Паранойя - Файндер Джозеф

— Продолжим пить сансер? — уточнил я.

— Конечно.

Когда официант уже уходил, я вдруг вспомнил, что у Аланы аллергия на креветки и сказал:

— Секундочку! В паэлье есть креветки?

— Э-э, да, есть.

— Лучше без них, пожалуйста.

Алана широко раскрыла глаза:

— Откуда ты?.. — Она осеклась и подозрительно прищурилась.

Как же я так прокололся? Я с трудом сглотнул, от лица отлила кровь. Наконец я выговорил:

— Ты хочешь сказать, у тебя тоже на них аллергия?

Пауза.

— Да. Извини. Вот смешно!

Небо вроде бы расчистилось. Мы переключились на сушеные гребешки.

— И вообще, — начал я, — что это мы все обо мне? Расскажи об «Авроре».

— Проект считается секретным, — извиняющимся голосом сказала Алана.

Я ухмыльнулся.

— Нет, я не в отместку, честное слово! — запротестовала Алана. — Правда!

— Ладно, — скептически ответил я. — Но ты возбудила мое любопытство. Мне что, самому теперь совать туда свой нос?

— Это не настолько интересно.

— Не верю. Опиши хотя бы в общих чертах.

Алана тяжело вздохнула.

— Ну ладно. Ты когда-нибудь слышал о компании «Халоид»?

— Нет, — протянул я.

— И правильно. Никто не слышал. Это такая маленькая фирмочка, которая занималась фотобумагой и в конце сороковых годов купила права на новую технологию, которую отвергли большие компании — «Ай-би-эм», «Эр-си-эй» и так далее... А технология называлась ксерографией, понятно? Лет через десять-пятнадцать компания «Халоид» стала называться корпорацией «Ксерокс» и из маленького семейного бизнеса превратилась в гиганта. А все потому, что они рискнули и занялись технологией, которой больше никто не заинтересовался.

— Ясно.

— Или как корпорация «Галвил мэньюфэкчуринг» в Чикаго, которая выпускала магнитолы для «Моторолы», а потом занялась полупроводниками и сотовыми телефонами. Или маленькая нефтепоисковая компания «Геофизикал сервис», которая занялась транзисторами и интегральными схемами и превратилась в «Тексас инструментс». Понимаешь? Очень многие компании преуспели, в нужное время купив нужную технологию, и оставили конкурентов далеко позади. Джок Годдард пытается добиться того же с помощью «Авроры». Он надеется, что «Аврора» изменит мир и американский бизнес в частности — как транзисторы, полупроводники или фотокопирование.

— Революционные технологии.

— Вот именно.

— Но «Уолл-стрит джорнал», похоже, уверен, что Джоку ничто не светит.

— Мы с тобой знаем, что это не так. Джок на шаг впереди всех. В истории компании было три или четыре момента, когда все думали, что «Триону» конец, что он на грани банкротства, однако неожиданно компания становилась еще сильнее прежнего.

— Ты думаешь, сейчас один из таких моментов?

— Когда «Аврора» будет готова, Годдард сделает заявление. И тогда мы посмотрим, что скажет «Уолл-стрит джорнал». Все теперешние проблемы не будут иметь значения.

— Поразительно... — Я посмотрел в свой бокал и произнес небрежно-небрежно: — И что это за технология?

Алана улыбнулась.

— Я и так сказала тебе больше, чем следует. — Она кокетливо склонила голову набок. — Ты, случайно, не проверяешь меня на болтливость?

66

Как только Алана выразила желание поужинать в ресторане в «Харбор-Суитс», я понял, что эту ночь мы проведем вместе. У меня бывали случаи, когда возбуждение возникало оттого, что я не знал: согласится девушка или нет? Сейчас сомнений не было, но эротический заряд оказался еще сильнее. Между нами возникла невидимая черта, отделявшая дружеские отношения от более глубоких. Мы оба знали, что ее пересечем; вопрос только в том, когда и как, кто сделает первый шаг, как все это будет.

После ужина мы вернулись ко мне, немного покачиваясь от выпитого белого вина и джина с тоником. Я обнимал Алану рукой за тонкую талию. Мне хотелось почувствовать мягкую кожу на ее животе, под грудью, между ягодицами и поясницей. Я хотел увидеть ее самые интимные места. Я мечтал о том, как твердый панцирь Аланы, невероятно красивой и утонченной женщины, треснет; как она дрогнет и поддастся; как эти ясные синие глаза затопит наслаждение.

Мы шатко прошлись по комнате, наслаждаясь видами на воду. Я налил два бокала мартини, в которых определенно не было нужды. Алана вздохнула:

— Подумать только! Завтра утром мне ехать в Пало-Альто.

— А что там, в Пало-Альто?

Она покачала головой:

— Ничего интересного.

Она тоже обнимала меня за талию. Вдруг ее рука как бы случайно соскользнула на мои ягодицы и несколько раз сжала. Алана шутливо спросила, распаковал ли я постель.

В следующую минуту мои губы уже прижались к ее губам, кончики пальцев поглаживали грудь, а ее горячая рука змеей пробралась к моему паху. Мы оба быстро возбудились и, спотыкаясь, дошли до дивана — распакованного. Немного поцеловались, потираясь друг о друга бедрами. Алана застонала и нетерпеливо вытащила меня из брюк. Под ее черным джемпером оказалась белая шелковая маечка. Грудь у нее была маленькая и идеальной формы.

Алана кончила громко, с неожиданной страстностью.

Я опрокинул свой бокал с мартини.

Мы прошли по длинному коридору в спальню и повторили еще раз, только медленнее.

— Алана... — проговорил я, когда мы просто нежились в постели.

— М-м-м?

— Алана... Это значит «прекрасная» — по-гэльски, да?

— Я думаю, по-кельтски. — Она легонько меня царапнула. Я погладил ее грудь.

— Алана, я должен кое в чем признаться.

Она простонала:

— Ты женат!

— Нет...

Алана повернулась ко мне, и в ее глазах мелькнула досада.

— Ты с кем-то встречаешься!

— Нет, совсем нет. Я должен признаться... я терпеть не могу Ани Ди Франко.

— Но ведь ты... ты цитировал ее...

Алана выглядела озадаченной.

— Одна моя бывшая девушка часто ее слушала, и теперь у меня плохие ассоциации.

— Так почему ты достал один из ее дисков?

Она заметила чертов диск рядом с CD-проигрывателем.

— Пытался заставить себя ее полюбить.

— Зачем?

— Ради тебя.

Алана задумалась, нахмурив черные брови.

— Тебе не обязательно любить все, что люблю я. Мне вот не нравятся «порше».

— Разве? — Я с удивлением повернулся к ней.

— Это все мишура.

— Ну... да.

— Есть мужчины, для которых «порше» — необходимость. Ты не из таких.

— Вряд ли «порше» можно считать необходимостью. Я просто думал, что это круто.

— Удивляюсь, что ты не купил красный.

— Не-а. Красный — наживка для копов. Как только они видят красный «порше», сразу включают радар.

— У твоего отца тоже был «порше»? У моего — да. — Алана закатила глаза. — Просто смешно. Машина для мужского климакса. Для кризиса среднего возраста.

— Если честно, у нас долго вообще не было машины.

— Как не было?!

— Мы пользовались общественным транспортом.

— А-а. — Алана смутилась. Через минуту она сказала: — Значит, тебе это все в новинку. — Она помахала рукой, показывая на квартиру и остальное.

— Да.

Прошла еще минута.

— Я могу тебя когда-нибудь навестить на работе? — спросил я.

— Нет. Доступ на пятый этаж строго ограничен. И вообще, наверное, лучше, чтобы на работе не знали, согласен?

— Да, ты права.

Я удивился, когда Алана свернулась рядом со мной калачиком и заснула. Я думал, она тут же уедет домой, чтобы проснуться в собственной кровати, но Алана захотела провести со мной всю ночь.

Когда я встал, на прикроватных часах было три часа тридцать пять минут. Алана спала, тихонько посапывая. Я прошел по ковру и бесшумно закрыл за собой дверь спальни.

Проверил почту и увидел обычный набор спама и всякого мусора, писем по работе, на вид не очень срочных, и одно сообщение с Хашмейла от Артура с темой «Re: потребительские электронные товары». Похоже, великий Мичем недоволен:

Босс чрезвычайно расстроен тем, что Вы не ответили. Он ожидает, что к восемнадцати часам Вы представите дополнительные материалы. В противном случае наша сделка окажется под вопросом.