Роберт Ладлэм - Завет Холкрофта

У него был один пунктик, который вполне можно было объяснить. Его отец, мать, двое сестер и брат были удушены газом в Аушвице. И если бы не страстный призыв швейцарского доктора, поведавшего о районе в горах Невшателя, где не имелось никакого медицинского обслуживания, Вальтер Литвак жил бы в киббуце Хар-Шхаалаф, в пустыне Негев. Он намеревался провести в клинике три года. Было это пять лет назад. Спустя несколько месяцев после приезда в Невшатель ему довелось узнать, кто был его нанимателем: один из людей, боровшихся с возрождающимся нацизмом. Им было известно многое, неведомое другим. Они знали о тысячах уже выросших детишек, рассеянных повсеместно, и о бессчетных миллионах, которые могли попасть в руки этих безвестных наследников. Предстояла большая работа, не имевшая ничего общего с медициной. Его связным стал человек по имени Вернер Герхард, а сама группа называлась «Нахрихтендинст».

Вальтер Литвак остался в Невшателе.

— Заходите скорей, — сказал он Хелден. — Я помогу вам, у меня здесь есть кабинет.

Он снял с нее пальто и почти волоком втащил в комнату, где стоял операционный стол.

— В меня стреляли, — это все, что пришло на ум сказать Хелден.

Литвак уложил ее на стол, снял с нее юбку и приспустил трусы.

— Не тратьте сил на разговоры. — Он разрезал ножницами повязку и осмотрел рану, затем взял из стерилизатора иглу для шприца. — Я усыплю вас на несколько минут.

— Нет. Некогда! Я должна вам рассказать...

— Я же сказал, всего на несколько минут, — оборвал ее доктор, вводя иглу в руку Хелден.

Она открыла глаза, увидела вокруг какие-то расплывчатые очертания и ощутила, как затекла нога. Когда в глазах у нее прояснилось, она заметила доктора в другом конце комнаты. Хелден попыталась сесть. Литвак услышал и обернулся.

— Здесь антибиотики, — произнес он, показывая ей пузырек с таблетками. — Первые сутки принимать каждые два часа. Затем — каждые четыре часа. Итак, что произошло? Расскажите покороче. Я съезжу в коттедж и обо всем позабочусь.

— В коттедж?.. Значит, вам известно?

— Вы разговаривали, будучи под наркозом. Так бывает с большинством людей после ранения. Несколько раз вы повторили «Нахрихтендинст». Затем «Иоганн». Видимо, подразумевался фон Тибольт, и тогда, стало быть, вы его сестра — одна из тех, кто был с Фалькенгеймом. Так что, началось? Наследники слетелись в Женеву?

—Да.

— Именно к этому выводу я пришел сегодня утром. Сводки новостей, поступающих из Негева, ужасны. Одному Богу известно — как, но им удалось обо всем проведать.

— Какие сводки?

— О событиях в Хар-Шхаалаф. — Доктор с такой силой сжал находившийся у него в руках пузырек, что на руке его вздулись вены. — На киббуц совершен налет. Разрушены дома, истреблено население, выжжены поля. Подсчет жертв еще не завершен, но по предварительным оценкам — убитых свыше ста семидесяти. В основном мужчины, но есть женщины и дети.

Хелден зажмурилась. Слов не было. Литвак продолжал:

— Взрослые все до единого убиты, вырезаны в садах. Утверждают, будто это дело рук террористов из «Возмездия». Но это не так. Там поработали «Вольфшанце». Боевики из «Возмездия» никогда не напали бы на Хар-Шхаалаф, так как знают, что последовало бы за этим. Евреи из всех киббуцев, все отряды самообороны поднялись бы, чтобы отомстить им.

— Герхард сказал, вы должны были телеграфировать в Хар-Шхаалаф, — прошептала Хелден. Глаза Литвака затуманились слезами:

— Теперь уже не о чем и некому телеграфировать. Там никого не осталось в живых. А теперь рассказывайте, что стряслось на озере.

Она повиновалась. Выслушав рассказ Хелден, доктор помог ей спуститься с операционного стола, перенес в большую, в альпийском стиле, жилую комнату и уложил на кушетку. После чего подвел итог:

— Поле боя сейчас — Женева, и нельзя терять ни единого часа. Если даже с Хар-Шхаалаф удастся связаться, это будет совершенно бесполезно. Но в Лондоне есть один человек из Хар-Шхаалаф. Ему приказано было оставаться там. Он следил за Холкрофтом. До самого Портсмута. Именно он вынул фотографию у Холкрофта из кармана.

— На снимке был Бомонт, — произнесла Хелден, — из «Одессы».

— Из «Вольфшанце», — поправил Литвак. — «Дитя Солнца». Один из тысяч. И один из немногих, кому довелось работать с фон Тибольтом.

Хелден приподнялась, нахмурившись:

— Записи. Записи Бомонта -они были совершенно бессмысленные.

— Какие записи?

Она поведала доктору о темных и противоречивых сведениях, обнаруженных в навигационном журнале Бомонта. И о подобном же досье, принадлежащем заместителю Бомонта, Яну Льюэллену.

