Тайна Орлиной сопки. Повести - Левин Минель Иосифович
Бабаева это уже не интересовало.
— Что-то мы с вами упустили в наших действиях, — сказал Музаффар-заде.
— Есть слабое звено, — подтвердил Леднев, — и я, кажется, его нащупал. Почему овчарка не взяла тогда след на Орлиной сопке?
— Ну и к какому же выводу вы пришли?
— Вспомните след от велосипеда, обнаруженный младшим лейтенантом Полосовым. А что, если велосипедом почтальона воспользовался кто-то другой?
— Любопытно. Ну и что же вы предприняли?
— Капитан Бабаев устанавливает круг знакомых почтальона. Меня же все больше интересует тот вечер в ресторане «Сечинор»…
В доме почтальона Рауфова засуетились, когда вновь пришли работники милиции. Почтальон помнил визит капитана Бабаева со следователем прокуратуры, стало быть, и на сей раз гости пожаловали неспроста.
Разговор был прямой:
— Вы знаете, что на Орлиной совершено преступление, — сказал Леднев. — Так вот, у нас есть основания предполагать, что убийца воспользовался вашим велосипедом. Вы кому-нибудь его давали?
— Нет, никому.
— Я хочу посмотреть, где вы его держите, — сказал майор.
Рауфов повел офицеров к хаузу. Велосипед стоял у дряхлого карагача с лохматыми длинными ветвями.
— Здесь я его всегда ставлю.
— Всегда ли? — недоверчиво произнес Бабаев. — В прошлый раз вы говорили то же. Но велосипед находился тогда чуть правей, у той молоденькой вишенки.
Эти слова рассеяли последние сомнения майора.
— Вы запираете калитку на ночь? — спросил он у почтальона.
— Нет, товарищ начальник. У нас здесь тихо.
Леднев стал внимательно осматривать велосипед. Старая, побитая машина. Конечно, Рауфов не мог вспомнить, где и когда появились те или иные вмятины и царапины. В довершение ко всему он вчера чистил и смазывал велосипед.
— Чем была вызвана такая необходимость?
— Я чуть не сбил мальчика, — признался Рауфов. — Он неожиданно выскочил на дорогу. Я стал сигналить, но звонок не сработал. Пора, думаю, сделать профилактику.
— А звонок у вас так и не работает, — определил Леднев.
— Он страшно дребезжал все время, на нервы действовал. А тут замолчал, я даже обрадовался.
Майор уже отвинчивал крышку звонка.
— Смотрите, товарищи! — воскликнул он, осторожно извлекая засунутую в корпус звонка тряпку. — Похоже на носовой платок. И любопытная метка в углу — вышитый крестик.
— Ну-ка покажите, — подался вперед Бабаев. — Я уже такой крестик где-то видел, — раздумчиво промолвил он. — Сейчас вспомню… В ресторане «Сечинор». Стоп! — и повернулся к почтальону: — А ведь официантка Сабурова — ваша соседка. Как же могла ее вещь оказаться в таком неподходящем месте?
— Понятия не имею.
21
В окне, прикрытом тяжелыми шторами, горел свет. Значит, Сабурова была дома. Бабаев осторожно постучал в дверь.
— Пришли все-таки? — недружелюбно спросила Надежда. — А дочку я вам не отдам!
— Естественно, — капитан тронул усы. — До моих сыновей она еще не доросла.
В комнате пахло подгорелым молоком, просыхающим после мытья полом.
— Сейчас мы проведем опознание, — сказал Леднев. — Товарищ капитан, пригласите, пожалуйста, понятых.
Сабурова сразу опознала свой носовой платок.
— Вы кому-нибудь его давали?
— Кажется, Мавричеву. Ну да, когда в ресторане была драка, у него из носа пошла кровь.
— Ваши отношения с Мавричевым? Что он за человек?
— Так вы и в самом деле пришли не за Людочкой?.. А с Мавричевым теперь все кончено, — сразу успокоилась женщина.
— Как это понимать? — спросил Бабаев.
