Дэниел Сильва - Мастер убийств
«Чтоб тебя черти взяли, Габриель! Почему ты не хочешь довериться своей интуиции?»
Он достал мобильник и набрал номер Шамрона, который находился в это время в израильской дипломатической миссии. Когда в трубке послышался его голос, Габриель спросил:
— Где сейчас Арафат?
Некоторое время он слушал Шамрона, потом сказал:
— Вот дерьмо! Я полагаю, что Тарик, переодетый и загримированный под официанта, находится там. Скажи его людям, что я сейчас туда приеду.
Габриель отключил мобильник и посмотрел на Жаклин.
— "Пушка" Лейлы по-прежнему с тобой?
Она кивнула.
— Что-нибудь осталось?
Жаклин вытащила из рукоятки магазин и пересчитала оставшиеся в нем патроны.
— Пять штук.
Габриель повернул на север к федеральной магистрали и вдавил в пол педаль акселератора.
* * *Тарик подошел к выходу из кухни и глянул в щелку двери на то, что происходило в большой, похожей на зал комнате. Там то и дело вспыхивали блицы фотокамер: желающих сфотографироваться с Арафатом было хоть отбавляй. Тарик покачал головой. Всего десять лет назад подавляющее большинство этих людей называли Арафата не иначе, как кровавым террористом. Теперь же с ним носились, как со знаменитым рок-певцом, который для создания имиджа крутого парня заматывал голову каффией.
Тарик оглядел комнату в поисках Аллона. Похоже, что-то пошло не так. Быть может, Лейле не удалось связаться со штаб-квартирой службы на бульваре Царя Саула. Или же Аллон затеял какую-то новую игру. Впрочем, каковы бы ни были причины его отсутствия, больше тянуть с началом акции нельзя. Тарик знал Арафата лучше, чем кто-либо. Старик был знаменит тем, что имел обыкновение в последний момент кардинально менять свои планы. Только благодаря этому свойству своей натуры ему удавалось выживать все эти годы. Он мог уйти с вечера в любую минуту, и тогда Тарик лишился бы возможности выпустить в него пулю.
Он-то хотел убить их обоих сразу — и Аллона и Арафата. Это был бы, так сказать, одновременный акт двойного мщения, но все шло к тому, что этому не суждено было случиться. Как только он убьет Арафата, на него навалятся его телохранители. Тарик будет драться с ними, причем драться отчаянно; он не оставит этим парням выбора, и им придется его пристрелить. Но всякая смерть лучше мучительной смерти от мозговой опухоли. Аллон опоздал на финальный акт драмы, а следовательно, останется в живых. Но трусливому изменнику Арафату распрощаться с жизнью все-таки придется.
Родней похлопал Тарика по плечу.
— Начинай мыть тарелки, дружок! В противном случае это будет последний большой прием в твоей жизни.
Родней удалился. Тарик зашел в кладовку, включил свет и, приподнявшись на носках, достал с верхней полки пакет с сушеными тунисскими финиками, который положил туда час назад. На кухне он высыпал финики из пакета в белую фарфоровую тарелку, поставил ее на поднос и, держа поднос перед собой, направился в зал.
Арафат стоял в центре большой гостиной в окружении полудюжины помощников, телохранителей и толпы доброжелателей. Рядом с ним возвышался сенатор Кэннон. Тарик двинулся сквозь толпу к Арафату, чувствуя, как впивается ему в живот при каждом шаге рукоять «Макарова». Сейчас Арафат был от него в десяти футах, но между ним и Тариком находились пять человек, в том числе один телохранитель. Палестинец был такой маленький, что Тарику стоило немалых усилий фиксировать взглядом его положение в толпе — в большинстве случаев он видел только его черно-белую каффию. Если он выхватит «Макаров» сейчас, один из телохранителей обязательно заметит резкое характерное движение и откроет огонь. Нет, прежде чем вынимать пистолет, он должен подобраться к Арафату поближе. Необходимо разыграть карту с финиками — не зря же он прихватил их с собой.
Но тут Тарик столкнулся с новой проблемой: толпа вокруг Арафата была такая густая, а люди стояли так плотно друг к другу, что продвинуться вперед хотя бы на шаг не было никакой возможности. Перед Тариком стоял человек в темно-сером костюме. Когда Тарик дотронулся до его плеча, он повернулся, мельком глянул на поднос, заметил белый официантский смокинг и покачал головой:
— Спасибо, не надо.
— Это финики для президента Арафата, — сказал Тарик, и мужчина, немного поколебавшись, сделал шаг в сторону.
