Олег Красин - Другая жизнь
— Да богатым быть хорошо! — с завистью отметила Ирка, — на обеды тебя возят, в ресторанах не смотришь на цены… Ну, как ты? Прокатимся наверх? Прямо сейчас!
Вера не испытывала никакого желания пускаться в сомнительные проделки, ведь за них могли преспокойно уволить с работы. Но бросить подругу? Она могла влипнуть в нехорошую историю, из которой потом не выбраться, во всяком случае, без посторонней помощи. Ирка она ведь такая, бедовая!
Некоторые люди похожи на мошек, бьющихся в стекло. Их зовет пространство за окном, свобода и не стеснённость движения. Но что они будут делать с полученной свободой, как жить, когда освободятся, куда полетят? Мошки не знают этого. Их желания не оформлены в конкретные мысли и поступки, до конца непонятны. А потому, получив эту самую свободу, они быстро теряются в гуще жизни и бесследно пропадают. Вера боялась, что её подруга из таких мошек, бьющихся в стекло от скуки.
— Ладно, — нехотя сказала она, — считай, уговорила.
Потушив окурки, они пошли в холл здания. Там, с хитрым видом, Ира взяла Веру за руку и отвела в сторону.
— Погоди, — сказала она, — дождемся, когда народа не будет.
Однако народ все подходил и подходил: кто-то возвращался с обеда, кто-то, наоборот, шел на обед. У компаний, арендовавших здесь помещения, не было четкого графика для перерыва.
— Блин, когда же они рассосутся? — подосадовала Ира.
От нечего делать Вера озиралась вокруг.
Холл бизнес-центра был стандартным и ничем не отличался от таких же холлов других офисных зданий. В центре находилась круглая стойка, так называемый, ресепнш, за которой сидело несколько сотрудников от владельца здания и выписывали пропуска на все этажи, где сидели арендаторы. Среди них было две девицы и молодой человек с бейджиком на груди. Когда очередной посетитель отходил от стойки они весело переговаривались, вероятно, обсуждая его. Вера представила, что подобным образом они могли обсуждать и её — фигуру, походку, речь, и девушке стало неприятно.
В самом холле маячило два охранника. Одним из них был горбоносый, который решительно выдворил её сегодня утром с загадочного этажа. Она уже видела его, выходя на улицу курить. Сейчас охранник стоял к ней в профиль своим орлиным носом и не обращал на неё никакого внимания, будто несколько часов назад они не встречались и не разговаривали.
«Что же там все-таки было? — думала Вера, — подойти, спросить у него? Нет, он не скажет, бесполезно. Тупые люди обычно выслуживаются перед хозяевами. Конечно, раз не блещут умом, значит, приходится брать чем-то другим».
Тут Вера почувствовал, как Ирина потянула её за руку.
— Всё пойдем, пока никого нет, — быстро сказала она, и Вера вслед за подругой проскользнула в металлическое чрево лифта.
Едва двери медленно закрылись, Ира нажала на двадцать четвертый этаж, подъемный механизм тронулся, но девушка тут же остановила его, нажав на красную кнопку «Стоп». Она вытащила из кармана джинсов маленький ключ и вставила его в замочное отверстие.
— Теперь покатили! — озорно блеснули её глаза, и она снова нажала кнопку двадцать четвертого этажа.
Лифт начал подъем и тут же раздалась классическая музыка — зазвучала композиция Кортазара «Молчание Бетховена». Вере она, бесспорно, была знакома. Сегодня она слушала её второй раз.
Девушка невольно напряглась и слегка побледнела.
Ей показалось, что они вновь остановятся на том самом этаже, где росли дикие джунгли в аккуратных кадках, они вновь окажутся там, перед голубыми качелями, только уже вдвоем с Ириной и Вера вдруг почувствовала, что у неё нет желания показывать своей подруге это место. Словно оно хранило некую тайну души, кусочки фантазий, которыми ей не хотелось бы ни с кем делиться.
— Ты чего напряглась? — заметив её состояние, спросила Ира, которую предстоящее приключение только веселило, — не парься, прорвемся!
Вера молчала, а фортепиано Кортазара продолжала приглушенно звучать, мучительно действуя на нервы и, чем спокойнее играла музыка, тем больше росла тревога в душе.
Вот они проехали свой этаж. Вот поднялись выше того места, где утром разгуливала Вера. Приближался двадцать четвертый и девушки ждали его с невольным замиранием сердца — проедут ли они выше или лифт остановится.
Лифт не остановился. Замедляя скорость, он поднялся выше, на двадцать пятый этаж и там замер. Музыка прекратилась, двери медленно начали движение в стороны, постепенно увеличивая просвет.
