Данил Корецкий - Спасти шпиона
– До свиданья, Йохан. Всего вам доброго.
Инга сложила телефон и убрала в сумочку.
– Какой-то он сегодня странный, – она опять хихикнула. – Мне кажется, все-таки припрется сюда.
– Не проблема, обслужите по-быстрому, – пробубнил Пушистик из-за высокого бокала с апельсиновым соком. Дамы пили коктейли: Эльза – дайкири, а Инга – клубничную «маргариту».
– Зачем было говорить, что мы здесь? – Эльза озабоченно посмотрела на часы. – У меня через десять минут встреча…
– Я ничего не говорила, – возразила Инга.
– Ты ясно сказала: на Маросейке, в «Юле»…
– Но это в следующее воскресенье! Это же ничего не значит! Пушистик, ты нас прикроешь, если что, правда? – Инга попробовала поймать крохотное ухо Пушистика, но тот раздраженно убрал ее руку и поправил прическу.
– Анекдот про нюансы знаете? Тогда слушайте…
Через четверть часа, когда Инга заказала второй коктейль, хлопнула дверь, и на пороге материализовался некий гражданин в невзрачной мокрой куртке на искусственном меху и блестящей кроличьей шапке.
– Твой, что ли? – удивленно спросила Инга.
Эльза выпятила нижнюю губу и пожала плечами.
– Да нет, вряд ли…
Человек сделал несколько шагов, остановился у стойки, всматриваясь в зал и даже будто принюхиваясь к чему-то. Затем решительно двинулся к их столику.
– Кто из вас Инга? – спросил он.
– Я Инга, – отважно пискнул Пушистик. – Сами-то кто будете?
Гражданин придавил его взглядом и привычно взмахнул темно-бордовым удостоверением.
– Лейтенант Васильчук, уголовный розыск!
Только сейчас опешившие лилипуты заметили припаркованную напротив окна милицейскую машину и сержанта в униформе, о чем-то беседующего с охранником.
– Документы, – бросил гражданин.
Инга неуверенно хихикнула. Более практичная Эльза толкнула ее локтем в бок, открыла сумочку и первая достала паспорт. Лейтенант небрежно пролистал документы и оставил их у себя. На Пушистика, протягивающего свое удостоверение инвалида, он даже не посмотрел.
– Встали, – негромко скомандовал Васильчук подругам. – Поедете со мной.
– Это куда? – поинтересовалась Инга, послушно слезая с высокого стула. Ей нравились решительные мужчины. Даже в такой ситуации.
– В прокуратуру, – коротко ответил лейтенант.
– За что?! – ахнула Инга.
– Мы ничего не сделали! – заявила Эльза.
– Собрались, поехали! – не обратив внимания на их слова, приказал тот.
Спустя некоторое время гражданин в кроличьей шапке завел подруг в здание районной прокуратуры и, постучавшись, распахнул дверь с табличкой: «Следователь Тресков В. П.». Миниатюрные красотки с опаской переступили порог между своей прошлой и будущей жизнью.
Хозяин кабинета оказался полной противоположностью их невзрачному сопровождающему.
– Тэ-эк, девушки, – весело произнес Тресков, с хрустом перелистывая странички паспортов, словно считая дензнаки.
– Давно мечтал с вами познакомиться!… Тэ-эк… Бубнова Елена Борисовна, семьдесят пятого года рождения. Ого! А выглядите так, будто родились каких-то пятнадцать лет назад!… Качуро Инесса Владимировна, семьдесят второго года рождения. Хорошо сохранились, Инесса Владимировна, поздравляю!… Ну а меня зовут Вадим Петрович! Вот и познакомились. А теперь нам предстоит приятная и полезная беседа. Надеюсь на полную откровенность…
Он был тучным и румяным, этот Тресков, под два метра ростом, так что, даже сидя на стуле, он возвышался над Эльзой и Ингой подобно горному утесу, а выражение его лица было такое, что он, казалось, вот-вот подмигнет обескураженным подругам и предложит выпить по маленькой.
– О чем беседовать-то? – не поняли подруги.
– Как о чем? – удивился Тресков. – О ваших проблемах! Или у вас нет проблем?… Совсем-совсем?
Эльза и Инга недоуменно переглянулись и промолчали.
– Ладно, – не расстроился Тресков. – Придется кое-что напомнить… Васильчук! – громко гаркнул он. – Забери подозреваемую!
В кабинет вошел давешний невзрачный гражданин и куда-то увел Эльзу. Когда они ушли, Тресков положил на стол запаянную в пластик золотисто-розовую визитную карточку, где стояло имя «Инга» и два телефонных номера.
– Ваша?
– Моя, – сказала Инга. – Откуда она у вас?
– Вот видите! – улыбнулся Тресков и что-то записал на листке бумаги. – А вот этого человека вы знаете?
