, я еще никогда не делал ничего подобного, – наконец изрекает он.