Подруги напряженно стояли и ждали, пока они разъедутся полностью. Когда же тяжелые дверцы открылись, то перед ними предстал огромный белый зал, пустой, гулкий, без намека на мебель. По краям этого зала потолок подпирали белые квадратные колонны, под ногами лежал ламинированный пол светло-орехового цвета и всё, больше ничего.
Сквозь большие — от потолка до пола прозрачные окна — всё помещение простреливали насквозь потоки солнечного света, отражаясь бликами на хорошо натертом полу.
Удивленные и озадаченные девушки вышли из лифта в пустоту огромного помещения.
— Что за хрень? — удивленно спросила Ира, — куда всех волной смыло? Ни охраны, ни мебели…
Не менее чем её подруга была удивлена и Вера. У неё даже мелькнуло дикое предположение, что пока они ждали внизу, пока поднимались вверх в лифте, всё успели вывезти: кожаные кресла и диваны, огромный стол, сейф, компьютер. Что там еще бывает у таких начальников? Вера не очень ясно себе это представляла.
Но зачем? Кому надо? Так же как и утром, она была удивлена, не находя ответа на свои вопросы.
Вера привыкла, что за время её работы в компании, жизнь была четко регламентированной и понятной. Бывшие военные в «Россервисе» установили простые армейские правила офисного поведения: любой шаг, инициатива, должны получить одобрение у руководства, опаздывать нельзя больше, чем на двадцать минут, задерживаться на работе можно только до восьми вечера. Было еще несколько мелких, но необременительных установок.
Эти правила, как правила любой игры, при желании легко можно было нарушить, нужно было лишь знать рамки дозволенного, ту грань, за которую переступать нельзя. И знающие сотрудники пользовались этим. Но сейчас, здесь, в пустом офисе, Вера была серьезно озадачена, можно сказать, находилась в тупике.
Ира прошлась по офису. Её голос отдавал эхом, оттеняя пустоту зала.
— Зашибись, вот тебе и пентхаус. Где же тогда сидит Бульдог?
— Ирка, какое нам дело! Давай отсюда уходить, мы же не знаем для чего это помещение. Здесь могут быть камеры наблюдения, которые незаметны. Нас быстро вычислят и выгонят.
— Ты хоть фантазерка, но еще и трусиха. Погоди, свалить мы еще успеем! Мне кажется, здесь что-то должно быть.
Подойдя к одному из столбов, Ира постучала по нему сжатым кулачком. Бетонный столб не издал ни звука, подтверждая свою монолитность. Тогда Ирина обошла остальные столбы, и получила тот же результат.
— Вот же засада! Ничего! — с сожалением в голосе сказала она.
— Ир, ну пора, пойдем, перерыв заканчивается.
Ирина с сожалением окинула пустой офис взглядом и направилась к лифту. Вера пошла следом, но вдруг увидела, как двери лифта с легким шипением начали закрываться. «Зашипели, как кошки», — вдруг подумала Вера, еще до конца не понимая, что закрывшиеся двери отрезали их от внешнего мира.
— Блин! — Ира подбежала и кулаком ударила со всей силы по закрывшейся двери, но та, естественно, не подумала открываться.
Тогда Ирина начала с остервенением нажимать на кнопку вызова, находящуюся с правой стороны, но кнопка, только покраснела, словно возмущаясь от такой наглости и никакого движения не произвела.
— Ну чего ты жмешь! — сказала с досадой подошедшая следом за подругой Вера, — поздно пить боржоми, когда почки отвалились! — произнесла она известную фразу.
Потом приложилась ухом к дверям.
— Лифт шумит, может, вернется? Ты что, ключ оставила в кабинке?
— Если бы! Я его вытащила, — Ира показала зажатый в руке маленький ключик. — Я такая дура, если бы оставила в замке, он бы не дернулся. Что же теперь делать? Прости меня, Верусик, что втравила в это дерьмо. Теперь нам достанется…
Ира выглядела обескураженной. От прошлого веселого задора шаловливой девчонки не осталось и следа, она растерянно держала злополучный ключик в руке, и Вере стало жалко подругу.
— Погоди! — произнесла она, продолжавшая слушать звуки из лифтового колодца, — кажется, он поднимается к нам.
Теперь уже и Ирина услышала приближающейся шорох лифтовой кабины. Они отошли от дверей и замерли в ожидании. Что же сейчас будет? Появится Главный с охраной? Полиция? Алексей, обнаруживший пропажу?
Глава 6
Начав свой день, как и все — с просмотра электронной почты, Лёша не сразу обнаружил исчезновение заветного ключа от верхнего этажа. Его переполняли воспоминания о прошедшей ночи, об Ирине.
