Джон Ле Карре - Ночной администратор
– Это одна из его задач.
– И иногда он подписывает их распоряжения. Ну, например, если министр внутренних дел застрянет в пробке. Или наступит конец света. В крайних случаях твой Гарри имеет право принять решение, а потом согласовать его с министром. Верно? Или что-то изменилось?
– Леонард, ты что, бредишь?
– Может быть.
– Ничего не изменилось, – ответил Гудхью с напряженным отчаянием в голосе.
– Отлично, – сказал Берр. – Я рад, Рекс. Спасибо, что дал мне знать. – И он возвратился к длинному описанию грехов Джойстона Брэдшоу.
27
Экстренное заседание полного состава Координационного комитета было назначено на десять тридцать, но Гудхью появился загодя, чтобы убедиться, что конференц-зал, расположенный в цокольном этаже здания, полностью готов, и разложить размноженные тексты повестки дня и протоколов предыдущей встречи. Жизнь научила его держать такие вещи под контролем.
Подобно генералу накануне решающего сражения Гудхью спал чутко и проснулся на рассвете со свежей головой и ясным пониманием своей цели. Он был уверен, что его солдаты не подведут. Он заранее пересчитал их и с каждым побеседовал. Чтобы их преданность еще возросла, он подарил каждому экземпляр своей статьи «Новая эра», в которой так блестяще доказывал, что в Британии более закрытая система управления, больше законов, ограничивающих гласность, и более изощренные методы утаивания положения дел нации от граждан, чем в любой другой демократической стране Запада. Он предупредил их в пояснительной записке к докладу Берра, что комитет столкнулся с классической ситуацией проверки своих возможностей.
Первым после Гудхью человеком, появившимся в конференц-зале, был его сентиментальный школьный приятель Пэдстоу, который всегда приглашал потанцевать самых невзрачных девушек, чтобы придать им уверенность в себе.
– Послушай, Рекс, ты помнишь то секретное-пресекретное письмо, которые ты послал мне, чтобы прикрыть мои тылы, покуда твой Берр выделывал свои штучки на западе? Для хранения в моей личной папке? – Как всегда речь Пэдстоу напоминала не самые удачные пассажи П. Г. Вудхауса.
– Конечно помню, Стэнли.
– У тебя случайно нет копии? А то оно куда-то запропастилось. Хотя готов поклясться, что положил его в сейф.
– Насколько я помню, письмо было написано от руки, – ответил Гудхью.
– И ты не сделал с него копию, прежде чем отправить?
Разговор прервался – появились два чиновника из секретариата кабинета министров. Один ободряюще улыбнулся Гудхью, другой, по фамилии Ломинг, был поглощен стиранием пыли со стула носовым платком. «Ломинг – один из них, – говорил Пэлфрей. – У него есть своя теория о нуждах студентов первокурсников всего мира. Многие думают, что он шутит». Вслед за ними вошли руководители подразделений военной разведки, потом две шишки из связи и обороны. Потом прибыл Мерридью из Северного отдела Министерства иностранных дел. Его сопровождала мрачная женщина по имени Дон. Новое назначение Гудхью уже явно не было ни для кого секретом. Некоторые входя пожимали ему руку. Другие неуклюже бормотали что-нибудь ободрительное. А Мерридью, который играл правого крайнего за Кембридж, в то время как Гудхью был полузащитником в Оксфорде, дошел даже до того, что хлопнул его по плечу – в ответ на что Гудхью театрально вскрикнул, имитируя боль: «О Боже, ты мне сломаешь ключицу, Тони!»
Принужденный смех был прерван появлением Джеффри Даркера и его невозмутимого заместителя Нила Марджорэма.
«Они крадут, Рекс, – говорил Пэлфрей. – Они лгут... они сговариваются... Англия – слишком мала для них... Европа – балканский Вавилон... Вашингтон для них истинный Рим».
Заседание началось.
* * *– Операция «Пиявка», министр, – объявил Гудхью, насколько мог бесстрастно. Как всегда, Гудхью был секретарем, его начальник председательствовал. – Необходимо разрешить несколько неотложных вопросов. Действовать нужно незамедлительно. Ситуация обрисована в резюме Берра. Час назад она оставалась той же. К тому же требуется четко определить компетенцию заинтересованных ведомств.
Министр казался до предела раздраженным.
– Где, черт побери, уголовная полиция? – ворчал он. – Хорошенькое дельце, разбирается их вопрос – и никого нет!
– Уголовная полиция, к сожалению, пока не самостоятельное ведомство, министр, хотя многие из нас боролись за повышение ее статуса. На заседаниях Координационного комитета присутствуют только полномочные представители и главы ведомств.
