Себастьян Фолкс - Дьявол не любит ждать

— А его ненависть ко всему британскому?

— С чего это началось на самом деле — я не знаю. Но я, конечно, порадовалась про себя, когда он начал нести всю эту антибританскую чушь там, у себя на базе. Я поняла, что сумела просчитать его.

Бонд глубоко вздохнул и, обернувшись, внимательно посмотрел на стоящую посреди шикарного гостиничного номера женщину в черном бархатном платье. Печаль, светившаяся в этот момент в ее глазах, не нарушала, а скорее даже подчеркивала ее красоту. Он подумал о том, сколько всего они пережили вместе и как за все это время она ни разу ни в чем, даже в мелочи, не подвела его. Он сделал пару нерешительных шагов ей навстречу и вдруг заметил, как ее верхняя губа непроизвольно вздрогнула — точь-в-точь как у Ларисы Росси в день их первой встречи в Риме.

Что бы в этой девушке ни было настоящим, а что фальшивым, в одном он был уверен: она его любит. Он подошел к ней вплотную и крепко обнял. Она вздохнула и прижалась губами к его рту. Руки Бонда скользнули вниз по ее платью и крепко сжали ее тело.

Поцелуй продолжался не меньше минуты. Наконец Бонд сказал:

— Нам нужно заказать ужин. Точь-в-точь как мы себе представляли.

Скарлетт подошла к телефону, вытирая слезы в уголках глаз.

— А мы сможем сегодня обойтись без яиц-пашот по-бенедиктински? — спросила она.

— Ну, на этот раз, пожалуй, обойдемся. Но сначала я хотел бы чего-нибудь выпить, и выпить от души. Заказывай полный шейкер мартини.

Скарлетт начала быстро диктовать заказ.

— Какого года «Шато Батайи» ты хочешь?

— Сорок пятый, я думаю, пойдет, — ответил Бонд.

— За таким старым они специально пошлют курьера в винный салон. Ужин будет подан через полчаса.

— Времени вполне достаточно, — сказал Бонд. — Иди сюда. Мой босс всегда приказывает ковать железо, пока горячо, и я не имею права нарушать приказы.

Номер был оформлен в стиле Бель-Эпок:[44] двери многочисленных шкафов были украшены зеркалами, и еще одно зеркало висело над мраморным камином. Бонд смотрел, как Скарлетт раздевается, как она выскальзывает из своего черного платья, чулок и черного белья. Здесь было четыре, восемь, шестнадцать Скарлетт. Отражения множились до бесконечности, плыли и мерцали в мягком свете теплой комнаты.

— Как говорит один из боссов Феликса Лейтера, — хрипло произнес Бонд, — мы оказались в комнате безумных зеркал.

Его руки легли на обнаженные плечи Скарлетт, заскользили по ее телу, и через минуту он взял ее напористо, быстро и страстно, выплеснув весь жар их долгого и целомудренного ожидания.

Когда принесли ужин, Скарлетт была в ванной, и Бонд подал ей мартини.

— Кстати, у меня есть еще кое-что для тебя, — сказал он, вытаскивая из кармана маленький пузырек пены для ванны с ароматом гардении.

— Именно так, как мы мечтали. — Скарлетт расплылась в улыбке и брызнула несколько капель в воду.

Бонд одним глотком осушил целый бокал ледяного мартини, вздохнул с самым довольным видом и деловито подкатил сервировочный столик к кровати. Сбросив с себя одежду, он облачился в белый махровый халат, снятый с крючка на двери ванной.

Он лежал на мягких подушках и глубоко втягивал дым «Честерфилда», а потом умиротворенно выдыхал его, а Скарлетт, как и обещала, сидела голая на постели, скрестив ноги, и раскладывала по тарелкам икру и куски запеченного палтуса. Она то и дело поглядывала на Бонда своими большими карими глазами, словно опасалась, как бы он куда-нибудь не исчез.

Бонд разлил по бокалам шампанское «Болленже».

— Мне будет не хватать Поппи, — сказал он. — Она была такой… сдержанной. Я, признаться, этого не ожидал, поскольку мне ее описывали как довольно-таки дикую штучку.

— Ну да, конечно, а Скарлетт, добропорядочная банкирша с твоей точки зрения, должна была оказаться скованной и закомплексованной…

— Как хорошо, что я жестоко обманулся в своих ожиданиях.

— А какую из нас ты предпочел бы видеть сегодня ночью? — спросила Скарлетт.

— До полуночи пусть будет Поппи, — сказал Бонд, вытаскивая пробку из бутылки «Шато Батайи», — а потом пусть она обернется Скарлетт — свободной и даже, может быть, чуточку распущенной.

За ужином они говорили о событиях последней недели. Когда Скарлетт уже собирала с кровати тарелки и бокалы, Бонд рассказал ей о последней встрече с Горнером.

