Личная жизнь шпиона. Книга вторая - Андрей Борисович Троицкий
Видимо, в этих стенах проходит и личная жизнь майора Виктора Орлова. Квартира не простая, туда легко войти. Но, может так случиться, что выйти назад будет гораздо труднее.
* * *
На следующий день Разин вошел в подъезд соседнего дома и поднялся на последний этаж. На площадку, как и в двенадцатом доме, выходило три двери. Было прохладно и тихо. Он позвонил в нужную квартиру, подождал и снова позвонил. Затем достал из кармана отмычки и стал копаться с замками, светя крошечным брелком-фонариком. Верхний замок врезной, такие продают за пятерку в любом хозяйственном магазине, он сопротивлялся не дольше двух минут. Нижний замок был старинным, открывался фигурным ключом, с этим Разин возился чуть дольше.
Квартира встретила его полумраком и запахом пыли. Воздух был застоявшимся, видимо, окна не открывали неделями. И человеческая нога тут не ступала лет сто. Для начала Разин бегло осмотрел квартиру, она оказалась больше, чем можно было предположить. Три комнаты, четвертая совсем крошечная, плюс две кладовки, санузел и кухня, выходившая окнами во двор. Самая большая комната представляла собой кабинет или библиотеку. Большой письменный стол у окна, на нем чернильный прибор с орлом, расправившим крылья, пожелтевшие листы ватмана с чертежами, книжные шкафы скрывали за желтыми шторками залежи технической литературы.
В столовой, под люстрой с зеленым стеклянным колпаком и хрустальными висюльками, стоял овальный обеденный стол и несколько мягких стульев с вытертыми сидениями. У стены буфет, одно стекло треснуло поперек, посуды немного, вся разная. Впечатление было такое, будто хозяев подняли среди ночи, дали пять минут на сборы и куда-то увезли. В соседней спальне кровать орехового дерева с провалившимся матрасом и трехстворчатый шкаф на том месте, где должна быть та самая дверь, которую, если верить бумагам, давно заложили кирпичом.
Разин уперся плечом в шкаф и легко отодвинул его в сторону, к окну. В нише он увидел дверь с единственным врезным замком, обитую войлоком в два слоя. Он снова вытащил отмычки, повозился со стандартным замком и легко открыл его. Потянул на себя дверь, но она не поддалась. Он достал перочинный ножик с тонким стальным лезвием, просунул его в дверную щель, стал двигать снизу вверх. Если с другой стороны крючок, его можно подцепить и сбросить, тогда дверь откроется. Но это был, видимо, засов, довольно широкий и тяжелый, с этой стороны его не сдвинуть ни на миллиметр. Разин передвинул шкаф на прежнее место, сел на край кровати, стал думать, перекладывая из руки в руку перочинный ножик.
Он еще раз осмотрел квартиру, в одной из кладовок, за полуистлевшим тряпьем, развешанным на задней стенке, была дверь. Он повернул замок и оказался на узкой черной лестнице, которая спускалась вниз по спирали. Щелкнул замок, дверь за ним закрылась. Скудный свет падал сверху, это в крыше устроили для освещения продолговатое окно. Двери большинства квартир были заколочены почерневшими досками. По высоким каменным ступеням Разин спустился вниз, миновал тамбур между дверями, и оказался в колодце двора. Там никого не было. Напротив палисадника, обнесенного заборчиком, стояла скамейка и росли кусты сирени.
Через глубокую арку он вышел в соседний переулок. Неторопливо спустился вниз к Цветному бульвару, прошел мимо старого цирка и кинотеатра «Мир», присел на лавочку и вытащил пачку сигарет. Солнце было не по-весеннему ярким, хотелось бросить все и уехать, куда глаза глядят. Он поднялся, перешел дорогу, сунув пять рублей метрдотелю ресторана «Узбекистан», съел большую порцию плова и выпил кофе. Теперь он знал о пятнадцатой квартире все или почти все, что было нужно.
Глава 40
С понедельника Разин стал приезжать утром, надеясь встретить Орлова в светлое время. Конечно же, майор бывает здесь в первой половине, надо только дождаться момента. Долго ждать не пришлось, в среду в полдень знакомая серая «волга» остановилась у телефонной будки, заехав на тротуар. Орлов вышел, посмотрел на часы, пересек мостовую и скрылся в арке. Лицо у него было кислое, видимо, привалило бумажной работы, которую он не любил. Был ясный весенний день, перья облаков на небе, неяркое солнце.
Разин испытал томительное волнение и какую-то странную робость, не свойственную ему в решающие минуты жизни. Он подумал, что надо оставаться честным перед самим собой и понимать, на что он идет. И что обратной дороги уже не будет. Шансы у него есть, но… Весьма возможно, совсем скоро, уже сегодня, он погибнет. Что еще хуже, он может получить тяжелое ранение, попасть в больницу, а оттуда, его, еще слабого, едва живого, переведут в следственную тюрьму. Там, после долгих ночных допросов, унижений и не уходящей физической боли, он будет просить судьбу о быстрой смерти, но не получит этого подарка. Он пройдет трудный бесконечный путь нравственных страданий, унижений, но будет жить столько, сколько захотят его палачи.
Он вытащил из-под сиденья пистолет, завернутый в тряпку и три запасные обоймы, проверил все и опустил в карман плаща, второй пистолет был под ремнем, заряженный и готовый к стрельбе. Разин выключил радио и пару минут сидел в тишине. Тут он увидел, как к дому подъехали «жигули», вышли два парня в штатском, один здоровенный, под два метра и весом килограммов за сто. Знакомые рожи…
Здоровый малый подсел за столик Разина в ресторане «Прибой», рассказал трогательную историю про тапочки, которые якобы сносил любовник жены, когда он, законный муж, по служебным делам оказался в командировке. Да, тогда в ресторане парень напросился на драку, а Разину некуда было деваться, пришлось махать кулаками. Правда, без особого успеха. Его избили, продержали в отделении милиции, отобрали кейс и, не справившись с замками, сломали их… Теперь Разину почему-то кажется, будто эта история произошла когда-то давно, так давно, что и не вспомнишь, когда.
Второй мужчина был ниже ростом, одет в модный серый плащ, потертые джинсы и роскошные ботинки, кажется, из лакированной шкуры крокодила. Если память не изменяет, они встретились, когда Разин якобы провалил тест на полиграфе. Тогда возникли
