Джозеф Кэнон - Хороший немец
Джейк внимательно пробежал глазами по толпе. Ни одного знакомого лица. А почему это должен быть тот, кого он знает? На трибуне Жуков еще больше перегнулся через ограждение, готовый к приветствию своих уланов. От опереточных мундиров рябит в глазах, земля трясется от глухого топота кирзовых сапог, сверкают на солнце шашки, вынутые из ножен, — это уже не оперетта. Старое предостережение Геббельса — кара с востока. Небольшая группа перемещенных лиц развернулась и пошла прочь от толпы, оглядываясь на шашки. И по тому, как они пугливо сгорбились, Джейк понял, что в действительности это от начала и до конца русский спектакль, а союзники участвуют в нем как безопасная массовка. И смысл зрелища не в праздновании победы, а в демонстрации сокрушающей силы. Никто нас не остановит. Это парад уже следующей войны. Улыбки на трибуне исчезли. Что будет, когда все это закончится, думал он. Следующая война.
Именно в этот момент, когда он наблюдал за русскими, его ткнули в поясницу.
— Вот это представление.
Он резко развернулся, рука на кобуре.
— Спокойно, — сказал Брайан, удивившись быстрой реакции. — Еще раз здравствуйте, — сказал он Эмилю. — На этот раз не в форме, да?
— Ты что тут делаешь? — спросил Джейк. Брайан? Но Эмиль уже был у него в руках.
— Что ты имеешь в виду? Все здесь. Нет ничего лучше, чем парад. Ты только посмотри на старика Жукова. Гилберт и Салливан[81] чистой воды. Ты идешь на трибуну для прессы?
— Не сейчас, Брайан. Вали.
Но взгляд Брайана был устремлен поверх плеча Джейка на улан.
— Глядя на них, можно подумать, что ты в Гамбурге перед Рождеством.
— Я серьезно. Увидимся позже. — Он посмотрел сначала в одну сторону от него, потом в другую, ожидая, что появится Гюнтер: все началось слишком рано.
— Не гони, дай эти с шашками пройдут. Не путаться же у них под ногами. — Повернувшись, он пригляделся к Джейку. — В чем дело? Ты что тут затеял?
— Ничего. Просто вали отсюда, — сказал Джейк, нервно глядя в сторону.
Брайан внимательно посмотрел на него, затем на Эмиля.
— Трое уже толпа? Верно. Исчезаю. Тебе занять место?
— Да, займи.
— Если молодой Рон потрафит. Я знавал метрдотелей и с лучшими манерами. Боже, а вот и волынщики. — Он снова посмотрел на Джейка. — Береги себя.
Протолкнувшись в передний ряд, он подождал, пока пройдет последний русский, и быстро пробежал через внезапно возникший проход к трибуне для зрителей. Джейк потерял его из виду, пока он пробирался через толпу к задней лестнице на трибуну для прессы, потом увидел, как он снова появился наверху и заговорил с Роном. Почему не Рон? Кто ушел из-за стола во время ужина на Гельферштрассе тем вечером, чтобы сыграть в покер, но мог уехать и в Грюневальд? У кого сейчас был прекрасный наблюдательный пункт, чтобы засечь Джейка в толпе, ожидая нужного момента: кивок, и ловушка захлопнется. Но ни он, ни Брайан не смотрели в сторону Джейка, занятые сами собой. Джейк глянул на часы. Где Гюнтер? Осталось несколько минут до согласованного времени — он должен быть уже где-то рядом. Тогда почему он не появился на виду, когда к ним подошел Брайан? А что, если это был он, и ловко уводил их в сторону, чтобы даже пружина не сработала?
Он чуть не подскочил, когда взвыли волынки, — нервы были на пределе. На трибуне теперь вперед вышел британец, и присутствующие перестроились так, что в поле зрения оказались почетные гости с генералами. Сразу за Клэем стоял Бреймер в двубортном костюме. Никак не может уехать из Берлина из-за своего нескончаемого бизнеса. Джейк представил, как это все может произойти — их увидят с трибуны, быстро извинятся перед остальными, неожиданно подойдут к Эмилю, рядом ждет автомобиль. Джейк оглянулся. Автомобиля не было. А Бреймер сам рисковать не станет. Он был на своем месте, на трибуне с ораторами, вне боевых действий. Даже Рон, и то больше подходил. Джейк оглянулся на трибуну для прессы. Он толковал о чем-то с кинооператором, снимавшим парад. На Джейка никто не смотрел. Но кто-то же должен.
Неожиданно волынщики, оглушительно дунув напоследок, остановились, чтобы показать себя. Следовавшее за ними подразделение вынужденно затопталось на месте. Джейк медленно повел головой слева направо, как бы изучая местность в бинокль. К чему всегда сводится поединок: охота за жертвой, все чувства обострены, ожидание неожиданного маневра. Но сейчас, похоже, в движении были все. Люди сновали вдоль ограждающей линии, генералы перемещались по трибуне, даже стоявшие на месте волынщики были заняты своими волынками. Головы то выглядывали из толпы, что-то высматривая, то снова опускались, чтобы покурить. Полно оленей, все бродят, ни один не стоит на месте, прицелиться невозможно. Он осмотрел все по кругу — даже за парадом, включая Тиргартен. Уже вышли все сроки, а Гюнтера нет. Я сам о себе позабочусь. Но сможет ли он? Когда Джейк вернулся к параду и снова окинул взглядом трибуны в поисках лица, он вдруг понял, что все было наоборот — это он один из оленей, настороженный, не знающий кого опасаться. А охотник, затаившись, наблюдает за ним.
Он смотрел, как снова замаршировали волынщики, и тут уголком глаза уловил проблеск — единственное, что оставалось на месте в окружавшем его суматошном мелькании. Абсолютно неподвижный. Прошел ряд труб. Если он отвернется, Джейк ошибается. Но прошел еще один ряд голов, а темные очки неподвижно смотрели на него. Может, просто наблюдают за парадом. Затем Шеффер поднял руку, словно намереваясь отдать честь, и снял очки. Сложил их одной рукой и сунул в нагрудный карман, даже не моргнув, не отводя от Джейка взгляда, твердого как сталь. Ни кивка, одни глаза. Только рот дернулся, скорее в зловещем тике, чем в улыбке. Щелк. Шеффер. Еще ряд голов, и между ними возник захват цели, та доля секунды во время охоты, когда в поле больше никого нет. То, что он здесь, неудивительно, так и должно быть. Ждет, чтобы перекрестье прицела вошло в фокус. Джейк задержал дыхание, поймав его взгляд. Мы не знаем — кто, сказал Гюнтер, но он теперь знал: такой взгляд узнаешь безошибочно. Ничего удивительного. Этот человек пришел за ним.
Волынщики почти прошли, и Шеффер сделал шаг вперед, но тут надвинулось топтавшееся за волынщиками подразделение, и загородило его новым рядом голов. Сколько еще он не сможет перейти на их сторону? Около Бранденбургских ворот послышался лязг, почти грохот, и глаза Джейка непроизвольно метнулись к маршруту движения. Советские танки, огромные и массивные, перемалывали рваную мостовую. Шли быстро, попробуй останови. Шеффер даже не удосужился посмотреть, вперившись взглядом в Джейка. Лицо Сикорского на снимке Лиз, не замечающего толпу в Темпельхофе. Шеффер. Проанализируй данные. Кто имел соответствующее оружие. Кто вел допросы в Крансберге — прекрасная возможность, прекрасное прикрытие. Вне подозрений за отбор инженеров с Цейсса — безрезультатно? — вместо этого он выбирал лучших ракетчиков. Кто мог слить информацию Сикорскому перед встречей в «Адлоне». Кто искал документы. И, наконец, кто оказался здесь, зная, что здесь будет и Джейк. И кто теперь ждал, чтобы перейти улицу.
Джейк быстро оглянулся. Гюнтера не было. Позади лишь голый кусок парка. Ловушку захлопывают двое. Но к чему вообще беспокоиться? Ему нужно было только узнать. Главное теперь — увести Эмиля, пока Шеффер не добрался до них. Джип стоял дальше по шоссе, рядом, но слишком далеко, если за ними погонятся. Еще один взгляд в сторону — туда, где мог быть Гюнтер. Гражданских нет, одни военные. Я хочу, чтобы вы меня предали, сказал он, и Гюнтер, возможно, так и сделал, оставив себе вариант выбора. Или Шеффер уже добрался до него и на всякий случай где-нибудь запер? Джейк взял Эмиля за руку и увидел, что Шеффер поднял голову и сделал еще один шаг вперед, готовясь к прыжку.
— В чем дело? — раздраженно спросил Эмиль.
Если они двинутся с места, он рванет вперед, прямиком через марширующих. Джейк снова пробежал взглядом по толпе: никто не обращал на них внимания, кроме Шеффера, никто их не подстраховывал. Жди, пока подойдут танки. Даже Шеффер не осмелится рвануть между их гусеницами. Не отводи от него взгляда, дай понять, что они, оцепенев, ждут.
— Слушай меня, — едва шевеля губами, монотонно заговорил Джейк, не желая, чтобы Шеффер что-нибудь понял по его лицу. — Нам нужно перейти на трибуну для прессы. После танков. Когда скажу «пошел», следуй за мной. Быстро.
— Что случилось?
— Неважно. Просто сделай это.
— Еще один фокус, — сказал Эмиль.
— Не мой. Русских. Они прислали за тобой человека.
Эмиль испуганно посмотрел на него.
— За мной?
— Делай, что я говорю. Будь наготове.
Тяжело лязгая металлом, танки вползали на улицу перед трибуной. Жуков поднял руку, напыщенно и торжественно. Под ним неподвижно, не отводя взгляда от противоположной стороны улицы, стоял Шеффер, как будто видел сквозь стальные пластины так же хорошо, как и в просветах между танками. Когда половина колонны прошла, танки замедлили ход и остановились. Не выключая двигателей, они стали поворачивать орудийные башни для отдания чести. И, когда ряд пушек развернулся, длинные стволы закрыли Шеффера. Пора.
