Джеймс Грейди - Гром
Когда машина выехала на 14-ю улицу, Джон осознал, что они выбрали именно ту дорогу, которую он предлагал сегодня утром.
Миновав памятник Вашингтону, они пересекали улицу, названную в честь исчезнувшего шведского героя, спасшего сотни людей от нацистских газовых камер. Они проехали сквозь аллею еще голых вишневых деревьев, взобрались вверх по Парквэй и помчались вдоль похожего на стопку блинов комплекса, называвшегося «Уотергейт».
– Какое удовольствие в этот час ехать из центра, – сказал Драконий глаз.
– Который час? – спросил Джон.
– Десять тридцать две, – ответила Мэри.
Похоже, они знали дорогу к дому Джона не хуже его самого. Джон жил в пригороде, расположенном в штате Мэриленд, примерно в полумиле от границы округа. Разностилье разбросанных в беспорядке домов, обнесенных каменными заборами, переплетение объединенных законов.
На свое жалованье Джон никогда бы не смог позволить себе приобрести какой-нибудь из этих почти дворцов. Он снимал один из дальних деревянных коттеджей, доставляя массу неудобств почтальонам и своим гостям, особенно тем из них, кто ходил на шпильках.
Водитель припарковался на улице позади старенького «форда» Джона.
– Нам необходимо будет поехать на встречу с руководством, – сказала Мэри. – Всем нам.
– Опять в этот город? – безразличным голосом спросил Джон. – Встреча должна состояться там?
Водитель остался в машине. «Должно быть, мы представляем собой любопытное зрелище, – подумал Джон, ведя Мэри, Драконий глаз и мистера Джока через задний двор своих владений. – Четверо бюрократов посреди дня находятся не у себя в офисе, а пробираются здесь, сквозь еще не проснувшиеся после зимы деревья. Весна. Считается, что началась весна».
Ключи. Наконец он нашарил тяжелую связку в боковом кармане костюма. Карманы пиджака были с клапанами, поэтому ключи не вывалились.
Парадная дверь вела в гостиную. Справа были кухня, туалет и камин. Двери с левой стороны вели в спальню и ванную. На стенах среди многочисленных книжных полок висели китайские гравюры и каллиграфические манускрипты. Ничто вроде бы не изменилось за время его отсутствия. Солнечный свет струился сквозь незашторенные окна. Запах холодного кофе. Кисти, баллончик с тушью, гроссбухи и папки с бумагами на столе. Темный экран компьютера. Никто не продавил подушки на его кушетке, не передвинул кресло под торшером. Часы на панели видеомагнитофона показывали 10:59, приемник был настроен на ту же радиостанцию, которую Фрэнк…
«Достаточно!» – подумал Джон. Он стащил с себя чужой плащ и швырнул его на пол. Стянул пиджак и бросил его поверх плаща. Рывком освободился от галстука. Его руки дрожали, когда он, расстегивая рубашку, пытался справиться с пуговицами, наконец рубашка полетела на выросшую груду перепачканной одежды. Пинком отбросил туфли. Расстегнул браслет часов и бросил их поверх рубашки.
Драконий глаз растерянно посмотрел на Мэри.
Джон уже стягивал, отчаянно дергая за штанины, брюки, наконец и они полетели в ту же кучу – последнее из того, что в его представлении составляло строгий профессиональный ансамбль одежды.
Носки – в кучу. Семейные трусы сняты и отброшены.
Абсолютно голый, он прошел в спальню, забыв про устремленные на него глаза. Дверь за ним закрылась.
Из спальни в ванную. Он сделал душ таким горячим, какой только мог вытерпеть. Четыре раза намыливал голову. Вновь и вновь принимался скрести себя мочалкой. Брызгал в рот освежителем, пока не стал задыхаться. Пригнул голову, позволив воде барабанить по спине. Переключил горячую воду на ледяную.
В дверь постучали.
– Джон, – спросила Мэри вкрадчивым голосом. – С тобой все в порядке?
Джон выключил воду.
Ванную наполняли клубы пара. Вытер запотевшее зеркало. Оглядел себя со всех сторон.
Катились бы они со своей встречей куда подальше.
Он надел джинсы и старую ковбойку. Удобно. Успокаивающе. Натянул темно-синий свитер, зашнуровал черные теннисные тапочки.
Когда он вошел в жилую комнату, его сопровождающие притворились, что им нет до него никакого дела. Мэри подпирала дверь спальни. Драконий глаз пристроился на диване. Мистер Джок топтался у дверей.
Интересно, они уже порылись здесь?
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Мэри.
– Вы выглядите лучше, – заметил Драконий глаз. – Молодцом!