На стол легла фотокарточка три на четыре, где был изображен седой полноватый господин.
– Ну, это ж Йохан, – сразу узнала Инга. – Он звонил мне недавно…
– Мм, Йохан, значит? – Тресков приподнял брови в знак понимания и опять что-то записал. Когда познакомились? Как часто встречались? Где? С какой целью? Когда виделись в последний раз?
Инга в нескольких словах описала краткое знакомство с пожилым писателем, основанное в первую очередь на ее интересе к современному литературному процессу.
– И какие же его книги вы читали? – поинтересовался Тресков.
– Ну-у… Разные. Про любовь, в основном, – сообщила Инга.
– А-а, любовь! – эхом отозвался все понимающий Тресков.
– Да вы его самого спросите! – посоветовала Инга. – Он вам все расскажет! Он нормальный мужик!
Тресков покивал и достал откуда-то еще одно фото. Инга взглянула на него, нахмурилась и отодвинула в сторону. Потом опять посмотрела, уже более внимательно, и смотрела долго.
– А этого человека вы знаете? – прозвучал над ней голос Трескова.
– Ну-у… Это ведь тоже Йохан… – отвечала Инга. – Только он здесь… Как будто мертвый. Но этого не может быть, он мне звонил минут сорок назад, хотел встретиться!
Следователь приготовился было что-то возразить, но тут дверь распахнулась, и в кабинет шагнул некий лысый тип с большим кейсом, которого Тресков, по-видимому, ждал с большим нетерпением.
– А вот и Антон Геннадьевич, наш эксперт-криминалист! – представил вошедшего Тресков, проворно убирая со стола бумаги. – Наш многоопытнейший и уважаемейший Антон Геннадьевич!
Эксперт что-то буркнул себе под нос и водрузил кейс на стол. Когда он открыл его и приготовился к работе, по кабинету распространился запах свежей типографской краски.
– Давай ручки, красавица!
Инга вытянула заметно дрожащие кисти. Антон Геннадьевич по одному прижимал крохотные пальчики к пропитанной краской штемпельной подушечке, а потом откатывал каждый справа налево в квадратиках на специальных бланках.
Рассмотрев отпечатки через лупу, Антон Геннадьевич громко хмыкнул и сказал:
– А я что говорил! Где вторая?
– С Васильчуком, через стену, – сказал Тресков. – Тебе долго?
– Около часа, – бросил Антон Геннадьевич, взял свой кейс и удалился.
– А вы говорите: нет проблем! – тепло улыбнулся Инге Тресков, раскрывая перед собой папку с какими-то бумагами. – Они всегда есть, Инесса Владимировна! И у меня имеются проблемы. А у вас – так тем более!…
– Я ничего не понимаю, – растерянно сказала Инга, вытирая изящным платочком тоненькие пальцы.
Прозрачная надушенная ткань пропиталась жирной черной краской. Теперь платок можно было только выбросить, но урны нигде не было видно, и Инга зажала его в потном кулачке.
– А сейчас мы все поймем! – ободрил ее следователь. – Антон Геннадьевич сосчитает ваши завитки и петельки, все и прояснится! Только, может, не будем тратить зря время? Расскажите, как вы с подругой грохнули вашего Йохана? И за что?
* * *– Считайте, что пари я выиграл. – Иван Владимирович Варшавский пододвинул Евсееву заметно распухшую папку с делом. – Как сказал, так и вышло. Ваши старички баловались с проститутками, вот и добаловались. Бубнова и Качуро – вам эти фамилии ни о чем не говорят?
– Нет, – сказал Юра.
Он раскрыл папку. Первое, что увидел, были стандартные фото профиль-анфас совсем молоденьких девушек – брюнетки и блондинки. Странные фотографии. На первый взгляд – дети, на второй – взрослые… Непонятно…
– Так это они убили?
– Они самые, – подтвердил прокурор.
– А сколько им лет, не пойму? – обескураженно заметил Юра. – Четырнадцать? Пятнадцать?
– Ошибаетесь. Одной полных двадцать семь лет, второй – тридцать. Но обе больны гипофизарным нанизмом…
– Что это значит?
– Они лилипутки. Каждая – инвалид второй группы. Что не мешает им работать элитными проститутками за шестьсот долларов в час. Неплохо? Я не знаю другого случая, когда инвалидки зарабатывают такие деньги проституцией…
Прокурор усмехнулся.
– Чего же они украли спиртное и старые шмотки с такой зарплатой? – спросил Юра, листая протоколы допроса. – Вы-то говорили про нищую, голодную молодежь…
Варшавский прищурился в окно, пожал плечами: мол, чего в жизни не бывает.
Юра продолжал листать.
– Признательные показания они уже дали? Воспроизвели картину преступления?
