Шекли Роберт - ЖИВОЕ ЗОЛОТО
Пэррис вызвал дежурного офицера и приказал приготовить анкету для гражданских лиц, работающих на базе. Дежурный офицер, майор Форбес, всю войну прошел вместе с Пэррисом. Он тоже любил беззаботные времена. Потому майор сразу же понял, что требуется командиру, и подобрал нужные вопросы.
Два дня спустя Пэррис позвонил в Хартум, в штаб британских войск, и задал офицеру разведки несколько вопросов о Мустафе ибн-Харите. С подобными же вопросами полковник обратился в Лагос, в Кано, в Браззавиль, где располагался штаб французских войск, в Яоунду и в Бангуи. Все эти звонки были сделаны с единственной целью - извлечь рапорт о Харите из глубин забвения и поддержать интерес к нему. Добившись этого, Пэррис позвонил в Триполи, в командование авиационных частей. Он решил обратиться к генералу Дейлу, который просто-таки с болезненной чувствительностью относился к общественному мнению.
- Я по поводу этого рапорта о работорговле, сэр. Он вам не попадался? Нет? Ну, это официальный рапорт англичан насчет одного работорговца, Мустафы ибн-Харита. Он, кажется, один из крупнейших работорговцев, а может, и самый крупный. Я тут кое-что проверил и обнаружил, что здесь, в Эль-Джезире, тоже были случаи работорговли. Нет, не на базе, конечно - в городе. Боюсь, это может выставить нас не в лучшем свете. Несколько человек из местного персонала были похищены этим Харитом. Они уехали вместе с ним, и с тех пор о них не было ни слуху ни духу. Видит бог, нашей вины тут нет. Но поскольку в этой части пустыни закон и порядок представляем именно мы, боюсь, местные жители не слишком нами довольны...
Генерал Дойл тут же согласился, что благожелательное отношение местного населения крайне важно для нормального функционирования военной базы в чужая стране. Он сейчас прочтет копию рапорта и перезвонит полковнику.
Через час беседа Пэрриса с генералом возобновилась. Генерал Дойл просмотрел рапорт и наскоро переговорил с Хартумом и Браззавилем. Он был совершенно согласен с полковником Пэррисом - это действительно серьезная проблема.
- Честно говоря, - сказал Пэррис, - меня беспокоит общая картина. В Ливии существует сильная оппозиция нашим базам и часто имеют место попытки настроить общественное мнение против нас. Из истории вокруг Эль-Джезиры вполне могут сделать вывод, что военная разведка США недостаточно сильна, чтобы заставить каких-то паршивых работорговцев держаться за пределами наших оперативных районов. Подобные слухи способны подорвать наш престиж, а в арабских странах, если у вас подорван престиж, вам конец. Вспомните хотя бы наши базы в Марокко. Возможно, мне не следовало высказываться настолько откровенно, но меня беспокоят все эти штучки с работорговлей. Это очень серьезный повод для волнений, а наше явное безразличие к данному вопросу создает нам репутацию людей бессердечных. Такой подход к делу позволяет коммунистам вовсю развернуть свою пропаганду, хотя прямых доказательств подобного у меня пока что нет. Я не хочу попусту бить тревогу, генерал, я просто говорю о положении вещей в Эль-Джезире. Вот все, что я могу сказать по данному вопросу.
- Я не знаю, окажет ли это какое-нибудь влияние на Хиллуз-Филд или на какую-либо другую нашу базу в Ливии. Но я точно могу сказать, что мы бы много выиграли, если бы нам удалось что-нибудь сделать с этим работорговцем. Мне бы очень хотелось увидеть, как мы поймаем этого ублюдка на горячем и засадим. Если бы мы могли поручить это какому-нибудь достаточно опытному человеку, это заметно улучшило бы наши отношения с местным населением, - откликнулся генерал.
- Ну, сейчас подумаю... Здесь есть один человек из военной разведки, приехал просмотреть нашу документацию. Некий Стивен Дэйн. Во время войны он служил в ОСС, а сейчас, я полагаю, поддерживает связи с ЦРУ. Он хорошо знаком с местными условиями. Просто стыдно, что такого специалиста заставляют заниматься бумажной работой. Хотя, возможно, это вне его компетенции. Я имею в виду, ему пришлось бы действовать на британской и французской территориях, а на это может потребоваться специальное разрешение. И в этом деле присутствует элемент личного риска, который может перевесить выгоды...
Ну, если вы так считаете, сэр... Да, сэр! Хорошо, я сразу же этим займусь. Благодарю вас, генерал Дойл.
