Маргарет Трумэн - Убийство в ЦРУ
— Себя он не назвал?
— Нет, сказал, что вам известно, кто он такой.
— Благодарю вас.
Коллетт вышла на балкон и глянула на сияющие огни Фогги-Боттом. Что там Джо Бреслин говорил ей? Она может в течение двух недель выходить на связь у памятника Черчиллю в любой вечер ровно в шесть часов, связной будет там ждать не более десяти минут.
Кэйхилл вернулась в гостиную, задернула шторы, переоделась в халат и уселась в кресло, освещенное единственным торшером. На коленях у нее покоился пакет Верна Уитли. Вытащив из него кипу листов, Коллетт вздохнула и принялась за чтение. Солнечные лучи уже пробивались сквозь шторы в окнах, когда она кончила читать, повесила снаружи на дверь номера табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» и со спокойной душой отправилась спать.
31
Сон. Он был нужен ей сейчас, как никогда. Небольшой походный будильник на тумбочке у кровати показывал 3.45. Она проспала около десяти часов, почти не почувствовав этого. Казалось, того, что случилось накануне вечером, не было, или, во всяком случае, если и было, то с кем-то другим.
Из душа она вышла в половине пятого. Пока стояла перед зеркалом в ванной и сушила волосы, вспомнила, что обещала позвонить Верну. Нашла телефон «Аллен Ли» и, набрав номер, попросила соединить с мистером Блэком.
— Извини, что поздно звоню, — сказала, когда Верн взял трубку, — целый день проспала.
— Все о’кей. Читала, что я тебе дал?
— Читала? Да, по два-три раза перечитывала. Всю ночь просидела.
— И?
— Верн, ты выдвинул ряд замечательных обвинений.
— Они ошибочны?
— Нет.
— О’кей, поговори со мной. Как ты отнеслась к…
— Может, обсудим это с глазу на глаз?
Уитли охнул:
— Это называется прогресс! Ты хочешь сказать, что и впрямь собираешься пригласить меня на свидание?
— На свидание не приглашаю, просто посидим немного, обсудим то, что ты написал.
— Скажи где. Я — твой.
— Мне нужно кое с кем повидаться в шесть часов. Давай встретимся в семь, не против?
— С кем у тебя встреча? — спросил он. Вопрос покоробил, но она ничего не сказала. Он же нашелся: — Ах да, да, мисс Кэйхилл действует инкогнито! Еще в школе ее знали как девушку, которая скорее всего добьется успеха в жизни под покровом плаща и кинжала.
— Верн, у меня не то настроение, чтобы внимать твоим потугам на сарказм.
— Ага, понял, мне, кстати, тоже шутить охоты нет. Слышала когда-нибудь про операцию «Осьминог»?
Она призадумалась. Потом уже начала было произносить имя Хэнка Фокса, но тут же осеклась и выговорила:
— Нет.
— Есть в ЦРУ такой отдел, который засовывает в компьютер всякую всячину про писателей, по крайней мере про тех, кто не сочиняет справок и отчетов для Управления, будь оно неладно. Я в их списке среди первых. — Коллетт в ответ молчала, и Верн добавил: — И они проявляют заботу о таких писателях, как я. Проявляют заботу. — Он гоготнул. — Они нас убивают, черт бы их побрал, вот что они с нами делают!
— Так где мы встретимся в семь часов? — спросила Кэйхилл.
— Может, ты меня отсюда, из гостиницы, заберешь, а?
— Нет, давай встретимся в баре в «Уотергэйт».
— Платишь ты? Выпивка там стоит — прямо государственный долг.
— Если придется, заплачу. Увидимся здесь… там в семь.
Кэйхилл нашла свободное такси и попросила отвезти ее к британскому посольству на Массачусетс-авеню. Пока они приближались к нему, она вертела головой, отыскивая памятник. А вот и он — меньше сотни ярдов от парадного подъезда посольства, стоит среди кустов, чуть сбоку от пешеходной дорожки. Водитель сделал разворот и высадил ее у ворот посольства. Пошел дождь, и в воздухе повисла сырая прохлада. Коллетт подняла воротник плаща, запахнула его потуже вокруг горла и медленно пошла к статуе известнейшего из британских политиков, Винни, как его звали сами британцы. Статуя была внушительна и выглядела как живая, правда, годы сделали Черчилля зеленым, сливающимся с листвой. Ему бы это не понравилось.
Машины катили по Массачусетс-авеню сплошным потоком. Дождь припустил сильнее, и движение замедлилось. Прохожих было немного, те, что торопились мимо нее, возвращаясь с работы в британском посольстве. Кэйхилл взглянула на часы: ровно шесть. Она посмотрела вокруг, выискивая глазами на улице того, кому могла бы понадобиться, но никого не заметила. Потом на той стороне широкой авеню из Норманстоун-парк вышел какой-то мужчина. Было слишком темно и слишком далеко, чтобы разглядеть его лицо. Воротник длиннополого пальто был поднят, руки мужчина засунул глубоко в карманы. Ему пришлось подождать, пока прервется поток машин, чтобы перейти улицу, и как только желанная брешь образовалась, мужчина вприпрыжку понесся по мокрому асфальту. Хорошо.
