Дэннис Лехэйн - Таинственная река
Он, собрав силы, поднял глаза и увидел, как Вэл что-то сунул Джимми в руку, а Джимми приложил это что-то ко лбу Дэйва. Что-то холодное. Какой-то холодный кружок, который приятно холодил и хоть слабо, но облегчал жжение, охватившее все тело.
— Постой. Нет. Нет, Джимми! Я же знаю, что у тебя в руке. Я вижу твой палец на курке. Не надо, не надо, не надо. Посмотри на меня. Ну, смотри же. Не делай этого. Пожалуйста. Если ты отвезешь меня в больницу, со мной все будет в порядке. Они вытащат меня. О… Господи… Джимми… не делай этого… придержи свой палец… не делай этого… я врал… я врал… пожалуйста… я не готов к тому… чтобы пуля оказалась у меня в мозгу… никто к этому не готов… никто… не делай этого… пожалуйста…
Джимми опустил пистолет.
— Спасибо, — сказал Дэйв. — Спасибо, спасибо.
Дэйв лег спиной на землю и увидел лучи света, горящие вдоль моста, прорезающие черноту ночи, образующие колышущееся световое марево над мостом. Спасибо тебе, Джимми. Вот теперь я стану хорошим человеком. Ты научил меня кое-чему. Да, научил. И я скажу тебе, чему именно ты меня научил, как только смогу справиться с дыханием. Я буду примерным отцом. Обещаю. Клянусь…
— Все, порядок, — сказал Вэл. — Дело сделано.
Джимми стоял и смотрел на тело Дэйва, на глубокий разрез на животе, оставленный его ножом, на пулевое отверстие во лбу. Он обтер свои башмаки о штанины брюк, одернул пиджак. Затем стащил с себя свитер и брюки цвета хаки, которые были забрызганы кровью Дэйва. Он снял и нейлоновую куртку от костюма для бега, которая тоже была на нем, и бросил на кучу одежды позади тела Дэйва. Он слышал, как Вэл грузил шлаковые блоки и цепь в лодку Хью. Через некоторое время Вэл принес огромный зеленый мешок для мусора. Под костюмом для бега у Джимми была надета футболка и джинсы; Вэл вынул из принесенного мешка пару башмаков и перекинул их Джимми. Джимми влез в башмаки, проверил, не просочилась ли кровь на футболку и джинсы. Нет, ни на футболке, ни на джинсах крови не было. Даже и на костюме для бега пятна крови были лишь кое-где.
Он опустился на колени рядом с Вэлом и затолкал свою одежду в мешок. Затем, с ножом и пистолетом, подошел к краю мостков, к которым была пришвартована лодка, и бросил их один за другим на середину Таинственной реки. Он мог бы положить их в мешок вместе со своей одеждой и телом Дэйва, чтобы потом сбросить из лодки, но почему-то ему захотелось избавиться от них сейчас, хотелось получить удовольствие от того, как оружие, запущенное сильным махом руки, вертясь, описывает дугу в воздухе, мягко шлепается в воду и опускается на дно.
Он встал на колени у самой кромки воды. То, что Дэйв исторг из своего желудка, давно уже было унесено течением, и Джимми опустил руки в воду, жирную и грязную, какой она была всегда, и принялся смывать с рук кровь Дэйва. Иногда, если ему снилось, как голова Просто Рея откинулась назад и уставилась на него невидящими глазами, Джимми тоже мыл окровавленные руки в Таинственной реке.
Просто Рей всегда говорил одно и то же:
— Не пытайся обогнать поезд.
Джимми, смущаясь, отвечал:
— Так никто и не пытается, Рей.
Просто Рей, перед тем как утонуть, улыбался:
— А ведь ты-то пытаешься.
Тринадцать лет прошло с того времени, как он стал видеть этот сон, тринадцать лет прошло с тех пор, как голова Рея скрылась под водой, а Джимми все еще так и не понял, что, черт возьми, он имел в виду, говоря это.
27
Кого ты любишь?
Брендан, придя домой, не застал мать — она отправилась в приходской клуб поиграть в бинго. На столе в кухне лежала записка: «Цыпленок в холодильнике. Рада, что у тебя все в ажуре. Больше так не делай».
Брендан заглянул в их с Реем комнату, Рея тоже не было дома. Тогда он, принеся из кухни стул, поставил его перед кладовкой. Он влез на стул который тут же накренился влево: болт, крепивший переднюю левую ножку, был давно потерян. Взглянув на панель подвесного потолка, он сразу же заметил следы пальцев на ее пыльной поверхности, и буквально в то же мгновение перед его глазами закружился рой черных мошек. Правой рукой он слегка надавил на панель; она легко подалась кверху. Он опустил руку, обтер ладонь о брюки и несколько раз глубоко вдохнул.
Для каждого из нас существуют вопросы, ответы на которые знать ему нежелательно. Брендан никогда, даже когда вырос, не жаждал встречи с отцом, поскольку не хотел смотреть в его глаза и видеть, что тому практически ничего не стоило бросить сына. Он никогда не спрашивал Кейти о ее прежних приятелях, поскольку не хотел рисовать в своем воображении Кейти, лежащую в объятиях кого-то другого и целующую его так, как она целовала Брендана.
Но Брендан знал, что правда все-таки существует. А для него, как и для большинства людей, все сводилось к тому, хотите ли вы смотреть этой правде в глаза или предпочитаете жить комфортно, довольствуясь незнанием или ложью. Но и незнание, и ложь часто недооценивались. Большинство людей, а в этом Брендан был уверен, не могут и дня прожить без того, чтобы не попотчевать себя блюдом незнания с гарниром из лжи.
Но сейчас надо было смотреть этой правде в глаза. Потому что она сама смотрела на него из тайничка, она поразила его, словно пуля, застрявшая в животе. А из этого следовало, что от такой правды никуда не деться, ни за что не спрятаться, не убедить себя в том, что ничего и не было. Незнание не для этого случая. Ложь тут также не сработает.
— О, черт, — простонал Брендан, отрывая панель подвесного потолка и просовывая руку в темное пространство; пальцы метались внутри тайника, ощущая только пыль и стружки, — пистолета в тайнике не было. Он еще целую минуту продолжал эти поиски вслепую, хотя уже наверняка знал, что пистолета нет. Пистолет его отца, и вот теперь его нет на обычном месте. Он исчез и объявился неведомо где и у кого, и именно из него убили Кейти.
Он закрепил панель на прежнем месте, взял веник, смел пыль с пола и отнес стул обратно на кухню. Он чувствовал, что сейчас ему необходимо сосредоточиться. Он чувствовал, что сейчас ему необходимо сохранять спокойствие. Он налил себе стакан апельсинового сока и поставил его на стол. Он сел на тот самый колченогий стул, повернув его так, чтобы видеть входную дверь, расположенную в центре квартиры. Он отпил немного сока и стал дожидаться Рея.
— Взгляните на это, — сказал Шон, доставая из коробки папку со смазанными и нераспознанными отпечатками следов и раскрывая ее перед Уити. — Вот самый четкий, который они сняли у двери. Он маленький, потому что это отпечаток следа ребенка.
Уити посмотрел на Шона сосредоточенным взглядом.
— Эта старая дама Прайор слышала, как двое мальчишек играли на улице как раз перед тем, как машина Кейти врезалась во что-то. Она сказала, что они играли клюшками для уличного хоккея.
— Она сказала, что слышала, как Кейти произнесла «эй». Возможно это сказала вовсе и не Кейти. Голос мальчика вполне мог сойти за голос женщины. А отпечатков следов нет? Конечно же, нет. Что они весят, эти мальчишки, дай Бог сотню фунтов?
— Ты узнал голос мальчишки?
— Похож на голос Джонни О'Шиа.
Уити согласно кивнул.
— Второй мальчишка вообще ничего не сказал.
— Да потому что у него же язык в заднице, — пояснил Шон. — Он же немой.
— Привет, Рей, — сказал Брендан, когда оба мальчика вошли в квартиру.
Рей кивнул, О'Шиа махнул рукой и мальчики повернули в спальню.
— Подойди ко мне на секунду, Рей.
Рей посмотрел на Джонни.
— Всего на секунду. Я хочу кое о чем тебя спросить.
Рей пошел к брату, Джонни О'Шиа бросил на пол спортивную сумку, которая была у него в руке и присел на край кровати миссис Харрис. Рей, пройдя через прихожую, вошел в кухню и, приблизившись к брату, сделал взмах рукой, как бы спрашивая:
— В чем дело?
Брендан, согнув ногу, выдвинул из-под стола стул и кивнул на него Рею.
Рей опустил голову и на его лице появилось такое выражение, словно он учуял носом какой-то неприятный запах. Он посмотрел на стул. Он посмотрел на Брендана.
Он вздохнул.
— Что я сделал?
— Скажи мне, — обратился к нему Брендан.
— Я ничего не сделал.
— Ну так садись.
— Я не хочу.
— Почему?
Рей пожал плечами.
— Кого ты ненавидишь, Рей? — спросил Брендан.
Рей посмотрел на него таким взглядом, словно перед ним сидел сумасшедший.
— Нет, ты скажи, — настаивал Брендан. — Кого ты ненавидишь?
Рей, быстро взмахнув руками, ответил:
— Никого.
Брендан кивнул.
— Хорошо. Ну а кого ты любишь?
Рей снова посмотрел на брата с недоумением.
Брендан, уперев ладони в колени, подался всем телом вперед.
— Кого ты любишь?
Рей, опустив голову вниз, рассматривал свои башмаки, затем перевел взгляд на брата. Подняв руку он сделал ею жест в сторону Брендана.
