Джеймс Грейди - Гром
Объясняя, он одновременно разматывал телефонный шнур.
– Каким номером? – спросила Фонг.
– Это коммутатор, на котором сидит человек, принимающий сообщения для торговцев краденым, врачей… и прочих. Оперативники часто используют такой прием. Идеальный вариант. Никаких следов. Мы не сможем поймать этого парня, – добавил Джон, – если последуем его системе. Мы позвоним ему, оставим свой номер телефона, может быть, он перезвонит, а может быть, явится лично, когда мы будем сидеть у телефона, ожидая его звонка. Как подсадные утки.
– Если…
– Если мы сделаем все, как надо, – сказал Джон, подключая последний шнур. Он улыбнулся: – Черта лысого он получит.
Джон подключил автоответчик, нажал кнопку записи.
– Это Джон Лэнг. Тебе стоит поговорить со мной. Я знаю, что тебе нужно. Забудь о том, где находится этот телефон, меня здесь уже нет. В четыре тридцать сегодня, в среду, я позвоню тебе по другому телефону. У тебя будет одна минута, чтобы перезвонить по этому номеру, иначе я уйду и тебе больше некуда будет обратиться, тебе больше некуда будет пойти, тебе больше никто не поможет. Четыре тридцать и одна минута на то, чтобы перезвонить.
Автоответчик пискнул, перематывая сообщение Джона.
– Мне нравится это место, – сказал Джон. – Комнаты с прямыми городскими телефонами.
Он переоделся в джинсы, надел свежую рубашку, свитер, черные теннисные туфли и альпинистскую куртку. Фонг осталась в той же одежде, в которой ездила в Балтимор.
Посмотри на нее. Ее глаза, ее волосы.
– Ну все, чемоданы в руки, – сказал он.
Внимательно. Медленно. Без ошибок.
Джон набрал номер, который был нацарапан на обратной стороне визитки Клифа Джонсона.
Один звонок.
Второй.
Раздался ответный писк, гудки.
Джон набрал номер телефона снимаемой ими комнаты мотеля.
Услышал последовательность передаваемых электронных сигналов, щелчок разъединения.
Повесь трубку.
– Вперед! – сказал он Фонг. – Поторапливайся!
Уходя, он толкнул дверь, проверяя, закрыта ли.
Серые облака плыли по небу – подкрепление после краткого антракта, устроенного полуденным солнцем. Фонг и Джон сидели в «тойоте» в пустынном парке для пикников в Рок Крейк. Дж. Эдгар Гувер однажды усмирил либеральный «активизм» жены одного из членов кабинета министров с помощью полученных скрытой камерой фотографий того, как она занималась на этой стоянке оральным сексом со своим шофером. Джон не глушил двигатель «тойоты», чтобы в кабине было тепло. Пар от горячих гамбургеров оседал на лобовом стекле. 1:17 после полудня. Они ели в машине, потому что идти в кафе было слишком рискованно.
– Я пойду с тобой, – сказала Фонг.
– Тогда мы превратимся в одну компактную мишень, – сказал он. – Ты свидетель, не забывай об этом. Ты должна оставаться вне подозрений. К тому же то, что я делаю, – моя профессия.
– Тогда постарайся, – сказала она. – Сделай это наилучшим образом.
– Будь уверена.
Патрульная машина проехала мимо площадки для пикников. Копы не обратили на них никакого внимания. Проехала еще какая-то машина. Мотоцикл. Желтый школьный автобус, полный детей, смеющихся и кривляющихся за закрытыми окнами, словно цирковые мимы.
По радио передавали старую песенку о деревне, в которой спал лев.
– Что, если мы опять ее не застанем? – спросила Фонг.
– Мы все же попытаемся. Или придумаем что-нибудь еще.
– Что, если она тоже из этих?
– Не выдумывай. Она не может, ее муж – другое дело, но если это так, тогда он должен держаться поближе к любой угрозе. Все знают, что я стал опасен с тех пор, как… с тех пор, как они убили Фрэнка.
Балтимор. Этим утром он вполне мог позвонить той пожилой леди, с которой Фонг пыталась пообедать, мог оставить Фонг у нее, вдали, в безопасности. Мог…
– Я боюсь, – сказала Фонг.
– Все будет отлично.
– Ты говоришь это всем своим женщинам?
– На данный момент ты у меня единственная женщина.
Подумал об Эмме.
По лицу Фонг было ясно, что она помнит о Вэй.
– Все в порядке, – сказал он и, поразмыслив, добавил: – Ты та женщина, которая мне нужна.
– Пока, – прошептала она.
Посмотрела в окно.
– Да, лучше пойти и попытаться еще раз, – признала она.
Подъехав, они сразу заметили женщину, переносившую пакеты с покупками из машины в дом, в котором Джон бывал десятки раз.
– Кэт! – окликнул ее Джон, выбираясь из «тойоты».