Она взяла последний бокал шампанского и нырнула под одеяло, прижавшись к Бонду.

— А что будет со мной, Джеймс?

— Что ты имеешь в виду?

— Мою работу. Я ведь допустила ужасную ошибку: на первом же задании завела служебный роман.

Бонд встал с кровати и подошел к окну. Сейчас он отчетливо ощущал, как болит все его тело — сломанное бедро, вывихнутое и грубо вправленное плечо, подвернутая нога, почти все мышцы.

Перед ним раскинулась панорама Города света — от далекой сверкающей огнями площади Согласия, через площади Оперы и Пигаль до ужасных бетонных башен северных пригородов.

Бонд плотно сдвинул занавески и вдруг вспомнил М., Джулиана Бартона, нового психолога и тренера по фитнесу, Лоэлию Понсонби, Манипенни и всех остальных.

— Да уж, это действительно произошло на службе, — сказал он, поворачиваясь к кровати.

— Вот именно, — задумчиво пробормотала Скарлетт и, улыбнувшись, отбросила покрывало со своего обнаженного тела — розового после ванны, чистого, мягкого и манящего. — И это действительно роман.

АВТОР ВЫРАЖАЕТ СВОЮ БЛАГОДАРНОСТЬ:

За компьютерное железо и железное терпение: Джеймсу Холланду, Марку Лэньону, Рейчел Орган, подполковнику Джону Старлингу, Роланду Уайту. Об экраноплане подробнее смотрите на сайтах: auto-speed.соm и www.se-technology.com/wig

За софт и проявленную мягкость: Атуссе Кросс, Хейзел Орм.

За все остальное: Эндрю Бёрку/Одинокой Планете; Патрису Хоффману.

За садистскую настойчивость и мазохистскую верность: Генри Чанселлору, Зое Уоткинс, Саймону Уайндеру.

С благодарностью,

СЕБАСТЬЯН ФОЛКС

БИОГРАФИЯ

Как и Ян Флеминг, Себастьян Фолкс начал свою деятельность в качестве журналиста, работая в различных лондонских газетах. Этой профессии он отдал 14 лет — с 1978 по 1991 год, но затем резко изменил свою жизнь, направив творческую энергию в писательское русло. Он ушел с журналистской работы и стал писать книги, которые получили заслуженное признание у читательской аудитории. Среди его наиболее известных романов следует отметить эпическое произведение «Человеческие следы» (Human Traces, 2005) и ставший наиболее популярным «Птичий щебет» (Birdsong, 1993) — эта книга была продана общим тиражом более трех миллионов экземпляров. Кроме того, Себастьян Фолкс является автором биографической трилогии «Роковой англичанин» (The Fatal Englishman) и сборника литературных пародий на различных авторов (включая Флеминга), вышедшего в свет под названием «Фисташки» (Pistache). Его последний роман «Инглби» (Engleby) вышел в свет в 2006 году. С романами о Джеймсе Бонде он впервые познакомился в возрасте двенадцати лет; эти книги были запрещены в той школе, где учился Себастьян Фолкс, и ему приходилось читать их тайком — с фонариком под одеялом.

ЯН ФЛЕМИНГ

БИОГРАФИЯ

Ян Флеминг родился в Лондоне 28 мая 1908 года. Его первый роман «Казино „Ройяль“» (Casino Royale) был опубликован в 1952 году — и в этой книге миру впервые предстал герой по имени Джеймс Бонд. В течение следующих двенадцати лет Флеминг выпускал по роману ежегодно — и с неизменным успехом. Придуманный им агент 007 стал одним из самых популярных литературных шпионов эпохи. Кроме того, Флеминг написал для своего сына повесть о летающей машине — «Читти-Читти-Бэнг-Бэнг» (Chitty-Chitty-Bang-Bang). Это произведение было экранизировано и неоднократно ставилось на театральной сцене.

Флеминг учился в Итоне, где выделялся среди сверстников своими спортивными достижениями. Затем он поступил на высшие офицерские курсы в Сэнд-херсте, но, не закончив военного образования, уехал учиться в Австрию и Германию. Эти страны, помимо знания иностранных языков и филологии, привили ему любовь к Альпам, которую он пронес через всю жизнь. Затем Флеминг был принят на работу в агентство новостей «Рейтер», где ему пришлось научиться писать ровно столько, сколько нужно, и главное — вовремя. Намечавшаяся успешная карьера в лондонском Сити была безжалостно прервана начавшейся в 1939 году войной.

Во время Второй мировой войны Ян Флеминг служил помощником начальника Управления военно-морской разведки. Эта должность помогла ему занять свою творческую нишу: опыт, полученный в штабе разведки, стал источником вдохновения для романов о Бонде, и именно из собственного военного прошлого Флеминг почерпнул большую часть сюжетов и характеров для своих шпионских романов.