Евгений Иванов - Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента ГРУ
Лорд просчитался. Я неплохо разбирался и в авиационной технике. В кокпите «Хантера» быстро оценил обстановку. Внимательно осмотрел приборную доску и кабину сидевшего впереди пилота-инструктора. Кое-какие интересные конструктивные детали без труда подметил, запомнил дизайн кабины, виды приборов, устройство катапульты. Но сделал вывод, что ничего нового и неожиданного в кабине небоевой двухместной версии этого самолета нет.
Когда истребитель стал заходить на посадку, я попросил пилота сделать еще один крут над базой, чтобы лучше ее рассмотреть. Как ни странно, тот не возражал.
Высадившись в Лоссимуте, мы поблагодарили английских пилотов за помощь и отправились на летное поле, где проходила демонстрация. «Буканиры» летали красиво. Шли на высоте метров в пятьдесят и «бочки» крутили.
— Не машины, а фантастика! — восхищался Паша Шевелев. — Да и пилоты, что надо!
Работа над созданием «Буканиров» велась в Англии на протяжении 50-х годов и была, пожалуй, самым секретным военным проектом RAF. Настолько секретным, что его закодировали под непонятным грифом «BNA» (вследствие чего у наших разведчиков он получил шутливое название проект «банана») и оставили без каких-либо комментариев в открытой печати.
Лишь в 1958 году на родном авиасалоне в Фарнборо британцы решились показать модель этого самолета, но и только. Такая осторожность еще больше возбудила наш интерес.
Первые испытания «BNA» начались в 1960 году, через несколько месяцев после моего приезда в Лондон. Самолет начал совершать пробные взлеты и посадки на палубу британского авианосца «Викториас». Только тогда, наконец, новый палубный штурмовик получил свое официальное название «Буканир S.Mk.l». Пилоты RAF, впрочем, окрестили его иначе — «Пиратом».
«Пират» был уникальной машиной. Он мог без труда садиться на палубу авианосцев, хорошо взлетал с нее и обладал завидными тактико-техническими характеристиками. Неслучайно эта машина оставалась в составе британских ВВС в течение трех десятилетий.
«Буканир» обладал двумя мощными реактивными двигателями «Спей-101» фирмы «Роллс-Ройс», способными задавать ему сверхзвуковую скорость и отлично работать на малых высотах. При этом потолок штурмовика составлял 12 тыс. м. Четыре пилона под крыльями могли нести до 6 тонн вооружений, включая бомбы весом до полутонны и набор телеуправляемых ракет В-3 «Мартел» класса «воздух-земля» и «воздух-вода» совместного англо-французского производства. Если прибавить к этому мощную скорострельную крупнокалиберную пушку и пулеметы к ней, то картина боевых возможностей «Буканира» представлялась вполне впечатляющей.
Я внимательно следил за демонстрационными полетами, а между тем мельком поглядывал по сторонам. Смотрю — справа и слева от меня две подозрительные личности разглядывают не столько самолеты, сколько меня самого: что я делаю, с кем говорю. Киносъемка во время демонстрационных полетов была категорически запрещена. Мы с Пашей, готовясь к поездке в Лоссимут, предполагали, что снимать нам не разрешат, поэтому с помощью ребят из НТР вооружились миниатюрными фотокамерами, закамуфлированными в авторучку и зажигалку. Захваченный в дорогу обычный фотоаппарат и кинокамеру, мы без возражений сдали, узнав о запрете любой фото- и киносъемки. Сами же, тем временем, были готовы использовать зажигалку и авторучку, чтобы «закурить» или «сделать записи» во время полетов.
После программы полетов мы с Пашей отправились в бар. Заказали виски с содовой. Медленно огляделись вокруг. Опять те же физиономии, что разглядывали нас на взлетной полосе. Дело ясное, что дело темное. Лорд Деннинг обеспечил нам первоклассное обслуживание по всему маршруту.
Когда я вернулся в Лондон и доложил руководству о проделанной работе, удивлению начальства не было конца. Никто и вообразить не мог, что мы поедем в Лоссимут на «Хантере». Друзья-летчики с интересом расспрашивали нас с Пашей о впечатлениях от полета и собранных в командировке сведениях. Недруги равнодушно поглядывали со стороны, не говоря ни слова.
— Почему вы заранее не проинформировали руководство о том, что вы отправитесь в командировку на боевом истребителе ВВС Великобритании?! — возмущался военно-морской атташе и непосредственный мой руководитель капитан 1 ранга Сухоручкин.
— Так никто ничего об этом не знал. Как же я мог вам сообщить. Это был сюрприз. Лорд Деннинг посодействовал.
