Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе
– Мы имеем дело не с обычными людьми, Лютер, – вмешалась Монтроз. – У них практически безграничные возможности.
– В таком случае у них должно быть очень качественное оборудование.
– В их распоряжении есть все, что они только пожелают, – сказал Камерон. – Огромные деньги могут позволить всё.
– Знаете, что сказал диспетчер станции слежения в Шамони? «Зачем вам нужны самолеты-невидимки „Стелсы“, если у вас есть „Черный красавчик“?» Мило, правда?
– «Черный красавчик»?
– Черт побери, Кам, я тоже могу загорать на солнце, только это будет не слишком заметно… А сейчас, ребята, держитесь, наша «бабушка» поднимается в воздух!
Когда самолет набрал высоту, Лесли обратилась к летчику.
– Лютер, – сказала она, – вы говорили о том, что англичане спешат нас вытащить, и, полагаю, речь шла о Лондоне.
– Совершенно верно.
– Полагаю, мы имеем право ненадолго остановиться во Франции! – с жаром добавила Монтроз.
– Ну разумеется, господин подполковник. Если бы мы летели обычным маршрутом, на это понадобился бы час, но с нашим извращенным полетным планом у нас уйдут все два часа. Скоро станет светло, приближается рассвет. Кстати, вон в том углу, он здесь вместо камбуза, есть кофе.
– Да, Лютер, – сказал Прайс, – а как тебе нравится твое новое задание?
– О, это здорово, просто мороженое в шоколаде! И если забыть про того хорька, который в мое отсутствие пытается прибрать к рукам мою эскадрилью на «Тикондероге», жаловаться вообще не на что. Я живу в лучших гостиницах, мне приносят завтрак прямо в постель, сто́ит только снять трубку телефона; я принимаю участие в шпионских совещаниях и летаю на новейших истребителях Королевских ВВС.
– И никаких минусов?
– О, есть один, и очень существенный. За мной следят двадцать четыре часа в сутки. Я выхожу на улицу, и моя «тень» выходит следом за мной, я сажусь ужинать, и она оказывается за соседним столиком, я заглядываю в пивную, а она уже у стойки.
– Лейтенант, все это делается ради твоей же безопасности.
– Есть еще одно. Этот чувак сэр Джеффри постоянно твердит о том, что командование флота «отнесется благосклонно» к предложению продвинуть меня по службе. Я попросил его не вмешиваться; он никак не может взять в толк, что наши адмиралы не слишком-то жалуют адмиралов английских.
– Лютер, не сомневайся, Джеффри отвечает за свои слова.
– В таком случае я беру свои возражения назад и приношу извинения. Вот уже пару лет мы время от времени встречаемся с одним военным врачом с базы в Пенсаколе. Наверное, у нас могло бы что-нибудь получиться, но она уже коммандер, и мне бы хотелось хоть чуть подравняться с ней в званиях.
– В таком случае слушайся сэра Джеффри. Вашингтон перед ним в долгу, и, если нам повезет, долг этот будет просто неоплатным.
– Все понял.
– Да, кстати, а куда именно во Францию мы летим? – спросила Лесли.
– Госпожа подполковник, я вас туда доставлю, но мне запрещено раскрывать, где это находится. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Понимаю.
Когда на востоке горизонт зарозовел зарей, Прайс и Монтроз поразились, увидев, как низко над поверхностью воды и земли летит самолет.
– Господи! – воскликнул Камерон. – Да я мог бы нырнуть прямо отсюда и искупаться!
– Я бы посоветовал этого не делать, – заметил летчик, – особенно если учесть, что сейчас мы будем перелетать через Монблан. Там, на вершине, много глубокого снега и льда.
Консидайн посадил «Бристоль» на промежуточном аэродроме в Ле-Майе-де-Монтань, предназначенном для частных самолетов. Конечная точка полета оставалась пассажирам по-прежнему неизвестна. Над плодородной долиной Луары поднялось утреннее солнце, добавив и без того ярким краскам влажный блеск росы.
– Ваша машина вон там! – объявил Лютер, подруливая к запыленному серому седану, который стоял в конце взлетно-посадочной полосы. – Здесь я заправлюсь топливом и, согласно приказам из Лондона, снова поднимусь в воздух. Сейчас я ненадолго отлучусь, но ровно через девяносто минут вернусь, и это будет время вылета. Ни минутой позже.
– Машина – это хорошо, – сказала Лесли, – но как далеко ехать до детей?
– Минут десять-двенадцать.
– Помилуй бог, но у меня же совсем не останется времени!
– Госпожа подполковник, это все, что я могу вам предложить. Вы человек военный, вы сами все понимаете.
– Да, понимаю, лейтенант. Скрепя сердце вынуждена подчиниться.
