Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
Утром бледный, с кругами под глазами Вахид дождался, когда Аслан, потягиваясь, появился на кухне.
– Аслан, ты не обижайся, но вам лучше съехать отсюда. Я думаю, ищут вас очень тщательно. Ночью я нашел на одном из сайтов правду о том, что случилось с Шамилем, – он сделал многозначительную паузу. Но схитрил, не признался, что не хочет в этом участвовать, а сделал вид, что печется о безопасности соотечественников. – Раз вас ищут такие силы, то наверняка начнут проверять ваших друзей, знакомых, родственников. Как это говорится, будут отрабатывать связи.
Аслан оглянулся на Горюнова, но тот молчал, демонстрируя, что амир тут Байматов и ему принимать окончательное решение. Аслан надулся, потеребил себя за рыжую бороденку и произнес:
– Не думал, что ты… – Он выматерился. – Ну да это на твоей совести будет. Тебе отвечать перед Всевышним. Мы съедем завтра. К вечеру. Мне надо найти новую квартиру.
Он отошел в сторону и заговорил с Петром по-арабски:
– Может, его замочить? Он же нас всех срисовал. Пойдет и стуканет.
– Труп – это следы. Останутся следы, по ним всегда легче пустить ищейку. И они пустят. Не сомневайся. Тем более квартира съемная. В любой момент могут заявиться хозяева и обнаружат тело. Если вывозить, слишком хлопотно, могут задержать по дороге. Нет. Он будет молчать. Слишком напуган. Хотя можно припугнуть дополнительно.
– У нас почти совсем нет денег, – замялся Аслан. – Чтобы переехать, нужно внести предоплату. Да еще, как нарочно, Эмин забыл на съемной квартире паяльник и олово. Придется снова покупать. Без них мы как без рук.
– Я запрошу финансовой помощи из Сирии, – решил Горюнов, не собираясь ровным счетом ничего делать. – Но и ты задействуй свои связи. Наверняка у вас есть ребята в Турции. Позвони, а лучше напиши. Кто у тебя там?
– Да есть такой Цагов. Но он не поможет. А вот Мурзаев. Тот обещал когда-то. Жалко Хабиб сейчас не выходит на связь.
Аслан связался с Цаговым по телефону, узнал действующий номер Мурзаева. И сообщил Мурзаеву о гибели Наргизова, а затем попросил денег для завершения готовящегося теракта. «Все рушится, – писал он, в то время как Петр заглядывал ему через плечо и читал написанное. – Мы лишились финансирования, находимся в розыске, перешли давно уже на нелегальное положение, но чувствуем, что за нами идут по следу. Все время ощущение пристального внимания к нам. Меняем квартиры, а это требует денег. Живем впроголодь, но мы готовы терпеть ради великой идеи возрождения нашего халифата. Однако деньги нужны, чтобы совершить то, к чему мы готовились все эти годы».
Мурзаев, к удивлению Горюнова, ответил. Петр знал, как неохотно эти парни из ИГИЛ[111] расстаются с деньгами. Дают ровно столько, чтобы их боевики в России не умерли с голоду и желательно погибли при совершении теракта. Одноразовые боевики. О том, чтобы прокормить семьи или обогатиться, и речи не могло идти. Только смерть во имя псевдохалифата!
«Я тебе перечислю деньги, – в ответном письме пообещал Мурзаев, – только сообщи номер банковской карты». Однако ни сегодня, ни на следующий день деньги не пришли.
…Петр проснулся на раскладушке в квартире Вахида. Он огляделся и не увидел на диване Ашрафова, который там ворочался всю ночь. Кажется, никто не спал в квартире сегодня. Страх висел в воздухе тяжело и осязаемо. Кто-то не спал, боясь, что его прикончат, кто-то, пребывая в мечтах о том, что попадет в рай, если удастся совершить подрыв. Причем они не собирались становиться шахидами и, чтобы не взорваться случайно, двойные электрические провода припаяли концами к динамику телефона.
Горюнов не торопился вставать, прислушиваясь к тому, что происходит в квартире. На кухне кто-то разговаривал. Он узнал голоса Вахида и Ашрафова. Поднял руку с часами к глазам. Стрелки на его «Orient» двигались словно замороженные.
Было пасмурное утро, душное и пасмурное одновременно. Петр словно почувствовал, как замедлилось время, отсчитывая часы до задержания. И теперь уже лучше с захватом не мешкать. Ничего нового узнать не удастся.
Одевшись, Петр заглянул на кухню. Все были тут, сосредоточенно пили чай, изредка переговариваясь. Сидели как на поминках.
Он еще вчера сообщил Байматову, что уедет на пару дней в Краснодар, где ему должны передать деньги для группы. Задержание планировали провести на следующий день, не сразу после его отъезда. Боевики будут считать, что арабу просто повезло, вовремя его унесло в безопасное место.
Горюнова решили выводить из игры аккуратно, чтобы позднее он смог продолжать работать. Задержанных боевиков к высшей мере приговорить не могут, хотя Петр считал, что с ними бороться можно только так – отстреливать.
Те, кто в состоянии одуматься, они одумаются до того, как возьмут в руки автомат или взрывчатку и нажмут кнопку на мобильном телефоне и таким образом инициируют взрыв и смерти десятков людей. Если в них вызрела решимость предпринять теракт, то эта затея уже проросла и пустила крепкие корни.
Однажды в Ираке, около цирюльни, где Горюнов работал под личиной Кабира Салима, в небольшой выбоине в асфальте проросла косточка финика, которую бросил кто-то из прохожих. Появился листок, потом второй, они уже поднялись над асфальтом сантиметров на сорок. Петр решил его вырвать и, если уцелеют корни, ткнуть в горшок. Произвести озеленение парикмахерской.
Он с огромным трудом вытянул корень, который вырос в длину почти на метр. Тянул его, как веревку, и хоть бы один корешок оторвался. Все уцелело… Так вот терроризм, возросший также на скудной почве, в поисках источников питания и финансирования пустил очень глубокие и крепкие корни. Их только отрезать или выжигать.
В воскресенье Горюнов собирался спать весь день. Он поставил себе такую задачу и исправно ее выполнял, а если кто-то совался к нему, то рычал по-арабски, чтобы все проваливали, и накрывался подушкой.
Часов в двенадцать Саша, выслушав очередную тираду от него, хлопнула его подушкой по спине.
– К телефону тебя, охальник! У нас дочь скоро начнет говорить по-арабски, причем это будет сплошь нецензурщина. – Она ткнула ему трубку радиотелефона. – Мирон звонит.
– Чего тебе? – хрипло спросил Петр, поискал на тумбочке сигареты, но Сашка показала ему фигу и напомнила шепотом: «Ты бросаешь».
– Взяли их, – довольным голосом сообщил Мирон. – Обошлось мирно. Пока к ним звонили в дверь и стучали, Аслан сунул СВУ в стиральную машинку, ЭДП запихнул под ванну. Все нашли, все изъяли.
– Про меня разговор