Джон вспомнил, что его плащ так и остался в машине Фрэнка. Он остановил свой выбор на черной альпинистской куртке, висевшей в шкафу, – она показалась ему самой удобной в данный момент. Джон натянул ее.
Оглядел своих незваных гостей.
– Ладно, я готов, – сказал он.
Глава 5
Они собрались в конференц-зале на шестом этаже штаб-квартиры в Лэнгли. Со своего места Джон мог видеть голые мартовские деревья за окнами.
Шесть его коллег сидели за круглым столом. Как будто все они были равны. Как будто все они здесь были заодно.
– Я не верю в версию полиции, – сказал Джон.
– Не веришь или не хочешь поверить? – спросил Роджер Аллен, заместитель директора по оперативной работе.
В его ведении находилась ССРДСПШ (служба сбора разведывательных данных с помощью шпионов), настоящая шпионская сеть. Аллен сидел лицом к двери, на почетном месте, соответствующем его высокому положению.
– Джон, – сказал Дик Вудруфт, правая рука Аллена как за этим столом, так и по работе, – факты указывают на то, что это была шальная пуля.
– Конечно, если не осталось чего-нибудь такого, о чем ты забыл нам рассказать, – заметил Джордж Корн, глава службы безопасности ЦРУ. Высокий. Сухопарый. Колючий, острый взгляд профессионального охотника за террористами.
– Например? – спросил Джон.
– Возможно, сейчас ты не сможешь припомнить все хорошенько, – сказал Харлан Гласс, «бульдог» лет пятидесяти, возглавлявший в ЦРУ центр по борьбе с терроризмом.
ЦБТ – центр по борьбе с терроризмом – был правительственной инициативой. Одной из основных целей, которую преследовало его создание, была замена засидевшихся на своих местах бюрократов службы безопасности. ЦБТ имел меняющийся штат специалистов из федеральных агентств. Номинально возглавляемый заместителем директора ФБР, ЦБТ контролировался координационным комитетом, которым заправлял Гласс.
Глава ЦБТ Гласс сказал:
– Может быть, позже, когда окончательно пройдет шок, тебе удастся припомнить все лучше…
– Я отлично все помню и сейчас.
Вудруфт заметил:
– И ты не можешь сказать ничего такого, что опровергало бы версию шальной пули, выдвинутую полицией, ведь так?
– В общем, да.
– Ты ничего не видел? Ни угроз? Ни нападавшего? Дым от выстрела?
– Мы ехали на работу… Как гром среди ясного неба. Машина вдребезги. Я попытался высвободиться. Люди помогли мне. Они не увертывались от пуль. Никто не кричал о засевшем в укрытии стрелке. Вообще никто не понимал, что произошло. Ясно было одно: Фрэнк мертв.
– Бедный парень, – заметил главный адвокат агентства.
Гарвард, Оксфорд, служба на флоте, затем юридический факультет Гарварда. Несколько лет перекладывал бумаги в департаменте юстиции, прежде чем поступил в адвокатскую контору, которая при предыдущем президенте считалась уважаемым заведением, но дела в ней шли не очень. На коленях адвоката покоилась солидная кожаная папка, он наклонил ее так, чтобы никто не мог видеть, что он записывает в желтом блокноте.
– Ты говорил, что он был психически неуравновешен, – сказал Корн.
– Я сказал, что он был чем-то озабочен. И очень сильно. Это касалось работы и вообще. Он не говорил мне, что именно. Вот что я сказал.
– Но это касалось работы. – Аллен нахмурился. – Мигель?
Мигель Зелл, директор службы по связям с конгрессом и Белым домом при ЦРУ, был боссом Фрэнка и Джона. Зелл пожал плечами:
– Когда Фрэнк три года назад покинул оперативный отдел, нас уверяли, что он абсолютно здоров.
– Я ручаюсь за достоверность результатов обследования, – заявил Вудруфт, защищая отдел, которым командовал его непосредственный начальник Аллен. – Чем он в последнее время занимался?
Осознав, что вышел за рамки своей компетенции, Зелл несколько смягчил тон своих высказываний:
– Мы посадили его на Капитолийском холме потому, что он умел жонглировать всем этим дерьмом и сохранять при этом свои руки чистыми. Если он не мог ответить на запрос конгресса, то сплавлял его сюда. Несколько последних недель мы готовились к завтрашним слушаниям. Как напарник Фрэнка, Джон занимался теми же проблемами.
Зелл, осваивавший азы политики на своей шкуре, работая под прикрытием посольства в Мексике, поднял руки вверх, как бы перекладывая ответственность на Джона.
– Он не всегда посвящал меня в свои дела, – парировал Джон.
