Матрица Макиавелли - Дмитрий Евгеньевич Наумов
Они напоследок крепко обнялись, и Черняев с сумками побежал вниз к машине.
В аэропорт они прибыли к самому окончанию регистрации. И здесь совершенно неожиданно выяснилось, что для гражданина Таджикистана Валиева взамен его билета в эконом-классе забронирован билет в бизнес-класс. И не просто забронирован, а и оплачен с фиксированным местом возле иллюминатора. Мысленно поблагодарив Абдул-Вали за заботу, Черняев поспешил по длинному коридору к выходу на посадку, которая уже началась. Никаких вопросов не возникло и при прохождении таможни. Только при прохождении зоны посадочного контроля его попросили открыть сумку после того, как она выкатилась из рентгеновского аппарата. Но, взглянув на диванный пуфик, офицер махнул рукой, и дорога к самолету была открыта.
В салон Черняев заходил последним и, дойдя до своего ряда, с удивлением обнаружил сидящего рядом с его креслом «суперагента британских спецслужб Джеймса Бонда». Англичанин был весьма доволен произведенным на Евгения Владимировича впечатлением. Действительно, Черняев от неожиданности несколько секунд стоял с глупейшим видом, наблюдая довольную улыбку «Бонда», а затем, положив на верхнюю полку обе свои сумки, почему-то на таджикском языке попросил пропустить его в кресло у иллюминатора.
Англичанин понял, что его просят подтянуть колени и пропустить пассажира на его место, и бодренько подтянулся в кресле, после чего на арабском поздоровался с Черняевым и, весело подмигнув, спросил:
– Эффектно, да? Небольшой элемент неожиданности – и вы уже растерялись. Не быть вам разведчиком.
– Староват я для разведчика, Питер. – Черняев специально назвал англичанина по имени, под которым он работал с Абдул-Вали.
Тут уже настала очередь растеряться «суперагенту». Но это продолжалось буквально пару секунд. Улыбка с его лица исчезла, оно приобрело привычное брезгливое выражение.
– Я вам своим настоящим именем не представлялся, я предполагаю, что это Абдул-Вали что-то рассказал обо мне?
– Ну, я думаю, что ваше настоящее имя знают только в Лондоне. А для Абдула вы – Питер Эшли, для меня – Джеймс Бонд, для кого-то – принц Датский. Вы не путаетесь в именах, Джеймс?
– Это моя работа. Приходится соблюдать конспирацию. Вам это не понять.
– Куда уж нам…
– За время общения с вами я понял, что вы человек не простой. Но я вас прошу, не лезьте вы со своими дилетантскими издевками в работу разведки. Если бы вы имели хоть какое-то представление о сложности работы в разведке, то вы бы оценили по достоинству мою задумку – провести срочную встречу с нужным мне человеком в трехчасовом полете вдалеке от чужих глаз. Работая в разведке, всегда надо находить нестандартные решения. – Джеймс – Питер взял у подошедшей стюардессы с подноса фужер с шампанским. – Вам воду или шампанское? – обратился он к Черняеву.
– Шампанское, конечно! Это большая радость – увидеть вас вновь! За это надо выпить. – Евгений Владимирович доброжелательно тронул ладонью рукав пиджака англичанина.
– Вы это искренне? – удивился «Бонд».
– Вы сомневаетесь? Я только сейчас понял, что это вы переоформили мне место в бизнес-класс. Как хотите можете объяснять вашу щедрость, но мне это чертовски приятно. Я-то изначально думал, что это подарок Абдул-Вали.
– Дождешься от него подарков, как же!
– Абдул-Вали о вас тоже невысокого мнения. – Черняев специально хотел позлить англичанина, прежде чем тот перейдет к обсуждению важных вопросов, ради которых он оплатил бизнес-класс на борту авиалайнера очень недешевой компании. – Кстати, кто из вас кого обманул в вашей бизнес-компании?
– Он, конечно, во всем обвиняет меня? Так вот, я со своей стороны выполнял всегда свою работу честно. Другой вопрос, что не всегда укладывался в сроки. Да и потом, я ему много раз говорил, что у меня есть еще посредники, которым тоже надо платить, а он ничего не хочет слушать. Жадность его и сгубила.
– Что значит «сгубила»? Он жив, здоров и планирует жить долго и счастливо.
– Не дадут ему жить долго и счастливо, если он не вернет деньги за товар или сам товар. – Джеймс – Питер с силой защелкнул замок ремня безопасности. Самолет взревел двигателями, готовясь к взлету.
Пока самолет взлетал, набирал высоту и выходил на курс, пассажиры тихо сидели, откинувшись в удобные кресла. И только когда уши привыкли к монотонному гудению мощных моторов, Черняев с Джеймсом вернулись к разговору.
– Джеймс, о каком товаре идет речь? Насколько я знаю вашу историю с книгами, то товар на реализацию поставлял Абдул-Вали, а вы говорите, что он вам задолжал за товар. Где логика?
– Речь идет совсем о другом товаре, по сравнению с которым книги – мелкий бизнес старьевщика.
– Вы хотели сказать – букиниста?
– Я сказал то, что хотел сказать. Абдул-Вали про книги вам рассказал, а о главной статье своих доходов, конечно, промолчал. – Черняев видел, что «Бонда» что-то сдерживает, хотя ему очень хочется «пригвоздить к позорному столбу» нечестного компаньона.
– Что-то я вас, Джеймс, не пойму. Вы организовали наш совместный полет до Москвы только для того, чтобы пожаловаться на Абдул-Вали?
– Да, именно за этим я организовал эту встречу, как бы глупо, с вашей точки зрения, это ни выглядит. Мне нужен человек в его окружении, которому он доверяет. Мне надо узнать, куда он дел товар, за который уже уплачены миллионы долларов и за доставку которого адресату отвечал я!
– Тогда рассказывайте все до конца. Но, прежде чем вы раскроете ваши секреты, скажите мне, Бонд, почему вы со мной столь откровенны?
– Во-первых, потому, что вы у меня, как говорится, на крючке, а во-вторых, у меня нет других оперативных возможностей, чтобы получить эту информацию. А вам, я знаю, он доверяет больше, чем своему ближайшему окружению.
– Про доверие поговорим отдельно, а сейчас, пожалуйста, расскажите мне про «крючок», на котором я у вас сижу.
– Это третья книга, господин Валиханов, которую вы нашли на Памире и фотографии которой за деньги передавали мне в течение года. Если об этом узнает Абдул-Вали, вы будете иметь проблемы, много проблем. Кстати, у меня к вам тоже претензии по существу нашей договоренности. Вы последней фотографией передали мне текст, где были координаты места схрона, где были спрятаны изделия каких-то персидских мастеров, но, когда я направил туда своих людей, тайник был уже пуст.
– Джеймс, до чего же вы склочный компаньон. Я теперь понимаю Абдул-Вали. Неужели вам трудно было догадаться, что содержание текста мне было неизвестно – он зашифрован. Пока вы его у себя в Лондоне расшифровывали, Абдул-Вали расшифровал все тексты книги, которую ему доставили
