Олег Красин - Другая жизнь
Краем глаза Вера заметила, что её подруга приобняла Алексея, что-то шепча ему на ухо. «Ох Ирусик! Неужто не врала, — подумала Вера, особо не удивляясь её бойкости, — неужели сегодняшнюю ночь они проведут вместе? Как же она его так быстро обработала? Это же надо уметь!»
Глава 4
На следующий день город мелкой сеткой накрыл дождик: летний, теплый. Но всё же небо заволокло неподвижными серыми тучами, невольно приглушающими яркость красок. Дома, тротуары, дороги посерели, а жители, спешащие на работу, спрятались под зонтиками и оказались похожи на движущиеся грибы с разноцветными шляпками.
Большинство шляпок было черными и Вера, идущая, как и все на работу и раскрывшая голубой зонт, вдруг подумала, что эти люди похожи на особый сорт грибов — на «чернушки». Так бы она их назвала.
«Чернушек» было слишком много, и, казалось, они заполнили все улицы.
«Из них не сделать ничего вкусного, ни сварить, ни в масле не обжарить, ни посолить», — неожиданно подумала девушка, словно люди под черными зонтиками, действительно были съедобными грибами. Только ножки у них были разные — толстые или тонкие.
Под эти странные размышления она вошла в высотное здание бизнес-центра, где на девятнадцатом этаже находился их офис. Её встретили всё те же равнодушные охранники, будто смотрящие сквозь неё, натертые блестящие полы и тишина холла. Один из охранников казался ей особо неприятным — у него был крупный, загнутый к низу нос, упирающийся в короткие стреловидные усики, близко посаженные ястребиные глаза. Вера, когда проходила мимо, обычно коротким кивком здоровалась с остальными охранниками, но не с ним. Словно от того, что она его не замечала, этот человек переставал существовать, растворялся в огромном пространстве первого этажа бизнес-центра.
Перед лифтами было пусто, и Вера бросила взгляд на большие электронные часы, висевшие над дверцами. Как выяснилось, она пришла на полчаса раньше, потому и пусто еще было вокруг, потому и тихо.
Такое бывало иногда — подводил транспорт: или маршрутка рано приходила, или удобный трамвай подворачивался. Да, транспорт был непредсказуем! Впрочем, в её случае, раннее появление на работе было к лучшему, потому как Иван Андреевич — её начальник отдела, хоть с виду и выглядел безобидным, но мог доставить кучу неприятностей, и Вере невольно приходилось быть жаворонком, а не совой.
Двери лифта мягко открылись, и она вошла внутрь, нажала кнопку нужного этажа. Лифт беззвучно понес её к заданной цели.
Этот лифт мог бы быть самолетом или ракетой, поднимающей её в небо. Вера явно представила, как железная коробка несется вверх на угрожающей скорости, срывается с направляющих железных балок и с грохотом пробивает потолок. Вокруг шум, пыль, грязь…
Но она уже в небе летит над землей и не видит всей глубины бездны, разверзшейся под ней, не чувствует скорости полета, потому что кабина лифта не имеет стекол. Маленькая кабина похожа на крохотную точку, если смотреть снизу. Её полет можно было бы принять за полет спутника с живым существом внутри, как когда-то давно запускали в космос Белку и Стрелку.
Эта последняя мысль, сравнение себя с двумя милыми собачками, показалась ей забавной, и она улыбнулась.
Над дверьми лифта мелькали зеленые электронные цифры, отсчитывающие этажи, стремительно падающие вниз. Здесь, в замкнутом пространстве, скорость подъема почти не ощущалась, скрытая от пассажиров алюминиевыми панелями и зеркалами. Вере надо было выйти на девятнадцатом этаже.
«Вот и приехали!» — подумала она, когда на табло загорелась цифра девятнадцать, и лифт вроде бы начал замедлять ход.
Но… лифт не остановился. Он, как будто по инерции проехал еще пару этажей вверх и встал на двадцать первом.
«Странно! — мелькнуло в голове у Веры, — я не вызывала этот этаж. А может, его вызвал кто-то сверху, и он проскочил мой? Но такого еще не было. Странно!»
Двери помедлили немного и отворились.
Перед нею во всей красе предстали тропические джунгли с зелеными лианами, бамбуком, папоротником. В лицо ударил спертый влажный воздух, и Вере показалось, что сейчас она услышат гортанные крики птиц, стенанье обезьян, рык хищников — настолько всё это было похоже на явь, как будто смотрела передачу «В мире животных» или один из фильмов известного канала «National Geographic».
Но звуков не было. Никаких.