– Мне кажется, нужно пригласить сюда Берра. Будет глупо, если обсуждение пройдет без человека, который знает это дело «от» и «до». Не правда ли? – обращаясь к присутствующим, сказал министр.
Гудхью не ожидал такого удачного поворота событий. Он знал, что Берр сидит в каких-то пятистах ярдах отсюда.
– Если вы так считаете, министр, то позвольте мне вызвать Леонарда Берра на это заседание, а также записать как прецедент, что представители кооптированных агентств, которые занимаются делами, находящимися в центре внимания комитета, могут приравниваться по своему статусу к действительным членам?
– Возражаю, – огрызнулся Даркер. – Уголовная полиция – это только острие иглы. Если мы допустим сюда Берра, то придется открыть двери всем мини-агентствам Уайт-холла. Известно, что эти маленькие группки замахиваются на то, что им не по силам. Заварят кашу, а расхлебать – кишка тонка. Все мы читали бумагу Берра. Но многие здесь знают это дело с других сторон. Судя по повестке, мы собираемся обсуждать руководство и контроль. Меньше всего нам нужно, чтобы предмет нашего обсуждения сидел здесь и слушал.
– Но, Джеффри, – тихо возразил Гудхью, – вы – постоянный предмет наших обсуждений.
Министр пробормотал что-то вроде «ладно, оставьте все как есть». Так закончился первый раунд, и оба противника ушли с ринга с легкими повреждениями.
* * *Несколько минут английской камерной музыки: руководители воздушной и морской разведки приступили к рассказу о своих успехах в выслеживании «Горацио Энрикеса». После доклада они пустили по рядам сделанные крупным планом фотографии.
– Выглядит как обычный танкер, на мой взгляд, – сказал министр.
Мерридью, ненавидящий шпионов, согласился:
– Может, так оно и есть.
Кто-то закашлял. Заскрипел стул. Гудхью услышал своеобразный носовой звук и моментально понял, что он служит вступлением к тем возражениям, с которыми выступит сейчас высокопоставленный британский политик.
– Почему мы считаем его нашим? – поинтересовался министр. – Направляется в Польшу. Под флагом Панамы, компания с Кюрасао. Насколько я могу судить, чадо не наше. Вы просите меня доложить в вышестоящие инстанции. А я спрашиваю вас, зачем мы вообще это обсуждаем?
– «Айронбрэнд», министр, – британская компания.
– Нет, багамская. Разве не так? – Министр с напускной солидностью стал демонстративно просматривать состоящий из трех тысяч слов отчет Берра. – Вот, пожалуйста. Здесь сказано: багамская.
– Ею управляют британцы, и преступление совершают британцы, доказательства по этому делу собраны британской агентурой под эгидой вашего министерства.
– Ну тогда передайте их полякам, а мы все пойдем домой, – сказал министр, весьма довольный собой. – По-моему, чудесный план действий.
Даркер ледяной улыбкой отдал дань министерскому юмору и находчивости, а потом решил предпринять беспрецедентную попытку стилистически уесть Гудхью.
– Нельзя ли сказать данные, вместо доказательства, Рекс? Скажи, пока мы все не запутались.
– Я не запутался, Джеффри, и никто меня не запутает, скорей вынесут вперед ногами, – возразил Гудхью, пожалуй, излишне громко, чем несколько смутил своих сторонников. – Что касается передачи полякам соответствующих доказательств, то уголовная полиция сделает это в соответствии со своими полномочиями, но не ранее принятия согласованного решения о мерах против Роупера и его сообщников. Права по захвату транспорта с оружием уже отданы американцам. Я вовсе не намерен теперь взваливать на поляков наши обязанности, если только министр не отдаст на этот счет приказ. Речь идет о весьма состоятельном и прекрасно организованном преступном синдикате в очень бедной стране. Эти негодяи выбрали Гданьск, потому что уверены, что смогут проскочить там. Если у них действительно есть в Гданьске свои люди, то совершенно неважно, что мы скажем польскому правительству. Груз все равно будет принят, и мы только зря принесем в жертву информатора Берра. Разве что известим Онслоу Роупера, что мы вышли на его след.
– Возможно, информатор Берра уже разоблачен, – предположил Даркер.
– Все возможно, Джеффри. У уголовной полиции много врагов, некоторые прямо за Темзой.
Впервые на их стол легла призрачная тень Джонатана. И хотя Гудхью не знал его лично, он достаточно пережил вместе с Берром, чтобы ощутить боль. От ярости он переменился в лице и продолжил на несколько более высокой ноте, чем обычно:
