Джеймс Грейди - Гром
Большинство машин появляется здесь именно после работы.
Хорошо, пока все идет хорошо.
Пистолет у Фонг, он ему сейчас ни к чему, она в порядке, все в порядке.
Клаксон автомобиля этажом ниже. Визг тормозов. Хлопки мотоциклетного двигателя удалились, смолкли. Серый седан вывернул из-за угла, грохоча вверх по склону навстречу Джону, его окна запотели…
За рулем женщина, рядом мальчик в желтом непромокаемом плаще, ищут место, где оставить машину.
Забудь о них: ребенок равносилен невиновности.
По переходу – к стеклянным дверям, ведущим в центр. Тележки продавцов в вестибюле, девушка, продающая парфюмерию: «Этот запах очарует вашу даму». Женщина и паренек в желтом дождевике спешили вслед за Джоном; она сжимала подарок ко дню рождения, перевязанный розовой ленточкой.
Джон остановился у перил, осматривая пространство с высоты четвертого этажа. Внизу, на первом этаже, были кафе и бары. В углу стояла тележка, над которой трепыхались зеленые и красные надувные шары и забавные игрушки из желтой гофрированной бумаги, окруженная галдящими пятилетними ребятишками.
Эскалатор с бесконечными ползущими вниз ступеньками. Даже сюда доносятся отголоски ребячьего визга и завывание джаза.
«Пройти круг», – подумал Джон, рассматривая торговые секции с зазывными плакатами, сообщавшими о том, что уценено это и производится расширенная распродажа того.
Стеклянная шахта лифта с кабинкой, ползущей от первого этажа, на котором расположились кафе, к четвертому, где стоял Джон. Джон подождал, но лифт остановился этажом выше, где находился кинокомплекс с пятью залами.
Когда он увидит, что ты один, то пойдет на контакт.
Стой ближе к перилам. Пусть тебя будет видно с других этажей.
Обошел по кругу четвертый этаж. Скучающий продавец. Скрюченная пожилая леди, вглядывающаяся в витрину магазинчика известной фирмы женского нижнего белья, придуманного для удовлетворения самых изощренных мужских фантазий.
Спустился вниз по эскалатору, стоя позади усатого мужчины в деловом костюме. В руках у того был портфель, на губах блуждала отрешенная улыбка.
Не он. У Фила Дэвида не могло быть такой улыбки.
Третий этаж. Магазины, торгующие электроникой. Обувные магазины. Посудные лавки. Усатый направился к книжному магазину.
Поверни в другую сторону.
Мимо музыкального магазина, из динамика у дверей которого трубил густой бас…
– Не останавливайся!
Рядом с Джоном материализовался мужчина. Длинная зеленая лыжная куртка, джинсы, туристические ботинки. Коротко стриженные, крашенные в черный цвет волосы. «Липовые» очки со стеклами без диоптрий.
Они прогуливались бок о бок, тихие голоса и настороженные взгляды по сторонам.
– Ну, выкладывай, – сказал Фил Дэвид.
– Сначала ты, – в свою очередь, предложил Джон.
– Ага, расскажу тебе все, и кому я после этого буду нужен.
– Или ты сотрудничаешь со мной, или все твои надежды обратятся в пшик.
– С кем ты разговаривал?
– Со всеми, кроме тебя, и ты на очереди.
Фил покачал головой.
– Нет, дерьмовый Шерлок.
Толстая женщина вперевалку прошествовала мимо, не обратив на них никакого внимания.
– Операция была в списках или вне списков? – спросил Джон.
– В чьих списках? – ответил Фил вопросом на вопрос.
– Отвечай на вопросы, а не задавай их. Только так ты сможешь купить себе шанс.
– Получить свободу?
– Выжить.
– Мужик, не пойти ли тебе в задницу!
– Тогда отправляйся умирать в одиночестве, – сказал Джон.
Он остановился перед обувным магазином. Фил Дэвид бросил на Джона свирепый взгляд. Вздохнул и прислонился к стальным перилам. Смех долетал до них, внизу была вечеринка, праздновали день рождения.
Аккуратней, аккуратней с ним: пока ты не доставишь его к Глассу и он не будет заперт в безопасном месте, он еще может сбежать.
– Ты можешь обеспечить мне неприкосновенность от имени конгресса? Как Олли Норсу?
– Я работаю на управление, а не на комитет по разведке или сенат. Конгресс должен проголосовать за начало расследования…
– Мужик, им это понравится. Я помогу им выглядеть героями, а не дураками.
– Возможно, в обмен на откровенные свидетельские показания они…
– В обмен на имена я хочу получить неприкосновенность и защиту. По программе защиты свидетелей. Я ведь не требую награды…
– За взрыв Коркоран-центра!
Фил Дэвид улыбнулся:
– Ха, будешь меня этим постоянно попрекать?
Не зли его! Не…
Джон, сглотнув, сказал:
– Это было санкционировано управлением?
– Давай, мужик, предложи мне что-нибудь!
– За убийство Клифа Джонсона?
– Я не убивал его! – Фил ткнул пальцем в Джона. – Его смерть заставила меня трубить в трубы!
– Кто убил его?
– Он сам повесил себе на шею табличку «Убей меня».
Они уставились на молодую парочку, обнимающуюся в углу: подростки, не похожи на убийц.
– Клиф испугался, как будто он с самого начала не знал, что два и два сложатся в большой взрыв в Нью-Йорке. Бедный простофиля, он боялся, что мы будем преданы, обмануты. Хотел рассказать Большому Отцу…
– Ты убил его? – спросил Джон.
– Мужик, я только разыскал его. Ты видел письмо, которое я послал твоему дружку Фрэнку. Надеялся таким образом удержать Клифа… Черт, я не предполагал, что он будет так убиваться из-за пустяков.
– Ты убил его?
– Я был просто хорошим солдатом. Доложил кому следует. А они решили его убрать.
– Это было санкционировано?
– В таких делах санкцией может быть обычный кивок головы.
Фил отошел от перил. Джон последовал за ним. Они прогуливались по третьему этажу.
– Когда Клиф погорел, – сказал Фил, – когда я прочитал, что у них есть свидетели, я понял, что настало время чистки, а я был грязной миской. Фактически мой лучший шанс выжить – получить защиту конгресса… Черт побери, – неожиданно оборвав самого себя, сказал он, – никогда не верил политикам. Прочитал в «Таймс» цветистую статейку о том, что сенатор Фаерстоун всем занимается лично и не оставляет без внимания ни одного обращения к нему. Я понимал, что ради броского газетного заголовка и не то напишешь, но я и представить себе не мог, что он просто сплавит мое письмо в это долбаное ЦРУ!
– Ты не подписал его.
– Быть никем – самая безопасная игра. До тех пор, пока у тебя не появится необходимость что-нибудь получить.
– Что насчет взрывчатки, которую купил Клиф Джонсон?
– Мы субсидировали это. Он даже помогал нам разделять груз во время остановки по дороге к докам Балтимора. Его «палочка-выручалочка» в Египте не позаботился, чтобы хорошенько спрятать кувейтские концы этого дела. Ему следовало сработать лучше.
Фил Дэвид покачал головой:
– Плохая карма, мужик. Коркоран-центр – что за место для семейного пикника.
– Предполагалось, что никто не погибнет, – прошептал Джон.
– Тебе нужны трупы? Могу устроить. Но слабое сердце и семейное помешательство никто не предполагал, такого никто не предвидел. Это не моя вина. Представь себе, я даже поспорил, что все спланировано чисто.
– С кем поспорил? – быстро спросил Джон.
Не дави: так ты дашь ему понять, что тебе известно, и он ускользнет от тебя или затеет игру.
Фил Дэвид улыбнулся:
– Мелкий воришка и любитель покомандовать. Обожает мокрую работу. Меняет свое лицо так, что даже я не могу узнать его в толпе. Надо было видеть, как мы работали! Великолепная команда, собирающаяся вместе только в случае необходимости, рекогносцировка, подготовка, меры безопасности… Но этот парень, черт… Он хотел превратить это в ужасное представление своей губной помадой!
– Где он сейчас?
– Если бы я знал это, я бы сразу убил его, потому что уверен: такое дерьмо, как он, не раздумывая, уничтожит меня, если у него будет хоть малейший шанс. Твой парень превратился в пыль потому, что подобрался слишком близко. Парень из посольства в Египте, которому поручили спрятать концы в воду, улыбался, когда расписывался на документах о перевозке оружия. Теперь, ты говоришь, он мертв, это удивляет меня, те, кто уже имел с ним дела прежде, уверяли, что с ним не будет проблем.
– Что за дела?
– Не знаю, мужик, это не по моей части.
– А что по твоей?
Они спускались вниз на второй этаж на эскалаторе, Джон на нижней ступеньке. Фил ступенькой выше, наклонившись к Джону, шепча ему на ухо.
Вокруг ничего подозрительного.
– Я был завскладом Клифа Джонсона и одним из его команды. Клиф был связан с разведывательным отделом и занимался вербовкой американских бизнесменов. Подходящее дело для зануды Клифа. Потом он начал свое дело, понадобились баксы. Возможно, он и не хотел заниматься работой подобного рода, но времена трудные, поэтому он продал себе красную, белую и синюю ложь. Черт побери, в этом бизнесе мы все вынуждены постоянно врать, в том числе и самим себе.