Потом полилась медленная музыка. Она звучала, как будто сверху, с потолка, увитого толстыми ветвями лиан. Вера узнала произведение Кортазара «Молчание Бетховена» — она хорошо знала и любила творчество этого мексиканского пианиста.
Фортепиано издавало тихие звуки, словно с веток падали увядшие листья, погружаясь в осеннюю тишину, предвестницу зимы. А зима ассоциировалась с молчанием, грядущей немотой смерти.
«Что это? — с любопытством подумала она, — кто-то оригинальничает, обустроил офис наподобие амазонской сельвы? Ни дать ни взять — любитель сафари! Сейчас появится в пробковом шлеме и с ружьем на плече!»
Любопытство столь присущее людской натуре, подтолкнуло её вперед, и она робко, неуверенно сделала шаг из лифта в этой зеленый мир, различая впереди себя едва заметную тропинку. Веру удивило, что тропинка была прямой, будто начерченной по линейке и имела повороты под прямым углом, Это казалось похожим на классически правильный лабиринт, сужающийся к центру. Девушка шла по ней всё дальше и дальше, углубляясь в заросли и едва различая тропинку среди пышной растительности.
Вокруг было зелено. Казалось сама атмосфера насытилась зеленым цветом и имела разные оттенки от нежно салатного, переходящего в цвет зеленой умбры, до изумрудного.
Пройдя несколько шагов, Вера вдруг увидела, что деревья, показавшиеся ей естественными и живыми атрибутами Амазонии, на деле стояли в больших кадках, оплетенных ивовыми прутьями. Деревья были живыми, но они не росли из пола, никак не могли расти.
«Я же говорила — оригинал! — подумала Вера, словно ведя негласный разговор с собою, — расставил кадки и думает, что попал в джунгли. Интересно, тут есть кто-нибудь?»
Она прошла еще вперед под хрупкие хрустальные звуки фортепиано. Музыка звучала тихо, приглушенно. Все это напоминало декорацию из фантастического фильма вроде «Парка Юрского периода» или «Аватара».
Она не заметила, как по краям дорожки появились яркие цветы — левкои, орхидеи, калы. Это буйство ярких цветов, которые не найдешь в настоящих джунглях, еще раз напомнило Вере, что джунгли были не искусственными — она шла по сказочному цветочному лабиринту.
Вера сделала ещё несколько поворотов с внутренним напряжением ожидая увидеть кого-нибудь перед собой, но никого не увидела. В некоторых местах разросшиеся лианы перегородили путь, цепко сплетясь длинными ветками, и Вера, высоко поднимая ноги, осторожно перелезла через них.
«Это какой-то бред! Что я здесь делаю? Пора уже в офис», — в легкой панике подумала она.
Девушка глянула на часы и, оказалось, прошло всего пять минут после того, как она вышла на чужом этаже. В запасе оставалось еще немного. Любопытство толкало её всё дальше. Что же там, в самом конце лабиринта? Вдруг он никогда не кончиться, вдруг он бесконечен и ей суждено до конца жизни бродить среди лиан. Одной!
Паника овладевала ею всё больше. В глазах потемнело, и она уже хотела броситься напрямик, не разбирая дороги. Она хотела рвать руками тугие ветки деревьев до тех пор, пока хватит сил, пока не растает надежда на спасение — только бы пробиться к лифту и уехать отсюда. В офисе померк и свет, сделался нестойким, сумеречным, а вместе с ним поблекли краски, затихала музыка. Надвигалось что-то тяжелое, мрачное, ужасное…
Но за очередным поворотом Вера вдруг увидела пустую скамейку и, как ни странно, оглушающая паника, охвативший её ужас, внезапно прошли, будто их никогда и не было. Она снова услышала музыку Кортазара, которая совсем не прекращалась, снова увидела красные, желтые, синие краски цветов, зеленую листву. Сгустившийся свет, грозивший перелиться во мрак, немедленно рассеялся, как утренний туман от лучей восходящего солнца. Опять стало светло и спокойно, как и прежде.
Скамейка была ярко-голубой и потому Вера, на фоне пышной зелени, сразу обратила на неё внимание. Скорее это была не скамья, а лавочка, подвешенная на стальных витых пружинах, вставленных в ушки металлических опор. Такие лавочки она видела у многих знакомых на дачах.
На скамейке была мягкая поролоновая основа, сверху козырек от дождя. Обычная дачная лавочка. На ней можно было качаться, и Вера не выдержала, села, подобрав ноги, принялась раскачиваться.
Раздался легкий скрип, который подействовал успокаивающе. Кортазар и скрип пружин создавали странную музыкальную композицию — нечто фантасмагорическое, нереальное. Но ведь она и попала в нереальное место.
