Автограф президента. Роман-воспоминание - Игорь Николаевич Прелин
Второй эпизод, вернее, целая эпопея относится к послевоенному периоду.
Сразу после войны Макс был направлен в западные области Украины, где занимался ликвидацией остатков националистического подполья. В Карпатах тогда бродило немало жестоких, озверевших бандитов, оставшихся после разгрома дивизии СС «Галичина», карательного батальона «Нахтигаль», так называемой украинской повстанческой армии и других созданных гитлеровцами соединений. Они скрывались в схронах в малодоступных лесных массивах, которых было особенно много в «особом районе» на стыке Львовской, Станиславской и Тернопольской областей.
Макс и другие чекисты постоянно появлялись в горных селениях, на лесосеках, в дальних хуторах, работали с населением, с его помощью выявляя места дислокации банд и проводя чекистско-войсковые операции по их уничтожению.
Тогда-то на одной из бандитских троп он и повстречал члена оуновской «боевки» по кличке Юрко. Когда Юрко вместе с эмиссаром Центрального провода ушел за кордон, банда Ворона, агента фашистской разведки, в годы гитлеровской оккупации причастного к уничтожению цвета украинской интеллигенции, была блокирована и полностью уничтожена.
Казалось, давно пора уже было привыкнуть к любым неожиданностям, но я все никак не перестаю удивляться тому, как все иногда хитро закручивается в нашей работе! Когда-то Макс вернул жизнь и доброе имя украинскому хлопцу Тарасу Сердюку, и вот спустя много лет его «крестник» Терри Сердюк возвращает этот долг одному из воспитанников своего спасителя!..
Дик сидел за соседним столиком на двоих, поэтому я не стал вести пустые разговоры с метрдотелем и сразу направился к нему.
Как только я сел за столик, Дик подал метрдотелю знак, что можно накрывать, и спросил:
— Как дела, мистер Вдовин?
— О делах потом, — деловым тоном ответил я. — Сначала я хочу посмотреть бумаги!
Американцы умеют ценить деловых людей. Поэтому Дик, не говоря ни слова, достал из-под стола небольшой черный кейс, положил его на колени, открыл и вынул оттуда средних размеров конверт из плотной серой бумаги, точно такой, какой я когда-то обнаружил у дверей моей квартиры. С такого конверта началась эта история, таким конвертом и заканчивалась!
Дик снова закрыл кейс, поставил его на пол и только после этого протянул мне конверт.
Он не был запечатан. Сверху в нем лежали два новеньких американских паспорта. Я открыл первый из них и убедился, что он действительно оформлен на имя Вдовина Михаила Ивановича, о чем свидетельствовали не только моя фамилия и другие данные, но и моя фотография, наклеенная в положенном месте.
Я неторопливо пролистал весь паспорт и с заинтересованным видом рассмотрел все подписи, печати и визовые отметки. Затем так же неторопливо и внимательно я пролистал второй паспорт, оформленный на имя Вдовиной Татьяны Петровны, и убедился, что, как и положено, на фотографии, вклеенной в этот паспорт, моя жена запечатлена вместе с Иришкой. Впрочем, удивительного в этом ничего не было: фотографии, наклеенные в американские паспорта, были аналогичны тем, которые я сдал в консульское управление нашего МИДа.
Закончив просмотр паспортов и положив их на стол, я достал из конверта безотзывный аккредитив известного американского банка. Убедившись, что в аккредитиве действительно проставлена сумма в пятьдесят тысяч американских долларов и что он оформлен на предъявителя, я положил его рядом с паспортами.
Последним я достал из конверта сложенный вдвое лист плотной мелованной бумаги с водяными знаками. Развернув его, я сразу обратил внимание на броский заголовок «Специальный мандат» и темно-красный кружок диаметром около пяти сантиметров, из-под которого торчали два коротких двухцветных витых шнурочка. Я тут же узнал тисненую личную печать президента Соединенных Штатов, знакомую мне по неоднократно виденным в договорно-правовом отделе МИДа советско-американским договорам.
Но меня интересовала не только печать, но и текст, отпечатанный крупным латинским шрифтом с небольшим наклоном вправо. А текст гласил следующее:
«Настоящим предписываю Государственному департаменту и Службе иммиграции и натурализации Соединенных Штатов разрешить въезд и проживание в США в соответствии с законом № 110 нижепоименованным лицам:
Вдовину Михаилу Ивановичу — 1-му секретарю Посольства СССР;
Вдовиной Татьяне Петровне — его жене;
Вдовиной Ирине — его дочери;
а также гарантирую им предоставление американского гражданства и всех прав и свобод, которыми пользуются граждане США.
Поименованных лиц поручается сопровождать офицеру Центрального разведывательного управления США Ричарду Палмеру, на которого возлагается вся полнота ответственности за обеспечение их личной безопасности и благополучное и надлежащее оформление всех процедур в соответствии с законом № 110…»
«Так вот почему Дик не советовал мне с ним ссориться и заверял, что он мне еще пригодится! — подумал я. — Еще бы! Сам президент Соединенных Штатов наделил его такими полномочиями!»
В заключительном абзаце «Специального мандата» говорилось:
«…Чрезвычайному и Полномочному Послу и Генеральному консулу Соединенных Штатов предписывается оказывать м-ру Палмеру всяческое содействие в успешном выполнении возложенной на него миссии».
Под текстом — коротенькая приписка: «Президент Соединенных Штатов» и соответствующая подпись.
Этот документ «повязал» их всех: и президента, и ЦРУ, и госдепартамент, и Службу иммиграции и натурализации, и посла вместе с генконсулом!
Пока я просматривал содержимое конверта, Дик не сводил с меня глаз, внимательно наблюдая за моей реакцией. Заметив, что я закончил чтение, он спросил:
— Ну как, это вас устраивает?
Я все так же неторопливо сложил вдвое документ и вместе с американскими паспортами и аккредитивом на пятьдесят тысяч долларов США положил его в конверт. Нежно поглаживая конверт рукой, словно наслаждаясь его содержимым, я посмотрел на Дика и ответил:
— О’кэй, теперь я вижу, что Си-ай-эй, — я четко, выделяя каждую букву английской аббревиатуры ЦРУ, произнес название ведомства, проявившего такую завидную оперативность, — действительно солидная фирма!
Я сказал это совершенно искренне, потому что ЦРУ сумело даже президента заставить служить своим интересам! Впрочем, в этом не было ничего удивительного: ходили слухи, что в молодости президент Соединенных Штатов был осведомителем то ли ФБР, то ли ЦРУ, так что, видимо, давно был приучен выполнять подобные просьбы.
Дику понравился мой ответ. Он покровительственно улыбнулся и сказал:
— В таком случае вызывайте поскорее вашу семью и — милости просим!
По знаку Дика к нашему столу подскочил официант, открыл бутылку и наполнил бокалы шампанским.
Произошло это очень кстати. Если бы Дик не догадался заказать шампанское, мне пришлось бы самому сделать этот заказ, а значит, потерять время, расписанное сейчас по минутам. К тому же Дик наверняка в обстановке доверия, установившейся после просмотра документов, начал бы задавать