Литвак записал это имя в блокнот.

— Как удобно... Двое из «Вольфшанце» командуют кораблем, занимающимся электронным шпионажем. Сколько еще таких, как они? И в скольких местах?

— В газетах недавно приводили слова Льюэллена. Когда Бомонт и Гретхен... — Докончить она не могла.

— Не думайте об этом, — отозвался доктор. — У «детей Солнца» свои собственные правила. Льюэллена нужно добавить к списку тех, кого необходимо разыскать в Женеве. Герхард был прав. В первую очередь мы должны найти список. Это столь же неотложно, как и предотвращение снятия денег со счета. Может быть, еще неотложнее.

— Почему?

— Фонды эти предназначены для четвертого рейха, но сам рейх -это люди. Удастся уничтожить эти фонды или нет — люди все равно останутся. Мы должны знать, кто они.

Хелден откинулась на подушку:

— Мой... я хотела сказать, Иоганн фон Тибольт может быть убит. То же можно сделать с Кесслером и при необходимости даже с Ноэлем. Снятие денег можно остановить. Но есть ли уверенность, что список будет найден?

— У человека из Хар-Шхаалаф, находящегося в Лондоне, возможно, найдутся какие-то соображения на этот счет... Вы должны это знать, поскольку вам придется с ним работать. Его называют убийцей и террористом. Сам он себя ни тем, ни другим не считает, но законы, которые он нарушил, и преступления, которые совершил, ставят под сомнение эту его уверенность. — Литвак на мгновение отвернулся в сторону, затем бросил взгляд на часы. — Сейчас без трех девять. Он живет в километре от аэропорта Хитроу. Если мне удастся связаться с ним, то к полуночи он будет в Женеве. Вы знаете, где остановился Холкрофт?

— Да. В «Д'Аккор». Поймите, ему ничего не известно. Он глубоко убежден в справедливости того, что делает.

— Понимаю, но, к несчастью, это может оказаться безразлично для сохранения его жизни. Прежде всего, однако, надо связаться с ним.

— Я обещала позвонить ему сегодня вечером.

— Прекрасно. Дайте я помогу вам добраться до телефона. Тщательно выбирайте слова. За ним наверняка установлена слежка, и линия будет прослушиваться. — Литвак подставил ей плечо и довел до стола с телефонным аппаратом.

— Отель «Д'Аккор». Бон суар, — произнесла телефонистка на том конце.

— Добрый вечер. Могу ли я поговорить с мистером Ноэлем Холкрофтом?..

— Мсье Холкрофтом? — Телефонистка замялась на мгновение. — Одну минутку, мадам.

В наступившей тишине раздался щелчок и вслед за этим — мужской голос:

— Миссис Холкрофт?

— Что-что?

— Я имею честь говорить с миссис Холкрофт, не так ли? Хелден опешила. Что-то не так. Телефонистка на коммутаторе даже не удосужилась соединиться с номером Ноэля.

— Так вы ожидали моего звонка? — спросила она.

— Ну конечно, мадам, — доверительно ответил портье. — Ваш сын был очень щедр. Он велел передать, чтобы вы ни в коем случае не показывались, но оставили номер телефона, по которому он сам мог бы вас разыскать.

— Понимаю. Подождите, пожалуйста, минуту. — Хелден зажала ладонью трубку и обернулась к Литваку. — Они принимают меня за миссис Холкрофт. Ноэль заплатил им, чтобы они записали номер, по которому он сможет позвонить матери.

Врач кивнул и торопливо направился к другому столу:

— Продолжайте разговаривать. Скажите, вам нужны гарантии, что этот телефонный номер не узнает никто другой. Предложите деньги... Все, что угодно, лишь бы потянуть время. — Литвак схватил потрепанную телефонную книгу.

— Прежде чем назвать вам номер, я должна быть уверена... — Хелден многозначительно замолчала.

Портье поклялся могилой собственной матери, что сообщит номер только Холкрофту. Доктор подлетел к Хелден, протягивая записанный на листке бумаги телефон. Хелден продиктовала его портье и повесила трубку.

— Что это за номер? — спросила она Литвака.

— Пустая квартира на улице де ла Пэ. Но расположена она не по тому адресу, который указан в телефонных справочниках, а вот по этому. — Литвак написал адрес на том же листке, под номером телефона. — Запомните и то и другое.

— Хорошо.

— А теперь я попытаюсь связаться с нашим человеком в Лондоне, — бросил он уже на ходу, направляясь к лестнице; затем остановился на нижней ступеньке и объяснил: — У меня здесь есть радиооборудование, с помощью которого можно соединиться с любым абонентом мобильной телефонной сети... Я отправлю вас в Женеву. Вы не в состоянии слишком много передвигаться, но рана неглубокая, и шов, стянутый бинтами, будет держаться крепко. Так что у вас есть возможность разыскать Холкрофта. Надеюсь, вам это удастся. Желаю успеха. Ноэль Холкрофт должен порвать с фон Тибольтом и Кесслером. Если он воспротивится этому требованию или даже просто будет колебаться — его следует убить.