Черный ворон - Энн Кливз
– Каков он, этот остров? – спросил он.
– Мне нравится.
– Тогда почему ты уехал?
– Ну, сам понимаешь. Работы там не слишком много.
Тут Магнус заметил протянутую руку и наконец пожал ее.
– Может, лучше зайдешь? – сказал он. Потом взглянул поверх плеча Переса на склон и увидел уставившегося на него полицейского в форме. – Заходи, – повторил он уже настоятельнее.
Пересу пришлось нагнуться, чтобы пройти в проем, и, оказавшись внутри, он словно заполнил собой всю комнату.
– Садись, – сказал Магнус.
Возвышающийся над ним человек действовал на нервы. Магнус выдвинул стул из-под стола и ждал, пока Перес сядет. Магнус все утро ждал прихода полиции, а теперь не знал, что сказать. Не знал, что и думать.
– Садись, – вдруг сказал ворон. Он просунул клюв между прутьями клетки и повторил слова, сливая их воедино: – Садисьсадисьсадисьсадись.
Магнус набросил на клетку старый свитер. Боялся, что вмешательство птицы разозлит полицейского. Но Перес, кажется, лишь развеселился.
– Это ты его научил? Не знал, что вороны умеют говорить.
– Умные птицы.
Магнус почувствовал, как на его лицо наползает та самая ухмылка, и ничего не мог с этим поделать. Он отвернулся, надеясь, что она сама собой исчезнет.
– А сегодня утром ты видел воронов внизу на склоне?
– Они всегда там, – ответил Магнус.
– Там погибла девушка.
– Кэтрин. – Он не смог сдержаться. Как и дурацкая ухмылка, слова вырвались вопреки всем его усилиям. «Ничего им не говори, – твердила мать. Ее последние слова, когда те двое полицейских пришли забрать его в Леруик много лет назад. – Ты ничего плохого не сделал – значит, и говорить не о чем».
– Откуда ты знаешь, что она мертва, Магнус? – произнес Перес очень четко и очень медленно. – Откуда ты знаешь, что на склоне лежит именно Кэтрин?
Магнус покачал головой. «Ничего им не говори».
– Ты видел, что с ней случилось? Видел, как она умерла?
Магнус резко крутанул головой, озираясь.
– Может, ты увидел воронов и задумался, что их потревожило?
– Да, – с облегчением согласился он.
– И пошел посмотреть?
– Да.
Магнус энергично закивал.
– Почему ты не сообщил в полицию, Магнус?
– Она уже умерла. Я не мог ее спасти.
– Но полицию нужно было известить.
– В доме нет телефона. Как я мог вам сообщить?
– У кого-нибудь из соседей есть телефон. Ты мог попросить их позвонить.
– Они со мной не разговаривают.
Наступило молчание. Ворон скребся и шуршал под свитером.
– Когда ты ее видел? – спросил Перес. – В котором часу ты пошел вниз по склону, чтобы посмотреть?
– После того как дети ушли в школу. Выходя из дома, я слышал звонок.
Магнус решил, что это умный ответ. Его мать не возражала бы против таких слов.
Повисла еще одна пауза, пока Перес что-то записывал в блокнот. Наконец он поднял голову.
– И давно ты живешь здесь один, Магнус?
– С тех пор как умерла мать.
– Когда это было?
Магнус пытался ответить. Сколько лет прошло? Он не мог сосчитать.
– Агнес тоже умерла, – сказал он, чтобы не пришлось высчитывать годы в уме.
– А это кто?
– Моя сестра. Она заболела коклюшем. Это оказалось серьезнее, чем все думали. Ей было десять.
Он крепко сжал губы. Полицейского этого не касается.
– Должно быть, тебе было одиноко здесь после смерти матери.
Магнус не ответил.
– Ты был бы рад компании.
Он опять не ответил.
– Ты дружил с Кэтрин, да?
– Да, – сказал Магнус. – Дружил.
– Ты встретил ее вчера, когда она ехала в автобусе из города.
– Она была на вечеринке.
– На вечеринке? – переспросил Перес. – Всю ночь? Ты уверен?
Была ли она на вечеринке? Это ведь правда? Магнусу пришлось задуматься. Он не мог припомнить. Она почти ничего не рассказывала.
– Она выглядела уставшей, – сказал он. – Не спала всю ночь. Кажется, она сказала, что была на вечеринке.
– Во что она была одета?
– Не в праздничное платье, – признал Магнус, – но сейчас молодежь особо и не наряжается.
– Когда ты вышел посмотреть на склон, ты видел, во что она была одета. Она переоделась после вашей вчерашней встречи?
– Вроде нет. – Потом он задумался, не следовало ли ответить иначе, не был ли вопрос ловушкой. – Я помню красный шарф.
– Она говорила, где была вечеринка?
– Нет. Сначала она меня даже не заметила. Только потом, когда мы вместе вышли из автобуса.
– Как она выглядела? – спросил Перес.
– Уставшей, я же сказал.
– Но уставшей и печальной или уставшей и радостной?
– Она заходила в дом, – вдруг выпалил Магнус. – На чай.
Наступила тишина. Магнус понял, что совершил ошибку. Он поспешно продолжил:
– Она хотела меня сфотографировать. Для какого-то проекта. Сама захотела зайти.
– Она сделала снимки?
– Ага, несколько штук.
– А раньше она у тебя бывала? – спросил Перес.
Похоже, услышанное его не обеспокоило. Никакой суеты, угроз, возмущения.
– На Новый год. Кэтрин и Салли. Они возвращались домой. Увидели свет и зашли поздравить.
– Салли?
– Салли Генри, дочка учительницы.
– Но вчера Кэтрин была одна?
– Одна, ага.
– И надолго она осталась?
– Съела кусок пирога, – сказал Магнус. – Выпила чаю.
– То есть не весь день?
– Не-а. Недолго.
– И когда она ушла?
– Точно не скажу.
Перес огляделся.
– Хорошие часы.
– Они принадлежали моей матери.
– Точные?
– Каждый вечер сверяю по радио.
– Ты бы заметил, в котором часу ушла девушка. На полке же стоят часы. Ты взглянул бы на них, когда она уходила. Все так делают, машинально.
Магнус открыл рот, но слова не шли. Мысли будто застыли, стали вязкими.
– Не помню, – наконец выдавил он.
– На улице было еще светло, когда она ушла?
– Ага, еще светло.
– В это время года темнеет так рано… – Перес сделал паузу и посмотрел на Магнуса, будто ожидая, что тот передумает. Не дождавшись ответа, он продолжил: – Куда она пошла?
– Домой.
– Она так сказала?
– Нет, но пошла в ту сторону. К тому дому на склоне, где сделали ремонт. Пристроили спереди целую стеклянную стену. Кэтрин там живет.
– Ты видел, как она вошла в дом?
Еще одна ловушка? Магнус взглянул на полицейского. Осознал, что рот у него открыт, и закрыл его.
– Это ведь вполне естественно, – сказал Перес. – Ты наблюдал, как она спускается, верно? Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть на симпатичную девушку. Да и ты, наверное, много времени проводишь, глядя в окно. В такую погоду больше нечем заняться.
– Да, – сказал Магнус. – Я видел, как она вошла.
Молчание затянулось так надолго, что Магнус задумался
