Джеффри Дивер - Карт-бланш
— Со мной небольшая группа. Сержант Мбалула с остальными обыскивает здание.
— Хайдт здесь — во всяком случае, был здесь, — сообщил Бонд. — Три его партнера тоже. Они, вероятно, вооружены. Есть еще охрана. — Он объяснил, где располагаются посты, в двух словах набросал план здания, не забыв кабинет Джессики, и добавил, что та ему помогала.
По знаку капитана Нкоси, пригибаясь к земле, побежал к офису.
Йордан вздохнула:
— Мы еле добились подкрепления. Хайдта явно прикрывает кто-то в Претории. Но ничего, у меня есть друг из «разведчиков» — так у нас называют спецназ, — и группа уже выехала. Им плевать на политику — лишь бы не простаивать, только приедут они минут через двадцать-тридцать.
Лэмб внезапно насторожился, припал к земле и направился к югу, в направлении небольшой рощицы.
— Я обойду их с фланга.
С фланга? Кого?
— Стойте, — крикнул Бонд, — там никого нет! Идите лучше с Квалене! Нужно взять Хайдта.
Однако толстяк его не услышал. Шлепая по земле, словно престарелый буйвол, Лэмб скрылся в кустах. Что он вытворяет?
Вдруг засвистели пули, и Бонд с Йордан бросились на землю.
Отбежав на пару сотен метров, Данн и два его товарища перегруппировались и открыли огонь по преследователям. Несколько пуль угодило в фургон, не причинив серьезных повреждений. Троица укрылась за горами мусора на краю «Улицы забвения», где почти не осталось перепуганных пальбой чаек.
Бонд прыгнул за руль, краем глаза заметив позади несколько коробок с патронами, и завел двигатель. Йордан подбежала с другой стороны.
— Я с вами.
— Сам управлюсь.
Он вдруг вспомнил стихи Киплинга, которые читала ему Филли Мейденстоун, и подумал, что из них вышел бы неплохой боевой клич.
«В бездну Геенны иль в царский чертог тот быстрей доберется, чей путь одинок».
Йордан прыгнула на пассажирское сиденье.
— Я же сказала, что встану с вами плечом к плечу, если позволит закон. Закон позволяет. Едем, они уйдут!
Бонд сомневался всего мгновение, а потом врубил первую передачу, и они помчались мимо «Кремниевой улицы», «Улицы воскрешения» и энергетических установок. И конечно же, мимо мусора, мимо миллионов тонн мусора: бумаги, черепков и пищевых отходов, над которыми уже вновь собиралось жутковатое облако разъяренных чаек.
Лавировать между бульдозерами и ожидающими отправки на полигон кипами бумаги и других отходов было непросто, однако и Данну с охранниками было нелегко прицелиться. Они изредка оборачивались и стреляли, но думали только об отступлении.
Йордан передала по рации, где они и кого преследуют. Диспетчер сообщил, что спецназ прибудет не раньше чем через полчаса.
Беглецы добрались до забора, отделяющего свалку от рекультивированной территории, когда один из охранников выпустил по цели весь магазин. Пули пробили передние колеса и решетку радиатора. Фургон завилял, потерял управление и врезался в груду бумажных кип. Сработали подушки безопасности; Бонд и Йордан замерли, оглушенные ударом.
Заметив, что враг в сложном положении, троица обрушила на них шквальный огонь. По стенкам фургона защелкали пули, и Бонд с Йордан выкатились наружу, в канаву.
— Ты не ранена?
— Нет. Я… Слишком шумно! — Голос Йордан дрожал, но, судя по глазам, капитан справилась с охватившим ее страхом.
Из-под крыла фургона был отлично виден один из охранников.
Последний патрон.
Бонд нажал на спусковой крючок, но едва боек ударил по капсюлю, противник присел, и пуля прошла выше.
Бонд сорвал крышку с коробки: в ней оказались винтовочные патроны. То же самое во второй коробке. И во всех остальных. Ни одного девятимиллиметрового для пистолета. Он со вздохом огляделся по сторонам.
— Тут есть из чего стрелять?
— Винтовки нет. Только это. — Йордан вытащила свое оружие. — Вот, возьми.
У нее оказался «кольт-питон» под патроны «магнум», с хорошим самовзводом и мягким спуском. Прекрасное оружие — но это всего лишь револьвер с шестью патронами.
Даже меньше. Оказалось, что Йордан — стрелок старой школы и держит камору под курком пустой.
— Запасные обоймы или патроны есть?
— Нет.
Итак, у них пять пуль на троих вооруженных автоматическим оружием противников.
— А о «глоках» вы не слышали? — проворчал Бонд, сунув разряженный пистолет за пояс, и взвесил в руке «кольт».