Придай своему голосу жизнерадостность. Дружелюбие. Скрой свое отчаяние.
В свои пятьдесят Кэт Вудруфт, жена Дика Вудруфта, человека номер два в подразделении ЦРУ, занимающемся шпионажем, сохранила былую привлекательность. У нее были волосы с проседью и живые карие глаза.
– Позвольте вам помочь, – сказал Джон.
– Я уже все перетащила, – ответила Кэт. Она поставила пакеты на порог перед домом.
– Ты дочь Фрэнка. Я видела тебя на похоронах.
Фонг представилась. Приняла соболезнования.
– Дика сейчас нет, – сказала Кэт Вудруфт, которая в молодости десять лет проработала в ЦРУ.
Прекрасно зная об этом, Джон все же решил попробовать:
– Ты не знаешь, когда можно ожидать его возвращения?
Пожатие ее плеч без слов показало ему, что попытка не удалась.
– Ты же знаешь, как это всегда бывает.
Она нахмурилась: необдуманные вопросы были не в характере протеже ее мужа.
– Нам нужна помощь, – сказал Джон.
– В действительности она нужна мне, – вступила в разговор Фонг.
Они рассказали Кэт о том, что Фонг не хочет оставаться одна в доме своего отца, и о том, что ей нужно прибежище, где она могла бы побыть несколько дней. Тихое местечко. Уединенное.
– Все в порядке? – спросила Кэт.
– Вне всяких сомнений, – уверили они ее.
– Смерть тех, кого мы любим, выбивает нас из колеи, – сказала Кэт, она заметила, что Джон обнимает Фонг за плечи. – Джон, у тебя вроде бы есть коттедж.
– Там не очень-то удобно, кроме того, мне не хотелось бы оставлять ее одну.
– Ты бы допустил ошибку, поступив так, – улыбнулась Кэт. – Ладно, заходи, – сказала она Фонг.
Джона тоже пригласили, но он отговорился нехваткой времени. Кэт заявила, что места всем хватит, и Джон знал это давным-давно. Никакого беспокойства. Никаких проблем.
– Я принесу чемодан из машины, – сказала Фонг.
– Конечно. – Кэт улыбнулась Джону. – Я отнесу продукты на кухню. Пока, Джон. Надеюсь, скоро увидимся.
Пока они шли к машине, Джон нашептывал:
– Здесь ты в большей безопасности, чем в мотеле. Там ты одинокая путешественница, легкая добыча. Здесь ты будешь с женой одного из руководителей ЦРУ. Существует риск, что…
– Она здесь ни при чем! – возразила Фонг.
– Также, как и ты, – сказал Джон.
– Я так не думаю.
– Кэт в прошлом работала в разведке, сейчас она жена сотрудника ЦРУ. Она знает жизнь.
– И ты думаешь, что мы сможем сохранить все в тайне от нее?
Они подошли к машине.
– Храни пистолет, – сказал он.
– Ты обещал, что он тебе не понадобится.
– Не мой стиль, – солгал он. – Скорее всего, он тебе не понадобится, но зная, что он у тебя есть, я буду чувствовать себя спокойней.
– Можешь на меня положиться.
Он нежно пожал ее руку.
– Если они следят за нами, тебе не следует целовать меня, – сказала она.
– Ты права.
Он взял ее лицо в свои руки, наклонился к ее губам. Выпрямился.
– Как только будет возможность, обязательно позвоню. Все будет хорошо. Мы уже почти у цели.
Она смотрела, как он садится в машину и уезжает. В зеркале заднего обзора Джон видел ее, стоящую на обочине.
Одну.
Глава 42
После полудня на город обрушился ливень. Клубящиеся свинцовые облака, шквальный ветер. Мокрая дорога, медленно ползущие машины.
Было 3:01, когда Джон нашел телефон-автомат на заправочной станции. Ежась под ледяными струями дождя, он опустил в телефон четвертак и набрал свой номер в мотеле. Снял сообщение с автоответчика.
До него по этому номеру звонил один человек. Выслушал запись, оставленную Джоном, и не пожелал оставить сообщение.
Ошиблись номером? Нет, вряд ли.
Ждать. Необходимо ждать.
В 4:10 Джон отправился в «Изумрудный Глен», ирландский паб, расположенный на первом этаже сдаваемого внаем дома. Два буддийских храма были в шести кварталах отсюда. Реформаторская африканская баптистская церковь за углом. Кроме аптеки и джаз-бара на противоположной стороне улицы, в этих окрестностях не было другого легального бизнеса.
В баре «Изумрудный Глен» было восемь стульев у стойки, четыре кабинки и три стола. Краснолицый старик в вельветовом плаще сидел за стойкой бара, «беседуя» с кружкой пива и стаканчиком виски. Плешивый чернокожий бармен с глазами копа держал в руке свежий номер «Уолл-Стрит джорнэл» как бейсбольную перчатку.