Боковые стекла в машине оказались настолько тонированными, что Прайс и Монтроз не могли ничего разглядеть сквозь них. Кроме того, и на лобовом стекле по краям были две черные полосы, так что отчетливо была видна только дорога прямо впереди.
– Черт побери, что это такое? – воскликнула Лесли. – Мы понятия не имеем, куда нас везут!
– Это сделано для того, чтобы обезопасить ребят, – объяснил Камерон. – Если мы ничего не увидим, то не сможем никому ничего рассказать.
– Помилуй бог, но ведь это мой сын! Кому я могу что-либо рассказывать?
– Возможно, тут у нас чуть больше опыта, чем у тебя. Под воздействием определенных препаратов ты могла бы выдать, что видела по дороге к Джеми.
– В предположении, что меня захватят?
– Лесли, это никогда нельзя сбрасывать со счетов. Ты сама все прекрасно понимаешь, тебе знакомы порядки.
– И снова я соглашаюсь скрепя сердце. Две таблетки цианистого калия у меня при себе, они в военной форме, в багаже.
– Надеюсь, наш нынешний сценарий не предусматривает ничего подобного, – сказал Прайс. – Меры безопасности строжайшие.
Дорога привела к воротам, которые охраняли люди в штатском, сотрудники Второго бюро, самой секретной из французских спецслужб. Водитель-француз, также из Второго бюро, обменялся с охранниками парой слов, и машина заехала за высокую каменную стену. Посреди просторного участка стоял одноэтажный сельский домик, окруженный лугами с пасущимися коровами. Рядом с домом в огороженном загоне находилось с полдюжины лошадей.
И сразу же новоприбывшим стало понятно, что в доме царит всеобщее смятение. Повсюду стояли машины французской армии и местной полиции, суетились люди, воздух разрывался оглушительным воем сирен.
– Черт побери, что здесь происходит? – воскликнул Камерон.
– Понятия не имею, мсье! – ответил водитель. – На воротах мне только сказали, чтобы я ехал медленно, поскольку здесь случилось чрезвычайное происшествие.
– Что здесь произошло? – заорал Прайс, выскакивая из машины и хватая за руку первого попавшегося сотрудника Второго бюро.
– Молодой англичанин! – ответил охранник. – Он бежал!
– Что? – воскликнула Лесли Монтроз. – Я подполковник Монтроз, где мой сын?
– В доме, мадам, поражен случившимся не меньше нас!
Вбежав в дом, Камерон и Лесли застали юную Анджелу Брюстер в объятиях Джеймса Монтроза-младшего, безудержно рыдающих на диване.
– Ты ни в чем не виноват, Джеми! – причитала девушка. – Ты ни в чем не виноват, не виноват!
– Нет, виноват! – сквозь слезы твердил Джеми.
– Прекрати, Джеми! – взревела его мать, подбегая к дивану и хватая сына за плечи. – Что у вас произошло?
– О, господи, мама! – пробормотал Джеми, стискивая мать с такой силой, словно она была страховочным концом, а под ним разверзлась бездонная пропасть. – Я все рассказал Роджеру!
– Что ты ему рассказал, Джеми? – мягко спросил Прайс, опускаясь на колени перед матерью и сыном. – Что именно ты ему рассказал?
– Роджер все спрашивал у меня, как мне удалось бежать с той виллы в Бахрейне, как я перелез через стену, как добрался до города – и как нашел Лютера.
– Обстоятельства там были совершенно другими, – сказал Камерон, положив ладонь на дрожащее плечо Джеми. – Наверное, Роджер говорил тебе, что сможет сделать то же самое.
– Он мне ничего не говорил! Он просто бежал – и все. Перелез через стену – и был таков.
– Но у него же нет средств, – возразила Лесли. – И в первую очередь денег.
– О, деньги у Роджера есть, – вмешалась Анджела Брюстер. – Как вам, наверное, известно, два раза в неделю нам переправляют нашу почту, чтобы мы имели возможность отвечать тем, кому хотим. Ответы отсылают в Лондон, где опускают в почтовый ящик. Так вот, Роджер попросил в нашем банке чек на тысячу фунтов, и вчера он его получил. Распечатав конверт, Родж рассмеялся от счастья.
– Все было так просто? – поразилась Лесли Монтроз.
– Его подписи оказалось достаточно, Лесли. Наверное, этот банк принадлежал маме с потрохами.
– У богатых все по-другому, – заметил Прайс. – Но почему, Анджела, почему ваш брат задумал бежать отсюда?
– Для того чтобы понять это, сэр, надо знать моего брата, хорошо его знать. Родж отличный парень, просто отличный. Но в чем-то он похож на нашего отца. Увидев несправедливость, настоящую несправедливость, он может впасть в ярость. Мне кажется, Родж задумал отыскать Джеральда Хеншоу и отправить его в преисподнюю. Он считает, что должен убить Джерри, отомстив ему за смерть нашей матери.