— Я расследую преступления, — холодно заметила она. — В людей не часто стрелять приходится.
«Пусть и не часто, но приходится, — раздраженно подумал Бонд, — и неплохо бы экипировку иметь соответствующую». А вслух сказал:
— Оставайся тут и не высовывайся.
Йордан спокойно посмотрела в глаза Бонду. На ее висках, прямо под завитками роскошных смоляных волос, выступили капельки пота.
— Раз ты идешь за ними, то и я с тобой.
— Без оружия от тебя никакого толку.
Она посмотрела вслед Данну и его приспешникам.
— У них оружия много, а у нас один револьвер. Так нечестно. Нужно отобрать еще один.
Что ж, похоже, у капитана Йордан все-таки есть чувство юмора.
Они улыбнулись друг другу. В разгневанных глазах Йордан плясали оранжевые отблески горящего метана.
Пригибаясь, они юркнули в Эдемский сад, укрываясь за узколистными кустиками финбоша, среди ватсоний и островков травы, зарослей джакаранды и королевской протеи. Стояла поздняя осень, однако в столь мягком климате листва все еще зеленела. Стайка цесарок оглядела людей с раздражением и двинулась дальше. Раскачивающаяся походка птиц напомнила Бонду Найла Данна.
Враг атаковал, когда они углубились в сад метров на семьдесят пять. Троица просто заманивала Бонда и Йордан подальше в глухомань, где приготовила ловушку. Противники разделились: один охранник спрятался за поросшим зеленью бугорком и открыл ураганный огонь, а второй — скорее всего вместе с Данном, которого Бонд так и не увидел, — бросился сквозь густую траву прямо на них.
Бегущий противник был у Бонда как на ладони, но упал на землю аккурат в момент выстрела. Снова промах.
«Полегче», — сказал себе Бонд.
Четыре патрона. Четыре.
Они укрылись в ямке по соседству с небольшой лужайкой, поросшей сочной болотной травой. Рядом раскинулся пруд, в котором по весне наверняка появятся царственные кои. Внезапно на убежище обрушились тысячи пуль (по зрелом размышлении — сорок или пятьдесят), высекая каменную крошку и громко шлепая по воде.
Двое в защитной форме, видимо, потеряв терпение и отчаявшись сбежать, кинулись на Бонда и Йордан с разных сторон. Бонд дважды выстрелил в того, что слева. Одна пуля попала в винтовку, вторая — в левую руку нападавшего. Охранник закричал от боли и выронил оружие; несмотря на рану, он правой рукой вытащил пистолет и не выключился из боя. Второй враг рванул в сторону, и Бонд в спешке попал ему куда-то в бедро. Вряд ли рана серьезная. Охранник скрылся в зарослях.
Один патрон. Один.
Где Данн?
Подкрадывается сзади?
Воцарилась тишина, наполненная звоном в ушах и гулкими ударами сердца. Йордан дрожала. До оставленного раненым охранником «бушмастера» было метров десять.
Бонд внимательно осмотрел местность, не упуская ни одного дерева, куста или иной детали ландшафта. Метрах в пятидесяти-шестидесяти закачалась трава. Двое охранников пробирались сквозь заросли, держась порознь. Через пару минут они будут здесь. Даже если последней пулей уложить одного, второй с ними расправится.
— Джеймс, — шепнула Йордан и сжала его руку, — я их отвлеку — побегу туда. — Она махнула в сторону поросшей невысокой травой полянки. — Одного уложишь, второй спрячется, и ты доберешься до винтовки.
— Самоубийство, — прошептал он в ответ. — Ты будешь у них на виду во всей красе.
— Джеймс, ты постоянно со мной флиртуешь. Прекрати.
Он улыбнулся:
— Слушай. Геройствовать здесь буду я. Пойду прямо к ним. Когда скажу — беги за винтовкой. — Он показал на лежащий в пыли «бушмастер». — Стрелять умеешь?
Она кивнула.
Враг подползал ближе. Осталось тридцать метров.
— Без сигнала не высовывайся. Приготовься.
Охранники осторожно скользили в высокой траве. Бонд еще раз осмотрелся, глубоко вдохнул, затем не спеша поднялся и двинулся им навстречу. Правая рука с револьвером была расслабленно опущена, левую он поднял вверх.
— Нет, Джеймс! — прошептала Йордан.
Бонд не отвечал. Он обратился к охранникам:
— Давайте поговорим. Если вы назовете имена остальных, то против вас не только не будут выдвигать обвинений, но еще и наградят. Ясно?
Те в недоумении замерли в десяти шагах друг от друга. Они понимали, что, застрелив одного, их враг неминуемо погибнет от пули другого, однако он по-прежнему медленно приближался, опустив оружие.