Теперь Тарику предстояло иметь дело с женщиной. Он повторил маневр: дотронулся до ее плеча, а когда она повернулась, продемонстрировал ей финики на подносе и объяснил ситуацию. Она отошла в сторону, и Тарик продвинулся к Арафату еще на три фута. Правда, следующий человек в толпе оказался одним из помощников Арафата. Тарик уже поднял руку, чтобы похлопать его по плечу, как вдруг услышал звонок мобильника. Помощник Арафата сунул руку в карман пиджака, выхватил аппарат и торопливо поднес к уху. Несколько секунд он с напряженным лицом слушал своего абонента, затем сунул телефон в карман и, наклонившись вперед, что-то зашептал Арафату на ухо. Арафат повернулся к сенатору Кэннону и произнес:
— Боюсь, меня ждет срочное дело.
Этот парень неимоверно, просто дьявольски удачлив, подумал Тарик.
Арафат сказал:
— Мне необходимо переговорить по телефону в спокойной обстановке.
— Полагаю, мой кабинет подойдет вам как нельзя лучше. Прошу вас, идите за мной.
Арафат выбрался из толпы и в сопровождении сенатора Кэннона и своих помощников двинулся по коридору в сторону хозяйских апартаментов. Миг — и они скрылись из виду. Один из телохранителей Арафата тут же занял пост у двери. Минутой позже сенатор Кэннон и помощники палестинского лидера вышли из кабинета и присоединились к гостям.
Тарик понял, что пришло время нанести удар. Другой такой возможности ему могло не представиться. Держа перед собой поднос и лавируя среди толпы, он пересек гостиную, прошел по коридору и остановился напротив охранника. Это был сотрудник личной охраны Арафата, который не мог не знать, что его босс без ума от хороших тунисских фиников.
— Один из помощников мистера Арафата велел мне принести ему вот это.
Телохранитель посмотрел на тарелку с финиками, потом перевел взгляд на Тарика.
«Эту проблему можно разрешить двумя способами, — думал Тарик, поглядывая на охранника и мысленно к нему обращаясь. — Или ты пропустишь меня, и тогда, возможно, останешься в живых, или же, если ты заупрямишься, я пристрелю тебя и все равно войду в кабинет».
Телохранитель взял с тарелки финик, бросил его в рот, после чего отворил дверь и сказал:
— Поставишь поднос на стол и сразу же выйдешь. Понял?
Тарик кивнул и вошел в комнату.
* * *Габриель припарковал свой «универсал» на Восемьдесят восьмой улице, выскочил из машины и, не обращая внимания на окрики патрульного, побежал через дорогу к большому дому на Пятой авеню. Жаклин следовала за ним, отставая на несколько шагов. Когда они вошли в коридор, их встретили три человека: сотрудник личной охраны Арафата, агент американской службы безопасности дипломатического корпуса и полицейский из Нью-йоркского департамента полиции.
Лифтер распахнул перед ними двери лифта. Когда все пятеро погрузились в кабину, он нажал на кнопку семнадцатого этажа.
— Надеюсь, приятель, у вас верная информация, — сказал агент СБДК.
Габриель кивнул, вынул из кармана куртки «беретту», оттянул затвор, досылая патрон в патронник, и засунул оружие за пояс брюк.
— Господь всемогущий! — проблеял лифтер.
* * *Кабинет был невелик, но изящно обставлен. У окна помещался старинный резной письменный стол, рядом стояло обитое лайкой кресло, вдоль стен высились полки, заставленные книгами по истории и биографическими изданиями из серии «Жизнь великих людей». Скрытые в подвесном потолке лампы давали мягкий рассеянный свет. У стены по правую сторону от стола находился мраморный камин, в котором, негромко потрескивая, ровно горели аккуратные деревянные чурбачки. Арафат, прижимая к уху трубку телефона, молча слушал своего собеседника. Только под конец разговора он произнес несколько слов по-арабски, после чего повесил трубку и посмотрел на Тарика. Когда взгляд Арафата остановился на тарелке с финиками, его лицо озарилось теплой, по-детски беззащитной и открытой улыбкой.
Тарик по-арабски сказал:
— Мир вам, президент Арафат. Один из ваших помощников попросил принести вам эти плоды.
— Финики! Какая прелесть. — Арафат взял с тарелки финик, со всех сторон его осмотрел и отправил в рот. — Эти финики из Туниса, я уверен в этом.
— Полагаю, вы правы, президент Арафат.
— Вы говорите по-арабски с палестинским акцентом.
— Потому что я палестинец, сэр.
— Из какой части Палестины вы родом?
— До Катастрофы моя семья жила в Верхней Галилее. Я родился и вырос в лагере беженцев в Ливане.