Полковник Пэррис повесил телефонную трубку и наградил себя сигарой. Теперь все было готово. Полковник создал форменную дымовую завесу, которая, конечно, была дутой, но основывалась на вполне реальных и неприглядных фактах - существовании Мустафы ибн-Харита и работорговли. Тем самым Пэррис обезопасил себя от мистера Дэйна. Если Дэйн возьмется за это занятие, он перестанет стоять у полковника над душой. Если же Дэйн от задания откажется, его репутация сильно пострадает. Тогда при помощи нескольких своевременных намеков о мужестве, долге и налагаемых ими обязанностях Пэррис вполне может подорвать доверие к отчету Дэйна. И в конце концов, так или иначе, но на некоторое время в Триполи забудут о пропавших винтовках и грузовиках. А время - это возможность перевести дыхание и еще что-нибудь придумать. Если вы предупреждены, за несколько месяцев вы можете чертовски много сделать.
Взвесив все это, полковник пришел в превосходное расположение духа и отправился побеседовать со Стивеном Дэйном.
Глава 2.
- Итак, вот что мы имеем, - сказал полковник Пэррис Стивену Дэйну несколько часов спустя. - Я лично не понимаю, при чем тут мы, но вы же знаете, как генерал Дойл относится к общественному мнению. Во всяком случае, французы и англичане совершенно не против того, чтобы мы разгрызли этот орешек.
Стивен Дэйн кивнул и отложил рапорт. Он прочел такую же копию еще месяц назад, в Триполи, и отчет его очень заинтересовал. Но этот документ вызвал у Дэйна некоторые дурные предчувствия. Ему вообще-то казалось, что это задача для политиков, а не для секретных агентов. Разумеется, можно арестовать и посадить Харита, но остальные две сотни работорговцев Северной Африки даже не почешутся. Покончить с работорговлей не удастся, пока существует сам институт рабства. Согласно рапорту, поступившему из Хартума, в Саудовской Аравии, Йемене, Омане и в некоторых эмиратах работорговля велась совершенно легально или хотя бы полулегально. До тех пор, пока сохраняется подобное положение вещей, устранение одного конкретного работорговца приведет лишь к тому, что вместо него появится другой.
Но до этого было еще далеко. Размах работорговли просто ошарашил Дэйна. Это происходило на огромных плохо управляемых пространствах второго по величине континента планеты. Страдали от этого уродливого явления бедные, беспомощные, наивные люди, живущие в глуши. Прибыль работорговцев составляла от трехсот до пяти тысяч процентов. Основная часть расходов приходилась на взятки полицейским, судьям и портовым властям. Рабов могли доставить из любого уголка и продать в любую из восьми стран, расположенных неподалеку от рынков, ведущих торговлю рабами в Аравии, а также в любое место 2500-мильного побережья, от Бир-Шалатейна в Египте до Дар-эс-Салама в Танганьике. Против нефтедобывающих стран, практикующих работорговлю, невозможно было предпринять ни одной политической акции, не обсудив предварительно этот вопрос в ООН. При таких обстоятельствах торговля людьми начинала просто бесить Дэйна.
А Харит бесил его особенно, конечно, этого человека необходимо остановить. Даже если его место и займет кто-нибудь другой, маловероятно, чтобы преемник унаследовал его размах и наглость. Согласно досье, Мустафа ибн-Харит был первоклассным мореходом и обладал редкой способностью к языкам. Он мог с одинаковым успехом читать проповеди чуть ли не в любом селении, расположенном на территории в два миллиона квадратных миль, поскольку знал более десятка местных языков и диалектов. Если устранить Харита, его место вполне может занять какой-нибудь откровенный охотник за рабами. Он примется устраивать набеги на селения, а за ним, в свою очередь, будет гоняться полиция. Но налетчику, тайком пробирающемуся по пустыне с тремя-пятью десятками рабов, трудно тягаться с Харитом, который не таится, действует в рамках закона и продает за год триста-четыреста рабов. Если нужно из двух зол выбрать меньшее, пусть уж лучше будет налетчик.
Дэйну хотелось взяться за это дело, но прежде, чем хотя бы начать к нему готовиться, следовало выполнить задание, полученное от военной разведки, - то самое, которое привело его в Эль-Джезиру, на базу бомбардировщиков, возглавляемую полковником Пэррисом.
Действительно, в штабе заметили возникшую на базе нехватку оборудования. В большинстве подобных случаев военные предпочитали наводить порядок собственными силами, но относительно данного инцидента ходили настойчивые слухи, что Пэррис продает не только старые винтовки. Согласно неподтвержденной информации, Пэррис намеревался продать все стратегически важные материалы, оказавшиеся в его распоряжении, включая сведения о том, где именно в Средиземноморье планируется разместить базы авиационного командования. Все те же слухи связывали с этим имя некоего советского агента и даже описывали, как это якобы должно произойти. Слухи были слишком настойчивыми, чтобы от них можно было просто отмахнуться, и Дэйна послали с ними разобраться, а для маскировки своих истинных намерений разгрести здешнюю бухгалтерскую отчетность.
