Роберт Ладлэм - Патрульные апокалипсиса
— Я за второй вариант, — ответил Лэтем. — Иначе мы просто упустим время. Вытаскиваем эту суку оттуда и берем ее связных.
— Соблазнительно быстрый способ, Дру, но опасный и чреват тем, что ничего не даст. Если, как мы теперь оба считаем, этот убогий парк — важнейшая связь с Братством, то ликвидировать ли нам ее, оставив брешь, или попытаться узнать побольше?
— Я считаю, ликвидировать.
— И спугнуть неонацистов по всей Европе? Есть и другие способы, друг мой. Мы можем подключиться к их телефонам, факсам, высокочастотным радиопередачам, если таковые существуют. А то золотой приз уйдет чучелу осла. Можно следить за женой Кортленда и круглые сутки наблюдать за парком. Нужно тщательно продумать наши действия.
— Черт, эта ваша французская манера!.. Вы слишком много говорите.
— К счастью или к несчастью, но я унаследовал галльский скептицизм.
— Вы, наверно, правы. Просто мне это не по нутру. Мне не терпится.
— У вас злодейски убили брата, Дру. А у меня нет. На вашем месте я в то же самое чувствовал.
— Не знаю, чувствовал бы это Гарри.
— Странное замечание. — Моро внимательно посмотрел на Лэтема, отметив его отсутствующий взгляд.
— De sangfroid[105], — тихо сказал Дру.
— Что-что?
—Нет, ничего. — Лэтем моргнул, возвращаясь к реальности. — Как думаете, что там Жак обнаружит?
— Жену посла, если повезет, — ответил необузданный гонщик Франсуа. — Надеюсь, повезет, потому что чем быстрее я окажусь дома, тем лучше. Дочери мои чуть не рыдали, когда уходили с Ивонн... Извините, господин директор, мои личные проблемы к делу не относятся. Да; честно говоря, они и несущественны.
— Не надо извиняться, Франсуа. Если у человека нет своей жизни вне стен Второго бюро, у него нет перспектив — что само по себе опасное состояние.
— Alors![106]— сказал водитель, глядя вперед на земляную дорогу.
— Что такое? — спросил Моро.
— Да тот парень в странном одеянии — в оранжевом трико и голубой блузе!
— И что он?
— Ищет кого-то. Бегает взад-вперед — сюда направляется, к входу.
— Расходимся! — приказал глава Второго бюро.
Трое мужчин разошлись в разных направлениях, а молодой бородатый парень в оранжевом трико пронесся мимо, то и дело останавливаясь и оглядываясь. Франсуа шел между двумя палатками для служащих спиной к дороге. Минуту спустя мелькнуло оранжевое пятно, вихрем метнувшееся обратно в ветхий офис, именуемый «Правлением». Моро и Лэтем присоединились к Франсуа в узком проходе между палатками.
— Он явно кого-то искал, — сказал Дру. — Не вас ли?
— С какой стати? — нахмурился водитель. — Хотя я, кажется, припоминаю, мелькнуло что-то оранжевое, когда я отворачивался от жены с детьми, чтоб связаться с вами.
— Наверно, радио выдало, — сказал Моро. — Вы же сами говорите, с какой стати ему было выделять вас из всех... Впрочем, объяснение тут довольно простое, мне кажется. В таких местах, как эти маленькие луна-парки, очень легко избежать налогов. Все за наличные, а билеты они сами печатают. Кто-то, похоже, подумал, что вы из налогового управления и регистрируете продажу билетов. Это в порядке вещей, таким инспекторам иногда предлагают взятки.
— Mes amis[107], — Жак, уже не изображая больше пьяницу, подбежал к ним и взял у Франсуа свою куртку и галстук. — Если мадам Кортленд зашла в офис управляющего, она еще там. Второго выхода нет.
— Подождем, — сказал Моро. — Опять разделимся, но будем держаться неподалеку, и один из нас станет неотрывно следить за дверью. Сменяем друг друга каждые двадцать минут. Я буду первым, и не забудьте, держите радио там, откуда слышно сигнал.
— Я вас сменю, — сказал Дру, глядя на часы.
— А я вас, мсье, — добавил Жак.
— Ну а за ним я, — заключил Франсуа.
Прошло два часа, каждый из них дважды сменился на своем посту, и глава Второго бюро приказал им встретиться у палаток к западу от южного входа.
— Жак, — сказал Моро, — вы уверены, что там нет двери сбоку или сзади?
— Окна и то нет, Клод. Кроме тех, что на фасаде, никаких других окон.
— Смеркается, — заметил Франсуа. — Может, она ждет, когда еще больше стемнеет, чтоб уйти с последними посетителями?
— Возможно, но опять-таки почему?
—Она же ушла от ваших агентов на Елисейских полях, — сказал Лэтем, вопросительно подняв брови.
— Она никак не могла знать, что находится под наблюдением, мсье, — возразил Жак.
— Может быть, ей сказали.
— Это уже совсем новый ракурс, Дру. И у нас нет тому доказательств.
— Я размышляю, вот и все. А вдруг она просто параноик — вполне возможно, черт возьми, каким же иначе может быть такой человек... Спрашиваю всех. Кого вы видели, выходящими из этой двери? Я лично — этого чудака в оранжевом трико; он встретился с поджидавшим его человеком в костюме клоуна.
— А я видел двух страшно размалеванных женщин. У них был такой вид, будто они из гарема обедневшего шейха, — сказал Жак.
— Не могла одна из них быть женой Кортленда? — быстро спросил Моро.
— Никоим образом. Мне тоже эта мысль пришла в голову, я опять прикинулся пьяницей и буквально налетел на них. Это две потрепанные карги, у одной из них жутко воняло изо рта.
— Видите, какой он мастер? — сказал глава Второго бюро Лэтему. — А вы, Франсуа?
— Только высокого мужчину в больших темных очках, как у нашего американца. Одет небрежно, но дорого. Я так думаю, он владелец — проверял, закрыта ли дверь.
— Тогда, если мадам Кортленд не появлялась, а офис на ночь закрыт, она все еще внутри, согласны?
— Конечно, — ответил Дру. — Она может там находиться по разным причинам, даже ради тайного звонка по телефону, пока посол в Вашингтоне... Кто у вас лучший медвежатник?
— Медвежатник? — недоуменно спросил Франсуа.
— Он имеет в виду взломщиков сейфов, дверей, незаконно проникающих в дома, — пояснил Моро.
— А какое это имеет отношение к медведям? — спросил озадаченный водитель.
— Не важно. Отвечаю — Жак.
— Вы действительноталант, — сказал Лэтем.
— Если Франсуа был «колесами» у грабителей, то Жак, я так полагаю, наверно, воровал драгоценности, прежде чем одумался и вступил в нашу организацию, — улыбнулся Моро.
— Это тоже чушь, мсье, — сказал Жак с ухмылкой. — У Monsieur Directeur весьма странная манера нас хвалить. Но Бюро действительно посылало меня на месяц учиться слесарному делу. Хорошим отмычкам любой замок поддастся — принцип у них один, кроме новейших компьютеризированных.
— Эта ветхая хибара, похоже, так же компьютеризирована, как общественный туалет. За работу, Жак, мы будем неподалеку за углом.
Овладевший слесарным мастерством агент Второго бюро быстро пошел назад к неказистому зданию, а остальные последовали за ним, стараясь держаться в тени слева от земляной дороги. Несколько минут спустя мнение Клода Моро было решительно опровергнуто: внезапно, разносясь по всему парку, зазвенели звонки и сирены. К потревоженному зданию с агрессивностью монгольской орды кинулись охранники — кто в форме, кто в немыслимом одеянии — клоуны, полуобнаженные шпагоглотатели, карлики и тигриной масти африканцы. Жак сбежал, на ходу давая знак своим товарищам уносить ноги! Что они и сделали, помчавшись во весь дух.
— Что случилось?! -крикнул Лэтем, как только они оказались в машине Второго бюро и рванули с места.
— Помимо тумблеров, с которыми разделаться ничего не стоило, — ответил запыхавшийся Жак, — там, наверно, был электронный сканер, он определил вес и плотность инструмента, и сработал реверсивный механизм.
— Да что все это значит?
— Такое устройство встречается на каждом шагу в новых автомобилях, мсье. Маленький черный отросток на ключе зажигания, без него машину не заведешь. А в самых дорогих машинах, если попробуешь — заревет сирена.
— Вот вам и общественный туалет, Клод.
— Могу сказать только одно: я ошибся, но это предприятие нам кое-что дало, разве нет? Парк де-Жуа и есть тот самый тайник Братства, мы были правы.
— Но теперь-то они знают, что мы туда пытались залезть.
— Нет, Дру. У нас есть прикрытие для таких экстремальных ситуаций — полиция и Сюртэ.
— Какое?
— Каждую неделю ловят десятки преступников, впервые совершивших что-либо противозаконное. Их часто к этому принуждают стесненные обстоятельства, но по сути они честные люди. Жан Вальжан из «Les Miserables»[108]— прекрасный тому пример.
— Господи, как вы многословны. Конкретнее, что вы хотите сказать?
— У нас есть списки таких потенциальных преступников, отбывающих условное наказание по приговору, скажем, полгода, год. В обмен на то, что они возьмут на себя еще одно правонарушение, — такое, как попытка ограбления луна-парка, — им сократят срок или даже вовсе закроют дело.
— Мне заняться этим? — спросил Жак с переднего сиденья, протягивая руку к телефону.