Последнюю фразу мне лучше было бы не произносить. Теперь у товарища Сухоручкина появился еще один повод подозревать своего помощника в «неуставных отношениях» с лордом Деннингом, который непонятно за какие заслуги стал оказывать мне фаворы.
В Шотландию я ездил нередко. Уж слишком много там было интересовавших Центр объектов. В Холли-Аох, например, находилась база английских подводных лодок. Москва запрашивала информацию об этой базе. А я лорда Деннинга — о разрешении на поездку. Тот был матерым «ловцом шпионов», но с чувством юмора. И говаривал порой примерно так;
— Опять вас на свежий воздух потянуло, кэптен. Видимо, снова будете мне рассказывать о том, как вас волнует природа Шотландии?
— У вас там действительно исключительно красивые места, — отвечал я.
Несмотря на столь откровенную мою любовь к английским военным объектам, лорд Деннинг почти никогда не отказывал мне в запросах на поездки по стране. Ну а мне приходилось привыкать к постоянному эскорту из сотрудников МИ-5, которых прикреплял ко мне на время путешествий британский шеф-распорядитель. В итоге реальные возможности заниматься разведкой существенно сужались.
Вот и в Холли-Аох под неусыпным взором посланцев лорда Деннинга ничего особенного мне сделать не удалось. Единственное, что было установлено в ходе визита, так это тип военно-морской базы. Я поначалу предполагал увидеть бетонированные ангары для захода подлодок, такие, как, скажем, в Норвегии. А в Холли-Аох оказалась обычная плавбаза, да и только.
В те годы космическая разведка была еще не так развита, как в настоящее время. Поэтому без подобных инспекций на места расположения военных объектов было не очень-то просто составить о них представление. Вот я и путешествовал по Великобритании для сбора разведывательной информации, как, впрочем, и многие мои коллеги по работе.
Ездили за мной и парни из кампании лорда Деннинга. Порой их команды меняли друг друга, когда я переезжал из графства в графство. Но висели на «хвосте» эти ребята как привязанные — постоянно и без стеснения. Маскироваться даже и не пытались. Сопровождали меня в открытую.
Ну и я тоже порой вел себя достаточно нахально. Устраивал автопробеги как на ралли — за одни сутки из Лондона в Эдинбург и обратно. Брал в дорогу сухой паек, заготовленный супругой, и ехал по установленному маршруту без остановки. Проголодаюсь — съем бутербродик. И еду дальше. И никаких парковок у закусочных, где мои преследователи рассчитывали подкрепиться. Это им не нравилось.
Однажды на одной из заправочных станций по пути следования я сделал остановку. Смотрю, мои сопровождающие выходят из машины и направляются ко мне.
— Сэр, — говорит один из них, — не подскажете, который час?
— Пол третьего.
— Вы опять пропустили обеденный перерыв, сэр.
Ля им в ответ:
— Да у меня аппетита нет.
Впрочем, долго я их голодными не держал. Останавливался у какого-нибудь бара. Заказывал себе пинту пива, ну а контрразведка рядом перекусывала.
Случались ситуации и посложнее. МИ-5 ведь одним наблюдением не ограничивалась. Телефон, например, прослушивала, что было обычной практикой. Наша сторона тоже слушала их разговоры: и телефонные и по радио. Майя работала как раз в службе радиоперехвата. В конце дня мне обычно докладывали, как по полученным данным осуществлялась слежка. Едва я выезжал с Кенсингтон Пэлас Гардене, наши радисты перехватывали переговоры агентов британской контрразведки.
— «Десятый» выехал из посольства и направляется в сторону Оксфорд стрит.
«Десятым» называли меня. Это была рутинная слежка друг за другом. Случались в ней, однако, и неожиданные ходы.
Была у меня в Англии, как это принято говорить, общественная работа. На одном из общих собраний сотрудников посольства меня выбрали председателем кооператива. Кооператив имел небольшой магазинчик в посольстве для наших работников, где можно было по невысоким сравнительно ценам приобрести разные полезные вещи. Как председатель кооператива, я поддерживал контакт с одним английским бизнесменом, закупал у него партии различных товаров для магазина. Однажды этот бизнесмен вдруг предлагает мне:
— Юджин, мы с тобой отлично поработали вместе. Хочу сделать тебе подарок. — И достает переговорную портативную рацию. — Бери, — говорит, — дарю от чистого сердца.
Что ж, подарок был просто роскошный, а по тем временам еще и очень дорогой. Вряд ли кто отказался бы его принять. На этом расчет и был построен. Мой благодетель хотел, чтобы я этой рацией пользоваться начал. Тогда МИ-5 было бы существенно легче следить за мной.
