Тайна дома Гленнон-Хайтс - Эйриэнн Корриган
– Разумно, – со вздохом признала Люси. – Ты не стал бы возиться с изменением почерка.
Все они стояли рядком возле раковины. Люси опустила голову Бену на плечо, а он продолжал одной рукой обнимать Джейни. Я стояла позади них, остро чувствуя собственное одиночество. Сильнее этого ощущения было только чувство того, что мне здесь не рады.
Голоса снаружи стали громче, и Люси, Бен и Джейни снова занялись делом. Они, казалось, не удивились и не испугались, вместо этого так сосредоточенно занимались уборкой, словно полная посудомойка могла бы исправить ситуацию. И даже Джейни не обернулась, чтобы заговорить со мной. Я незаметно улизнула в гостиную и написала своей маме: «Кажется, тебе стоит меня забрать».
Я увидела, как на экране прыгают круглые точки: мама размышляет над ответом.
«Все нормально?»
Как только о ситуации узнает моя мать, она сразу же превратится в Историю. Это было очевидно. Она терпеть не могла шумиху любого рода. И уже начала беспокоиться, не слишком ли много времени я провожу с Джейни. «Вы стали совершенно неразлучны, – говорила она мне этим утром. – Солнышко, тебе повезло иметь так много друзей. Не позволяй себе потерять их, увлекаясь кем-то новым».
Всего через несколько минут моя мать появится на пороге и увидит пятно позора, покрывающее наших доселе безупречных новых соседей. А я не хотела давать ей повода недолюбливать Джейни еще сильнее. Так что я попыталась как-то снизить накал страстей и несколько раз стирала и переписывала свой ответ. Наверное, это еще больше ее встревожило, так что она написала: «Что-то с Джейни? В чем дело?» Точки мигали, ожидая моего ответа.
«Нам пригодился бы твой совет», – наконец написала я. Потом сообразила, что это совершенно ничего не проясняет, но решила, что будет проще объяснить на месте. Если бы я написала что-то типа «Донахью получают угрозы по почте», мама точно сочла бы это чересчур претенциозным.
Когда я вернулась в кухню, Люси и Джейни сидели за столом, а Бен примостился на ступеньках, ведущих наверх. Когда миссис Донахью показывала мне дом, то сказала, что эту лестницу сделали такой узкой, потому что в прошлом ею пользовались слуги.
– Разве слуги были такими маленькими? – непонимающе спросила я.
– Нет. – Она рассмеялась. – Просто никого не интересовало, будет ли им удобно.
Поначалу я думала, что жить в доме с потайными коридорами и секретными лестницами – это очень круто. Но, сидя тут в ожидании приезда мамы, я заново оценила привлекательность всех этих темных углов и потайных каморок. Раньше неловкость от того, что я в чужом доме, не давала мне испугаться. Но сейчас, стоило мне вспомнить тщательно выведенные чернилами слова, сердцебиение учащалось. Я еле подавила желание выскочить из полутемного особняка и со всех ног помчаться домой.
Сидя на ступеньках, словно на жердочке, Бен посмотрел на нас и сказал:
– А что если это правда?
– Я бы сказала, что здесь скорее стоит запах чистящего средства, а не тлена, – сухо прокомментировала Люси.
– Ну серьезно, Люси, ты же понимаешь, о чем я. Что если кто-то правда считает, что мы сюда вторглись? Может, люди, которые жили тут раньше, – чокнутые?
– Ты имеешь в виду бывших владельцев, которые УЕХАЛИ ИЗ ГОРОДА? – сказала Люси, но Бен не понял намека. – Они уехали насовсем, Бен. А на письме даже почтового штампа нет.
Мы с Джейни переглянулись.
– Что? – спросила Люси, но я помотала головой. Не знаю почему – наверное, из-за странного чувства преданности Лэнсомам. Но она властно произнесла: – Ну-ка выкладывайте.
– Не может быть, чтобы… – заговорила я.
– Они не уехали, – сообщила сестре Джейни. – И они, скорее всего, рисковали вообще потерять дом. Возможно, поэтому мы и смогли его себе позволить.
– Тогда где они? – недоверчиво переспросила Люси.
Я пожала плечами:
– Живут где-то в городе, наверное.
– Ну тогда это все проясняет. Нет, конечно, записка все равно безумная, но теперь, по крайней мере, ее безумие объяснимо, – Люси устало потерла виски. – Надо сказать маме с папой.
– Да, – ответил Бен. – А еще, возможно, кое-кому надо извиниться за беспричинные подозрения.
– Не такие уж и беспричинные, – Люси потрясла головой. – Я думаю, мой кредит еще не исчерпан. Минимум несколько лет безо всяких извинений.
Бен лишь покачал головой.
– Не думаю, что это сделал кто-то из Лэнсомов, – я заставила себя выступить в их защиту. – Уверена, что это не они. – Я посмотрела на Джейни, надеясь на поддержку, но что она могла сказать? Она же не знает Тэтчера Лэнсома. Будем честны, я и сама не то чтобы его знаю. Но я продолжала: – Это просто не в их духе. – Мой голос становился все тише. – Мне кажется, вы преждевременно делаете выводы. Нельзя быть уверенными.
– Мы не можем быть уверены ни в чем, – сказала Джейни.
Интересно, имела ли она в виду и меня тоже.
И вдруг зазвенел звонок.
На лицах остальных отразился такой ужас, что мне стало невероятно стыдно, что я им не сказала, что скоро придет мама. Джейни открыла, и на ее лице мелькнуло облегчение.
– О, миссис Дэнверс, здравствуйте! – Она повернулась к Люси и Бену. – Это мама Оливии.
– Как считаете, стоит ли попросить у миссис Дэнверс образец почерка? – произнес Бен, но затем поднялся и протянул руку: – Рад с вами познакомиться.
– Что у вас тут происходит? Оливия, не хочешь меня просветить?
Мама смотрела на меня с ожиданием и растерянностью. Зачем я вообще втянула ее во все это? Я понадеялась, что автор письма не прячется где-нибудь в кустах с дорогущей перьевой ручкой и не вписывает мою мать в какую-нибудь зловещую «тетрадь смерти».
– Ну, тут кое-что произошло. – Я обвела взглядом комнату в надежде, что кто-то из Донахью возьмет на себя труд все объяснить.
– Да уж я догадалась! – Мама хлопнула в ладоши. – А ваши родители дома?
И тут, словно по сигналу, мистер и миссис Донахью появились со стороны дворика, тихо о чем-то переговариваясь. Сейчас они смотрелись чудесно, словно семья с открытки, а не гости шоу Divorce Court[5].
– Добрый вечер, – сказала моя мама, прежде чем я успела ее представить. – Я Мелинда Дэнверс, ваша соседка.
– О, так вы мама Оливии! Добро пожаловать. Простите, мы не ждали гостей и убирали со стола.
– Спасибо за ужин, миссис Донахью, – сказала я на автомате.
– Не стоит благодарности, Оливия. И прошу нас извинить за то, что дискуссия за столом стала слишком напряженной.
Моя мать тут же навострила уши, и я решила вступить.
– Я написала маме и попросила ее зайти. Мне показалось, что вы можете с ней посоветоваться. – Все непонимающе смотрели на меня, и я добавила: – Насчет письма.
– О, как это мило. – Миссис Донахью повернулась к мужу. – Не правда ли, мило? – А потом к моей матери: – Мы так рады, что девочки подружились. Вы воспитали чудесную юную леди. Правда, Гэвин? – Мистер Донахью кивнул.
Затем миссис Донахью опустила глаза и посмотрела на белую картонку в своей руке так, словно впервые ее видит,