— Очень просто. Помните, вы в тот раз про драку спрашивали? А началось все с того, что я честно сказала Мавричеву: «Завтра пойду с Вагановым договариваться, чтобы вместе ребенка воспитывать». Ему это так не понравилось, что стал меня отговаривать, а потом напился. Я таким его еще никогда не видела. Вечером пришел ко мне домой, стал издеваться: и такая я, и сякая. А сам-то чего в жизни добился, что собой представляет? Видела я, как в ресторане простые парни на место его поставили. Так я ему и сказала. Он начал кричать, а потом вдруг стал Сенина грязью поливать. Я заступилась за геолога, его здесь у нас все знают.
«Ты за себя лучше отвечай! Или, может быть, он у тебя ночевал?» — «А ты мне не муж, чтобы такой допрос учинять». — «Ну погоди! Я вам всем еще покажу, кто такой Мавричев!» Толкнул меня в грудь так, что я чуть не упала, схватил недопитую бутылку и выскочил за дверь…
Сабурова вдруг осеклась и побледнела:
— Неужели он?!
22
Музаффар-заде второй день гостил в Рушане. Закончил очередное дело, взял неделю за счет неиспользованного отпуска.
Новый день начался резким квоканьем кеклика. Маленький темно-серый комочек, крылышки с голубым отливом. С ним что-то случилось, не мог летать.
Музаффар-заде поудобней устроился на глинобитной террасе дома. Кругом тишина и покой. Самое время забыть обо всем и набираться сил. Но мысли его вновь и вновь возвращались к последнему, только что завершенному делу.
…Мавричев выбежал во двор и от ярости не находил себе места. Тут его взгляд упал на старый велосипед под карагачем. Он вскочил в седло и начал крутить педали, останавливаясь лишь для того, чтобы приложиться к бутылке. Вот и Орлиная сопка.
Дребезжание звонка разбудило геолога. «Кто там?» — спросил он.
Мавричев спрыгнул с велосипеда. «Ты Сенин?» — грубо спросил он. «Я. А вы кто?» — спокойно ответил геолог. «Сейчас узнаешь!» — Мавричев изо всех сил ударил его бутылкой.
«На помощь!» — сдавленным голосом закричала Голубева и соскочила с раскладушки. Он жестоко расправился с женщиной, единственным свидетелем этого бессмысленного, чудовищного злодеяния.
Все, кажется, рассчитал Мавричев. Вот только носовой платок засунул в звонок, чтобы тот не бренчал, а когда вернулся в Бунафшу и бросил велосипед в саду, забыл про него…
С юридической точки зрения любые нарушения закона укладываются в рамки Уголовного кодекса. Но встречаются преступления, которые по своей безрассудной жестокости даже с точки зрения психолога объяснить невозможно. Таким оказалось и преступление на Орлиной сопке…
Музаффар-заде встряхнул головой, чтобы прогнать невеселые мысли, и встал. Кеклик с гордым видом уселся на его плече.
«А может, взять его с собой в город? — подумал следователь. — Нет, лучше вылечу здесь, в родном для него месте, и отпущу на волю, пусть летает…»
Послесловие
Писатель М. Левин давно и плодотворно работает над произведениями о пограничниках и сотрудниках органов внутренних дел. Живя и работая в Таджикистане, все свое творчество посвящает тем, кто бдительно и самоотверженно стоит на страже наших границ и правопорядка. Он хорошо знает специфику их службы, причем из первоисточников, часто сам бывая на пограничных заставах или участвуя в расследовании особо опасных преступлений.
Повесть «Под чужим именем» относится к приключенческому жанру. Сюжет выстроен автором с той степенью увлекательности и логической точности, которая, несомненно, вызовет читательский интерес. В основе сюжета — напряженная, полная опасностей борьба пограничников и чекистов с агентом империалистической разведки и его пособниками из уголовного отребья. Ценно то, что автор показывает эту борьбу не облегченно, а так, как это происходит в реальной жизни. Враг, противостоящий пограничникам, коварен, ловко маскируется, пользуясь беспечностью некоторых людей. Он опытен, хитер, и разоблачить его не так-то просто. Для этого требуются профессиональная компетентность и мастерство, высокая политическая бдительность и мужество.