Кэйхилл почувствовала, как кто-то подходит справа, обернулась и увидела другого мужчину, приближавшегося к ней по пешеходной дорожке. На нем была шляпа, и, пряча лицо от дождя, прохожий горбил плечи и наклонял голову. Коллетт, совсем позабывшая про дождь, почувствовала, что волосы и туфли у нее вымокли насквозь. Она быстро повернула голову влево. Мужчины из парка и след простыл. Снова взгляд вправо. Мужчина в шляпе почти поравнялся с нею. Коллетт застыла в нерешительности, ожидая, когда он поднимет голову и скажет ей что-нибудь. А он прошел себе мимо, как прежде склонив голову и не отрывая глаз от дороги.
Кэйхилл глубоко вздохнула и отерла ладонью мокрые от дождя нос и глаза.
— Мисс Кэйхилл.
Обращение раздалось слева от нее. И по акценту она в тот же миг поняла, кто к ней обратился. Британец. Она повернулась и впилась взглядом в длинное, лыбящееся лицо Марка Хотчкисса.
— Вам что здесь нужно? — быстро спросила она. Вопрос выразил единственную мысль, сидевшую в тот момент в голове Кэйхилл. Что ему было нужно здесь?
— Вы пришли точно в назначенное время, — вежливо произнес он. — Извините, я опоздал на несколько минут. Дорожное движение, знаете ли, и всякое такое.
Осознание такого оборота дел давалось с трудом, но иного выхода у Кэйхилл не было. Вот кто оказался связным, вот кому поручено встретить ее у памятника Уинстону Черчиллю.
— Слушайте, предлагаю убраться от этого проклятого дождя куда-нибудь, где можно поговорить.
— Вы оставили мне сообщение в гостинице?
— Да, кто же еще? Пойдемте в мою контору. Мне нужно кое-что вам сказать.
— Вашу контору? Контору Барри, вы хотите сказать?
— Как вам угодно. Это одно и то же. Прошу вас, я уже промок, как проклятый, стоя тут. Неважнецкий я лондонец — в такую погоду забыл зонтик. Слишком долго в Штатах засиделся, наверное.
Взяв Коллетт под руку, Хотчкисс повел ее обратно в сторону подъезда британского посольства. Пройдя его, они свернули налево на Обсерватори-лэйн, оставив Обсерваторию военно-морского флота США справа от себя, и прошагали с сотню ярдов, пока не дошли до «ягуара» цвета шампанского. «Ягуар» Толкера. Хотчкисс отпер дверцу у сиденья для пассажира и открыл ее, приглашая Коллетт садиться. Она же застыла и молча уставилась на него.
— Садитесь, садитесь, ну же, поехали! — Голос его был уже не таким вежливым, как прежде.
Кэйхилл пригнулась, готовясь залезть в машину, потом остановилась, выпрямилась, отступила на несколько шагов и бросила на британца угрюмый взгляд.
— Кто вы такой?
По лицу Хотчкисса было видно, что он начинал злиться.
— У меня нет времени отвечать на дурацкие вопросы, — резко бросил он. — Садитесь в машину!
Кэйхилл отошла еще дальше, ее правая рука заученно вскинулась в позицию для самозащиты.
— Зачем вы здесь? Вам нет никакого дела до… — Пока Хотчкисс пытался еще уговорить ее, он стоял с вытянутыми руками, теперь же правая его рука скользнула в карман плаща.
— Нет! — воскликнула она. Крутнулась волчком и метнулась обратно к Массачусетс-авеню. Споткнулась, с одной ноги слетела туфля, но Коллетт бежала не останавливаясь сквозь ветер, хлеставший ее по лицу струями дождя. На ходу обернулась через правое плечо, сбросила туфлю с другой ноги и увидела, как Хотчкисс пустился было за ней вдогонку, но остановился. И заорал: «Вернитесь!»
Кэйхилл не останавливаясь добежала до авеню, знакомой дорогой миновала памятник Уинстону Черчиллю, оставила позади еще несколько посольств, шлепая по лужам совершенно промокшими ногами. Она бежала, пока совсем не запыхалась, остановилась и глянула назад. На перекресток выехал «ягуар» Хотчкисса и встал в ожидании зеленого светофора, чтобы повернуть направо. Рядом с Кэйхилл показалось свободное такси. Лихо прыгнув с тротуара прямо в поток воды у бровки, она замахала руками, останавливая машину. Таксист нажал на тормоза, вынудив всех ехавших за ним сделать то же самое. Раздались резкие сигналы клаксонов и ругань, Кэйхилл вскочила на заднее сиденье, захлопнула дверцу и выпалила:
